Глубокие сдвиги в жизни развитых стран Запада обусловили возникновение новых направлений в социальной теории, имеющие целью осмыслить и объяснить явления и процессы последних десятилетий. Среди этих направлений заметное место занимает постмодернизм. И хотя само понятие «постмодернизм» употреблялось гораздо раньше (первое упоминание датируется 1917 p.), Настоящий интерес к проблеме постмодернизма появился в социальной теории начиная с 60-х годов. Впоследствии, особенно в 80-е годы, среди сторонников постмодернизма, представляющих различные отрасли гуманитарного знания, делаются попытки дать ему теоретическое определение.

Однако до сих пор нет общепринятого представления о том, что такое постмодернисты как социальное явление, чем она отличается от модерности. Терминологически "постмодернисты" (postmodern) буквально означает то, что идет после модерности (modern). Проблем не возникает, если есть четкое представление о модерность. Однако четкого понимания здесь нет. Наиболее распространенной является точка зрения, согласно которой модерность - это Новое время, связанный с эпохой индустриального капитализма, идущего на смену Средним векам или феодализма. Сами процессы, с помощью которых рождается новый индустриальный мир капитализма, представляются как модернизация, для которой характерны преодоления традиционности, развитие новаций и динамизм. Другой смысл вкладывают в понятие "модерность" теоретики искусства и культуры. Для них модерность означает движение и развитие новых форм искусства, таких как авангардизм, экспрессионизм, сюрреализм и т. Итак, согласно первой мыслью, все новое, что появляется в жизни людей после эпохи индустриального общества, - это постмодернистов. Согласно другой, - все, что возникает после экспрессионизма в искусстве, - постмодернизм.

Различные взгляды сложились на процесс перехода от модерности к постмодерности, на проблему преемственности. Для большинства сторонников концепции постмодерности сам термин "пост" означает резкую грань, даже разрыв между общественными явлениями разных времен, решительный отказ от прошлого. Однако такое понимание связи прошлого (модерности) и настоящего (постмодерности), попытки свести между ними своеобразную "китайскую стену" вызывают возражения. Несмотря на все различия прошлого и настоящего между ними существует определенная последовательность событий, постепенное изменение, следовательно, и определенная историческая преемственность. Именно такого мнения придерживаются те исследователи, которые используют термин "пост" для периодизации истории, для определения особенностей определенного исторического периода, кто постмодернисты рассматривает как "интенсификацию модерности", "гипермодернисть" или "новое лицо модерности".

Иногда префикс "пост" понимают как отрицание и эпохи и практики модерности. Однако в таком случае все зависит от того, о преодолении которых традиционных явлений в жизни прошлого общества идет. Если согласиться, что эпоха постмодерности знаменует освобождение от старых условий деспотизма и утверждения новых форм развития общества, продвижение к новым горизонтам социального прогресса, то, разумеется, можно говорить о положительном отрицание старого. Однако отрицание прошлого может нести с собой и негативные моменты, если оно приводит к потере таких важных традиционных ценностей, как стабильность, уверенность и тому подобное.

На эти обстоятельства обратил внимание английский историк, философ и общественный деятель Арнольд Тойнби. В последних томах фундаментального труда "Исследование истории" (1934-1954) он утверждает, что западная цивилизация с конца прошлого века вступает в новый переходный период, который он назвал "постсовременных веком", что является решительным разрывом с предыдущим "современным веком" с его войнами, социальным беспорядком и революциями. По мнению А. Тойнби, то был век "анархии" и "тотального релятивизма". Однако в то же время этот период он говорил и положительными чертами как эру среднего класса, буржуазии, как время, обозначенный рационализмом и прогрессом. Отсюда постмодернистский время А. Тойнби рассматривал не только как положительное преодоления прошлого, но и как "время тревог", обозначенный коллапсом рационализма и этоса просвещения.

Своими истоками и первыми концептуальными построениями постмодернизм обязан прежде всего историкам и ориентированным на исследование социально-исторических процессов социологам. Среди них, кроме А. Тойнби, следует назвать Д. Барраклоу, Ч.Р. Миллса, А. Бтциони, Д. Белла и др. Всем им свойственна прежде всего попытка описать расхождение между временем модерности и время постмодерности, показать то радикально новое, что появилось в жизни постсу-часного общества.

Д. Барраклоу, например, начиная свой труд "Введение в современной истории" с заявления о том, что мир, в котором мы сегодня живем, "полностью отличается от времен Бисмарка", приходит к выводу, что постсовременных общество появилось в результате революционных изменений в науке и технологии, возникновения нового вида империализма, наталкивается на сопротивление со стороны стран третьего мира, перехода от принципов индивидуализма к массовому общества, а также благодаря "новому мировоззрению" и новым формам культуры. Постижение основных структурных различий между "старым" и "новым" миром нуждается "новых подходов", отказа от теорий, которые отстаивали идею непрерывности исторического развития.

Ч.Р. Миллс няйтиповишою признаком настоящего считает усиление рационализма. В известной работе "Социологическое представление" он показывает, как рационализация общества, растущего, урезает свободу человека, как люди превращаются в "веселых роботов", готовых с радостью принять порабощения. Он выражает глубокую обеспокоенность по поводу того, что "наши основополагающие определения общества и личности подвергнуты новым испытанием", и чтобы "понять новую эпоху, в которой мы продвигаемся, нужна концептуальных-ция изменений, свидетелями которых мы являемся".

По мнению А. Этциони, начало постсовременных периоду положило внедрение в послевоенное время новых видов коммуникации, информатики, технологии и т. В будущем эти новации или приведут к гибели общества, или принесут ему спасение. А.Этциони является сторонником "активного общества" и убежден, что технологическое развитие будет подчинено интересам человека, задачей решения всех социальных проблем. Оптимизм А. Бтциони отличает его большинства современников с их пессимистическим видением постсовременного будущего.

Свой вклад в концептуализации постмодернистских построений делает и Д. Белл - автор теории "постиндустриального общества". В книге "Культурные противоречия капитализма" (1976) он, в частности, пишет: "Мы приближаемся к водоразделу в развитии западного общества: мы являемся свидетелями конца буржуазной идеи, лежащей в основе человеческого поведения, социальных отношений, особенно экономических, и формировала эру модернизма в течение последних 200 лет ". Постмодернистскую эру Д. Белл рисует как безудержный проявление инстинктов, импульсивности и стремлений, проявили себя в контркультуре 60-х годов. Контркультура, по его мнению, начала распространение бунтарской, антибуржуазной, противоречивой и гедонистической импульсивности, вызвала нарциссизм и пренебрежительное отношение человека к борьбе за социальный статус, за достижения собственного успеха. Постмодернистский время, согласно Д. Белл, является следствием распространения модернистского "бунтарства" в культуре на повседневную жизнь общества, развития бунтарского, гипериндивидуалистичного, потребительского и гедонистического образа жизни, что подрывает традиционные ценности капитализма и порождает его "культурные противоречия". Д. Белл характеризует современное ему общество как радикальное разъединение экономической, политической и культурной сфер, каждая из которых структурируется на основании различных принципов, находящихся в неизбежном конфликте. Противостоять этому постмодернистском распаду общественности, отмечает Д. Белл, можно только возрождением религиозных ценностей.

Итак, в приведенных дискурсах постмодерности 60-70-х годов по-разному понимается смысл изменений в обществе. Однако все они изображают кризис западной цивилизации как следствие резкого разрыва с ценностями времен модерности, с ценностями капитализма индустриального века. Такого же мнения придерживаются и многие теоретики постмодерности 80-х годов.

В частности, французский социолог и философ Жан Пьер Бодрийяр отмечает, что индустриальная модерность исчерпала себя: исчезают традиционные разновидности труда, производства, торговли, уходят в прошлое линейное накопление знаний и символы доминировали почти века. Если модерность, замечает Ж.П. Бодрийяр, характеризовалась массовым производством потребительских товаров, индустриализацией, развитием рынков, то постмодернистское общество выделяют новые формы технологии, развитие моделирования, создания средствами массовой коммуникации "гиперреальности" и разного рода имиджей, разрушающих все региональные границы, противоречия между "высокой" и "низкой "культурой, иллюзиями и реальностью. Этот процесс постмодерности означает конец всех положительных выводов, на которых основывалась социальная теория. То есть, Ж.П. Бодрийяр характеризует постмодернисты как "катастрофу" модерности, как радикально качественное изменение системы в целом.

Существенным моментом постмодернистских концептуальных-за этой 80-х годов стали попытки теоретической разработке вопросов постмодерности, эпистемологии, решения общих методологических вопросов социального познания. Типичной для представителей постмодерности критика традиционной социальной теории, стремление изобразить парадигмы классической философии и социологии, категориальный аппарат, которым они пользуются, как непригодные для изображения и понимания "сцены" постмодернистского общества. Развитие новых форм знания, изобретения новых «правил игры» в науке и искусстве приводят к возникновению "ситуации постмодерности". Такую интерпретацию истоков постмодерности дает, в частности, французский социолог Жан Франсуа Лиотар. В работе "Пост-модернистская ситуация" (1979) он предлагает заменить традиционные философские и социологические исследования, пораженные западным рационализмом и инструментализмом, своим вариантом постмодер-иллюзионистского эпистемологии. По Ж.Ф. Лиотаром, постмодернисты лучше всего определить как "недоверие к метатеорий" и сразу к любым формам обобщающего мышления - гегельянства, либерализма, марксизма, структурализма и др. Приемлемыми признаются те разновидности нового знания, которые "очищают нашу чувствительность к различиям и усиливают нашу способность терпеливо относиться к фрагментарного". Фатальным недостатком общих социальных теорий является то, что в их "унифицированных схемах" содержатся оправдания насилия, ностальгия по тотальностью, единством, устранением разнообразия и специфичности. "Мы, - пишет Лиотар, - уже до отказа оплатили ностальгию по целому, примирением концептуального и чувствительного, тоску по понятным и тем, что можно только описать. По фантастической мечтой постичь реальность в целом, по общим требованиям достичь единства или умиротворение в согласии мы слышим гарчливе желание вернуться к террору. Наш ответ таков: объявил войну тотальности! " Неприятие общих теорий, особенно связанных с осмыслением путей радикальных социальных преобразований, приводит Ж.Ф. Лиотара в лагерь сторонников "конца идеологии", которые связывают большие теории социального преобразования, например, марксизм, с многочисленными катастрофами XX века.

Вместо макротеоретизування, разработки общих социальных концепций Ж.Ф. Лиотар предлагает заниматься "языковыми играми", поскольку адекватными ситуации постмодерна есть локальные, гетерогенные микроанализа, осуществляемых на основе "маленьких теорий". Для Лиотара «языковые игры" - это модели борьбы и конфликтов социальной жизни постмодерна. Он пишет: "Первый принцип, из которого следует наш метод в целом, заключается в том, что уже разговорный диалог - это соревнования (в игорном смысле) и речевые акты относятся к области общего соревнования". В постмодернистском обществе индивиды являются соперниками в различных "языковых играх" и способны найти общий язык на почве присущих только этим играм правил. Лиотар утверждает, что общих для всех "языковых игр" правил быть не может. Более того, любые усилия установить их - вредны, поскольку стремление выработать общеобязательные правила и нормы, а именно этого требуют общие теоретические построения или в философии, то в социологии, таят опасность политического насилия и террора.

Концепции постмодерности и "постиндустриализма" договорились и в том, что общество - это прежде всего технологии. Однако, если теоретики постиндустриального общества (например Д. Белл) признают информацию и знания новыми "осями", или организующими принципами общества, то теоретики постмодерности эту роль отводят компьютеризации (Ж.Ф. Лиотар) или средствам массовой коммуникации (Ж.П. Бодрийяр). Постмодернистское общество конструируется, например по Бодрийяру, с помощью кодирования знания, разного рода моделей и имиджей, распространяющиеся средствами массовой информации. Отсюда гиперреальность общества, невозможность провести границу между моделями и реальными явлениями жизни, между иллюзиями и реальностью. Ж.П. Бодрийяр приходит к выводу, что "телевидение и информация символизируют катастрофу в формальном, типологическом смысле - качественно радикальное изменение во всей социальной системе".

Итак, технологический детерминизм присущ и теоретикам посту ндустриального общества, и постмодернистам. Вместе с тем постмодернизм можно рассматривать и как некий шаг вперед по сравнению с теориями посту ндустриального общества. Это касается прежде всего более основательного определения роли культуры в формировании современного общества. Кроме того, постмодернистская концепция отличается акцентированием внимания на имеющихся в обществе противоречиях и плюрализме, что также имеет ценность для развития социальной теории. В более широком смысле можно отметить, что постмодернистская теория выступает против слишком распространенного "культурного империализма", когда одна теория сводится в ранг единственно справедливой, когда политические и культурные ценности одних группировок или слоев навязываются остальному обществу.

Заслуживает также внимания отстаиваемых постмодернистами плюрализм в области теории и политики. В ряде случаев отказ представителей постмодернизма отдать предпочтение какому-либо одному дискурса или концепции направлена против догматизма и редук-ционизму, достаточно распространенных в современной социальной теории. Так же отстаивания плюрализма крайне необходимо для современных политических процессов, развитие которых нуждается в защите разнообразия подходов к решению актуальных проблем. К сожалению, различия в сфере социальной теории фетишизуються, некритически одобряются и прославляются узкогрупповые политические интересы, мешает согласию в обществе и утверждению универсальных демократических ценностей.

Постмодернистская социальная теория акцентирует внимание лишь на тенденциях фрагментации и дезорганизации общества, пренебрегая при этом противоположными процессами, которые наблюдаются в общественной жизни. Так, не трудно заметить, что наряду с растущей дифференциацией товарного производства и фрагментацией рннку мы одновременно являемся свидетелями усиления экономической интеграции и расширения мировой рыночной системы. Более того, одновременно с процессами культурной дифференциации и автономизации происходят гомогенизация культурной среды, стандартизация вкусов, потребностей и поступков людей под влиянием средств массовой информации. Интегративные процессы наблюдаются также в области социальной теории. Осмысление общественной жизни, тенденций его развития требует теоретических обобщений, достижения единства категориального аппарата науки, универсальности мышления. их заменить рассуждениями об особенностях "языковых игр".

Постмодернистская социология, по мнению 3. Баумана, должна быть в принципе отлична от современной социологии, ибо имеет дело с весьма динамичной культурой постмодерна и "текучим" социумом. Стало быть, если осуществить зеркальную рефлексивность , сама постмодернистская социология должна радикально отказаться от традиционного теоретико-методологического инструментария классических и модернистских социологических парадигм.

Хотя 3. Бауман признает относительную справедливость данного постулата, ученый, по возможности, выступает за преемственность, сохранение постмодернистской социологией всего того, что уже наработано мировой социологической мыслью. При этом в постмодернистской социологии научность не исчезает вообще, но акцент смещается на искусство интерпретации.

"Призвание социологии заключается в наши дни в сохранении и расширении той части человеческого универсума, которая является предметом дискурсивного изучения,

и тем самым в спасении ее от закостенения, от превращения в состояние, когда выбирать становится не из чего... - пишет 3. Бауман. - Социология сама по себе есть рассказ, но смысл этого рассказа в том, что имеется гораздо больше вариантов рассказывания историй, чем это можно себе представить с позиций наших повседневных повествований, что существует больше вариантов жизни, чем предлагается рассказываемыми нам историями, теми историями, в которые мы верим, полагая представленное в них единственным из возможного" .

Вместе с тем 3. Бауман выступает за то, чтобы уже сегодня пересмотреть понимание полипарадигмалъной сущности социологии. Пока в современной социологии представители каждой парадигмы подчеркивают свою особую значимость, некоторые из них не оставляют попыток добиться того, чтобы их теория была бы своего рода гегемоном в социологии.

По мнению 3. Баумана, полипарадигмальная сущность социологии должна сохраниться, но преобразоваться в мирное сосуществование теорий, так, чтобы каждая из них, по существу, могла дополнять полученные результаты всех других теорий. Заметим, что подобный взгляд еще в начале 1980-х гг. высказывал Дж. Ритцер .

В силу высказанных соображений 3. Бауман особые усилия прилагает к созданию социологической теории постмодернистского толка. Такой подход предполагает определенную преемственность с социологией классической и социологией модерна и радикального/рефлексивного модерна.

Принципиальные положения, высказанные 3. Бауманом о социологической рефлексии общества постмодерна, следующие. Нельзя постмодерн рассматривать через призму ценностей ранее существовавших обществ. Постмодерн - это общество с самостоятельной самодостаточностью. Отсюда следует, что постмодерн не болезненная форма и не аномия современного общества.

"Постмодернистское общество есть система со своим собственным правом" , - заключает 3. Бауман. И социология постмодерна должна принять "специфику постмодернистской конфигурации, вместо того, чтобы рассматривать ее как больную или деградированную форму современного общества" .

Социологическая теория постмодерна должна освоить неодетерминистский характер новых социальных реалий. У них весьма слабые связи с прошлым историческим развитием, и они не обладают способностью детерминировать будущее . Словом, у социологии постмодерна должен быть свой новый предмет исследования.

В самых общих чертах социология постмодерна включает в себя следующее:

Ее предметом является сложная непредсказуемая общественная система, прежде всего, в виде потребительского общества;

изучение разнообразных агентов, которые практически не зависят друг от друга и в целях достижения своих, свободно выбираемых целей, стремятся преодолеть централизованный контроль;

• - она исследует хаотическое пространство и хроническую неопределенность, состояние беспокойства, в котором оказываются интеллектуалы-интерпретаторы;
• - изучение идентичности агентов, которая постоянно изменяется, но не развивается в определенно ясном направлении;
• - она изучает то, как люди относятся к своему телу, имея в виду как воздействие внешних институтов, так и внутреннее выражение свободы;

с учетом этого, разнообразные агенты практически не зависят друг от друга, тем не менее исследуются их временные выборы, объединения, распады связей, о чем свидетельствуют символические признаки , которые и могут быть предметом изучения;

Она исследует символические признаки, которые в условиях неопределенности выражают определенную значимость для определенных категорий агентов;

особую значимость приобретает исследование знания, которое в условиях постмодерна знаменует свободу доступа к жизненным ресурсам и возможность их выбора. Знание также становится одним из основных источников конфликта, нацеленного на перераспределение ресурсов среди агентов;

она изучает новые соотношения между свободой и безопасностью. 3. Бауман, в частности, замечает: "Бессилие, несостоятельность - вот названия позднемодернистской, постмодернистской болезни. И это не боязнь приспособления, но неспособность приспособиться. Не ужас, вызываемый нарушением запретов, а террор полной свободы... Жизнь в условиях небезопасности - это жизнь в условиях риска, и человек, принимающий решения, должен сам платить за риски, на которые он идет" .

Социолог формулирует следующую задачу постмодернистской социологической теории: "Призвание социологии заключается в наши дни в сохранении и расширении той части человеческого универсума, которая является предметом дискурсивного изучения, и тем самым в спасении ее от закосгенения, от превращения в состояние, когда выбирать становится не из чего"

общее название версий социально-философского и социологического теоретизирования (Бодрийяр, З.Бауман, М.Маффесоли и др.), акцентирующих исчерпанность эпистемологии и онтологии модерна (см. Modern) и осуществляющих тем самым радикальную переинтерпретацию идеи социологии. В качестве оснований для манифестации возможности П.С. выступают: 1) применение концептуального аппарата постструктурализма к маргинальной для него проблематике социального, что приводит к существенной модификации и развитию самого постструктурализма за счет социологической эмпирико-операционалистской направленности; 2) проблематизации в рамках метасоциологической перспективы (в отличие от специально- или частносоциологической) таких категорий как "знание", "повседневность", "культура", что, с одной стороны, выражается в их экстраполяции на социальное вообще, а с другой - в постановке под вопрос самой социологии как особой повседневной, знаниевой и культур-политической практики; 3) трансформация "современных" индустриальных обществ в "постсовременные" постиндустриальные. Тем самым задается различие между П.С. и так называемой "социологией постмодерна", соотносимой с именами Э.Гидденса и Хабермаса, которые, сохраняя позиции рационализма, постулируют преемственность и незавершенность модернистского проекта, констатируют "распад организованного модерна" и переход к "рефлексивной современности" и "посттрадиционному порядку". Первоначальной задачей П.С. выступила фиксация симптоматики кризиса модерна с последующим различением кризиса социального и кризиса социологического и необходимостью деконструкции социологического дискурса и тотальной ревизии концептуального аппарата. Итогом явились отказ от понятия "общество", которое в рамках установок на текстуализацию и хаотизацию мира было определено как пространство социального текста. Одновременно была предложена локальная трактовка социальности; преодоление бинарных оппозиций как общесоциологического порядка (противопоставление объекта и субъекта познания, центра и периферии в социальной структуре), так и оппозиций мужского женскому - в гендерных метрополии и колонии - в постколониальных исследованиях; постулирование интертекстуальности сознания и трактовка личности как самоповествования "открытой идентичности"; провокационная и эпатажная критика социологического mainstreama /"генеральной линии" - H.K./ - в первую очередь теории структурного функционализма и практик опросов "общественного мнения". В результате социология была определена как проект модерна, конституированного бинарной оппозицией "социальный порядок - аномия", из которой следовали ее "родовые черты", а именно: 1) Проективность. Идея социального порядка была представлена как идеал, которого необходимо достичь; аномия в таком случае есть исходная характеристика социальной реальности, хаос, который требует порядка. В радикальных версиях социологического теоретизирования проективность принимала форму социального утопизма (например, технократизм, коммунизм). Кроме того, проективистская установка покоилась на фундаменте идеи линеарного развертывания времени, первоначально представленной в виде социального прогресса, а впоследствии переосмысленной как модернизация; 2) Проблематичные отношения с философией. Подрыв спекулятивной философии осуществлялся сразу в трех направлениях: во-первых, во вскрытии социальных оснований философии, что выразилось в появлении смежной проблематики социологии знания; во-вторых, в предложении радикально иного или существенно модифицированного метода; и в-третьих, в формировании представлений об операциональном - а значит "реальном" - объекте, с последующим различением натуралистического и деятельностного подходов к этому объекту. Таким образом, социология артикулировалась как проект "приведения в порядок" философии, который ставил своей целью формирование позитивного (Конт), калькулируемого (В.Кетле) и/или "действенного" (Маркс) знания; 3) Проблематичные отношения СО сферой гуманитарных наук. Социология, принадлежа к сфере наук о человеке, в то же время в значительной степени дистанцировалась от изучения собственно индивидуального, детерминируя его общим, или социальным. В этом плане можно говорить о незамеченной "смерти" как на теоретическом уровне (например, концепт структуры в структурном функционализме), так и на эмпирическом (респондент вместо субъекта). Кроме того, такие науки о человеке, как психология и медицина, оказались способными к радикальной операционализации своего знания, т.е. к формированию особого "больничного" пространства, в котором (в идеале) только и могли осуществляться те или иные практики и в котором субъект познания мог становиться его объектом. Социология же собственного, "социологического" пространства не имела и во многом выступила "зеркалом социальной природы". Заложенные в социологический проект установки оказались полностью эквивалентны обществу эпохи модерна. Согласно З.Бауману, модерновая социальная реальность выступала в качестве объекта администрирования: "это был мир, обозреваемый с высоты стола генерального директора. Это был мир, в котором ставились и реализовывались цели, а общую цель расщепляли на подпроблемы для исполнения, мир, в котором сегодняшнее состояние оценивалось по тому, приближается оно или отдаляется от запланированного на завтра, и в котором главным условием достижения целей (и уже поставленных и еще не придуманных) была сплоченность рядов исполнителей. Она достигалась благодаря всеобщей лояльности по отношению к задачам, выдвигаемым начальством, и в вере в право начальства ставить их, а также благодаря желанию избежать наказания за непослушание, либо личной заинтересованности каждого в общих целях и в образе жизни, зависящем от достижения этих целей". Принципами, на которых покоилась перспектива указанного администрирования, явились: 1) Целостность моделируемого мира. В социологии предельной рамкой удержания ее целостности было понятие "общество", зачастую отождествляемое с национальным государством, а также понятие "культура", редуцированное к интегративной функции. Эпистемологически эта целостность фундировалась идеей присутствия истины, ее укорененности в бытии и, как следствие - значимости модусов аутентичности, идентичности и оригинальности; 2) Когерентность. Социум и культура мыслились не только целостными, но и пронизанными многочисленными и взаимными связями, отношениями и функциями, действующими как слаженный механизм (общество как "сфера принципиальной координации" - в структурном функционализме). Отсюда - вся проблематика общественного согласия (вариант - конфликта), социализации (девиации) и социальной нормы (аномии); 3) Кумулятивность и направленность времени. Мир - это проект-в-процессе-реализации, в котором совмещаются линеарность развертывания времени, берущая свое начало в христианской эсхатологии и позднее оформленная в концепте детерминизма, и установки на трансформативность и эффективность, делающие возможной интенсификацию Истории на основе "накопленных" оснований (ср. "Время, вперед!"). Таким образом, социология изначально проектировалась как "теория" или дисциплина знания и "практика" дисциплинирования социальности, т.е. как способ отправления власти-знания. Кризис модерна, определяемый как недоверие к метанаррациям (см. Метанаррация, Закат метанарраций) (Лиотар), результат эволюции дисциплин (Фуко), переоценка модерна как универсалистского Проекта (З.Бауман), подорвал казавшееся незыблемым соответствие между теорией и практикой. Общим основанием, задающим социетальную конфигурацию постмодерна, может выступить принцип "двойного кодирования". В общем виде код представляет собой определенную структуру правил означивания, имеющую свою историю (т.е. отсылающую к пра-текстам) и конституирующую определенную неравновероятностную конфигурацию содержания. (Ср. интерпретацию кода Р.Бартом как "пути смыслообразования", а также Эко, понимающего под кодами занявшие место объективных структур познания фикции, "рассматриваемые в качестве социальных установлений; как попытки обрисовать механизм событий, а также объяснить порождение сообщений, исходя при этом из лежащей в их основе системы правил".) Двойное кодирование в этом смысле есть попытка здесь-и-сейчас приуменьшить или элиминировать вовсе зависимость от истории (истории как прошлого и истории как рассказа). В рамках разработанной Бодрийяром концепции гиперреальности переход к состоянию постмодерна характеризуется как прецессия симулякров. Тем самым, проблематика "двойного кодирования" получает дальнейшее развитие, а также отмечается "радикальное изменение взаимоотношения между историей и повседневностью, между публичной и частной сферами". Социальное, ставшее предметом индивидуального потребления, в таких условиях может мыслиться исключительно как симуляционная модель социального, означающая в конечном итоге смерть и социального, и социологии. "Социология в состоянии лишь описывать экспансию социального и ее перипетии. Она существует лишь благодаря позитивному и допущению социального. Устранение, имплозия социального от нее ускользают". [См. "В тени молчаливого большинства, или Конец социального" (Бодрийяр).] Развитие коммуникации и особенно коммуникации массовой формирует явление массы, которая "не обладает ни атрибутом, ни предикатом, ни качеством, ни референцией"; массу "составляют лишь те, кто свободен от своих символических обязанностей", т.е. являются "многоликими терминалами" бесконечных сетей коммуникации. "Массы не являются референтом, поскольку не принадлежат порядку представления. Они не выражают себя - их зондируют. Они не рефлектируют - их подвергают тестированию... Однако зондирование, тесты, референдум, средства массовой информации выступают в качестве механизмов, которые действуют уже в плане симуляции, а не репрезентации". В такой ситуации репрезентация масс - молчаливого большинства - оказывается не более чем очередной симуляцией, исходящей из "полагания надежности" - наивной веры во всесилие рекламы, техники, политики, науки - смысла вообще. Масса не приемлет смысла и "интересуется лишь знаковостью", коммуникация для нее - беспрерывное поглощение знаков, обусловленное жаждой зрелища. Масса, не являясь ни объектом (поскольку сопротивляется всякому воздействию), ни субъектом (поскольку не может быть носителем автономного сознания), является в то же время еще большим медиумом, чем сами mass media; используя стратегии "нейтрализующего присвоения", масса перекодирует все сообщения из плана рационального в план воображаемого и заставляет их циркулировать по своим внутренним правилам. Техника, наука и знание в этом случае "обречены на существование в качестве магических практик и предназначены для потребления зрелищ". Во многом разделяя установки Бодрийяра, М.Маффесоли тем не менее занимает более взвешенную и оптимистичную позицию. "Молчание масс" трактуется им как естественная защитная реакция на тотализирующие дискурсы и способствует освобождению. Опираясь на тексты социологической и философской классики, М.Маффесоли характеризует переход к постмодерну как трансформацию "социального" в "социальность". Если первому соответствуют "общество" (Geselschaft y Ф.Тенниса), "прометеевская" культура и основой социальных связей выступает "механическая солидарность" Э.Дюркгейма, характеризуемая инструментализмом, проективностью, рациональностью и телеологизмом, то постмодерный социальный порядок описывается в терминах "общины" (Gemeinschaft у Тенниса), ценностями "дионисийской" культуры и "органической" (или "оргиастической") солидарностью с ее завороженностью настоящим, нон-логическим, имморализмом и коммуникацией. Симптомом наступления "неотрайбализма" выступает "возрождающийся интерес ко всему натуральному и чувство околдованности мира". Следуя инверсионной интерпретации повседневности, снимающей бинарную оппозицию между сакральным и профанным, и используя метод "общинной эмпатии", М.Маффесоли отмечает трансформацию "индивида" в "персону", обладающую полифункциональными характеристиками - "масками", а "группы" или "организации" - в "племя" и массу. Племя же понимается как микрообщность со свободным членством, интерсубъективность, основанная на аффекте, чаще всего спонтанная, рассеянная, неустойчивая консолидация социальности. Отличительной особенностью племен является их "имманентная трансцендентность", когда социальность трансцендирует своих членов, но сама ничем не трансцендирована. При этом границы массы и племени крайне неустойчивы и размыты в силу "постоянного встречного движения" и смены "масок". Таким образом, сенсуализация, мифологизация и возрождение ценности территории, тела, оргии, зрелища и наслаждения обозначают регрессию к архаике и конституируют социальность как повседневность. З.Бауман, с методологических позиций, манифестирует П.С. как комментарий к повседневности. Его вывод основан на противопоставлении "законодательного разума", наследника модернистской метафизики, и разума "интерпретативного", ведущего диалог и "относящегося к каждому акту овладения [Другим] как к предложению продолжить обмен". Для Фуко, комментарий, наряду с принципами автора и дисциплины, выступал принципом контроля над производством дискурса: "комментарий ограничивал случайность дискурса такой игрой идентичности, формой которой, похоже, были повторение и тождественность" (см. Комментарий). Но комментарий, даже как вторичный текст, не сводится к репродуцированию оригинального смысла и имеет конструктивистскую составляющую: "роль комментария, какие бы техники при этом ни были пущены в ход, заключается лишь в том, чтобы сказать наконец то, что безмолвно уже было высказано там" (Фуко). Однако при этом происходит удвоение, утроение и т.д. этого, уже "безмолвно высказанного", так как ".. .комментировать - значит признавать, по определению, избыток означаемых над означающими, неизбежно не сформулированный остаток мысли, который язык оставляет во тьме, остаток, составляющий саму суть, выталкивающую наружу свой секрет. Но комментировать - также предполагает, что это невысказанное спит в речи, и что, благодаря избыточности, присущей означающему, можно, вопрошая, заставить говорить содержание, которое отчетливо не было означено". Двойная избыточность комментария - со стороны означающих и со стороны означаемых - в случае социологии и в контексте понимания социального пространства как социального текста в значительной степени усложняет задачу, поскольку, во-первых, социальные практики и практики социологические могут описываться в терминах означаемого и означающего, во-вторых, помимо этого, практики и социологов, и социальных агентов уже представлены как взаимодействие означаемого и означающего, в-третьих, при том, что каждая теория должна описывать условия своей возможности, сохраняется опасность бесконечности социологии знания. В то же время становилось очевидным, что означающее и означаемое получают также существенную автономию, которая обеспечивает каждому по отдельности сокровище возможного означения. В пределе одно могло бы существовать без другого и начать говорить о себе самом: комментарий располагается в этом мнимом пространстве. Тем самым в это "между" попадает и то, что в социологии модерна обозначалось как "социальная реальность". Последняя оказывается не более чем фикцией - трикстером, обеспечивающим травести, перевод одного в другое в через изменение облика в бесконечном процессе "переодевания". "Комментарий покоится на постулате, что речь - это акт "перевода", что она имеет опасную привилегию показывать изображения, скрывая их, и что она может бесконечно подменяться ею же самой в открытой серии дискурсивных повторов" (Фуко). Таким образом, принцип комментария по способу своего функционирования изоморфен концепту Differance Деррида (см. Differance). Комментарий отталкивается от первичного текста, который выступает его основанием, и отталкивает этот текст; тем самым комментарий одновременно означает (различает) инкорпорацию первоначального смысла и свою инаковость ("вне-находимость") по отношению к нему. Понимание П.С. как комментария к повседневности в конечном итоге переопределяет социологию как особую практику означивания социальности. Тем не менее, парадоксы, изначально заложенные в основание П.С. - сохранение в ней проективности в виде "проекта уничтожения проекта", дисциплинарная неопределенность, ориентация на плюральность и антиуниверсализм,- позволяют предположить, что предлагаемая переинтерпретация "идеи социологии" должна оказаться далеко не последней. Н.Л. Кацук

технологий; создание национальных университетов и бизнес-школ мирового уровня; повышение уровня воспитательной работы в школах; и проч.

Принятие вышеуказанных документов сопровождается совершенствованием и обновлением всей системы управленческих решений на уровне Министерства образования и науки РФ. Ныне пространство государственных решений в сфере образования строго оформлено. Впечатляет как количество принятых на уровне государства документов, так и глубина и масштабность проводимых реформ. Пришло понимание, что образование сегодня -это один из важнейших факторов формирования нового качества экономики. Система российского образования за последние годы претерпела глубочайшие изменения. Развивается автономия образовательных учреждений, развитие получила интеграция образовательных, научных учреждений, производства в учебно-производственные комплексы, что позволило решать задачи преемственности образовательных программ разного уровня, усилило связь науки, образования и производства, Особое значение приобрело формирование университетских комплексов, институтов управления образованием, восстанавливающих и развивающих российский и зарубежный опыт организации системы образования.

В 2000-е гг. формируется новая концепция развития университетского образования в рамках интеграции Европы. Идет процесс трансформации национальных образовательных центров в единое образовательное пространство, в частности, создание единой общеевропейской университетской среды в рамках так называемого Болонского процесса. Российская высшая школа уже движется в этом направлении. Речь идет о выходе России на новый уровень развития системы высшего образования,

Страны присоединяются к Болонской Декларации на добровольной основе. Подписав Декларацию, они принимают на себя определённые обязательства, некоторые из них ограничены сроками:

С 2005 года начать бесплатно выдавать всем выпускникам вузов стран-участников Болонского процес-

са европейские приложения единого образца к дипломам бакалавра и магистра.

До 2010 реформировать национальные системы образования в соответствии с основными требованиями Болонского процесса.

Основные направления Болонского процесса:

1. Развитие двухуровневой системы высшего профессионального образования (бакалавриат и магистратура).

2. Изучение и введение системы зачетных единиц (ECTS) как инструмента академической мобильности.

3. Создание и обеспечение деятельности системы признания иностранных документов об образовании в Российской Федерации и российских документов в государствах-участниках Болонского процесса (направление не включено в данное исследование).

4. Обеспечение качества образования и разработка сопоставимых методологий и критериев его оценки.

5. Введение приложения к диплому о высшем профессиональном образовании, совместимого с аналогичным общеевропейским приложением (Diploma Suppliment) как инструмента академической мобильности (направление не включено в данное исследование).

Исследовательская группа ЦИРКОН по поручению Национального фонда подготовки кадров (НФПК) в октябре 2006 г. проводила мониторинговое исследование о текущем состоянии дел, проблемах и перспективах реализации Болонского процесса в российских вузах, о включении вузов страны в процесс формирования общеевропейского пространства высшего образования. В исследовании принимали участие как вузы, уже в полной мере вовлеченные в реализацию Болонского процесса, так и вузы, которые пока не начали проведение каких-либо мероприятий в данном направлении. Представляется, что результаты данного исследования выступят серьезным основанием для принятия соответствующих решений на общегосударственном уровне.

Статья принята к публикации 6.12.06

Л.Л.Антонова

Постмодерн в социологии

Многие авторы наступление эпохи постмодерна датируют 1875 годом и связывают ее с открытием Второго начала термодинамики, утверждением конечности природных структур, развенчанием теории прогресса и эволюционизма. В то же время тезаурус постмодернизма не определен, сам термин «постмодернизм» лишь указывает на то, что явление продолжает и завершает модернизм. Основными характеристиками модернизма

являются стабильность, целостность, последовательность изменений. История мыслится как определенная предсказуемая схема, прогресс заключается в совершенствовании человека, в обеспечении порядка, системности, единства, что предполагает акты насилия и власти для установления тотальности, тождества, подчинения человека определенным нормам. Истина вырабатывается в рамках социальной практики. Власть посредством зна-

ния, гуманитарных наук, тотального контроля «очеловечивает» человека.

Основными характеристиками постмодернизма являются изменчивость, случайность, фрагментарность, ситуативность социального явления, В постмодернизме проблематизируется сама объективная реальность. Истина представляет собой всего лишь исторический и социальный конструкт, лишь одно из множества измерений социальной практики, у которого нет «корней», центра и глубины. Человек «децентрирован», индивидуализирован. В результате легитимные социальные институты, определенный способ устройства властных отношений «подрываются», взаимосвязанный комплекс «власть -гуманитарные науки» разрушается (например, социологи не оправдывают власть, власть не опирается на социологов). Театральность («все мы - актеры»), «карнава-лизация», как участие в «празднике жизни», сопровождаемом иронией и смехом, становится нормой для де-канонизирования общества, изменения взглядов. «Возникло явление, получившее название «государство-спектакль». Ореол властвования оказался подверженным эрозии» .

На наш взгляд, постмодерн - это, прежде всего, мировоззренческая, идеологическая концепция, в которой старое и новое, традиции и инновации пытаются обнаружить продуктивные связи. С одной стороны, разрушаются привычные культурные стандарты и привилегированные позиции, с другой - возникают новые формы воспроизведения социального опыта, в которых акцент с синхронности и равноценности деятельности людей смещается в сторону взаимопонимания индивидуальностей, их сочетания, возникновения новых форм взаимодействия и выживания людей. С этой точки зрения постмодернизм имеет серьезный культурный смысл и оказывает влияние на все отрасли знания, в том числе и на социологию.

Однако, на наш взгляд, размежевание модерна и постмодерна в социологии не произошло. И связано это, скорее всего, с объектом и предметом науки социологии. Объектом изучения социологии, по нашему мнению, является весь мир социальных отношений и действий людей, который не может быть однородным. Другими словами, в онтологическом плане объекта (социального целого) общей социологической теории не существует. А есм тск, то невозможно говорить об этапах модернизма и постмодернизма в социологии в связи с различными объектами: в транснациональных корпорациях объект социологии подпадает под классификацию постмодернизма, в племенах Новой Гвинеи - и до модернизма еще далеко.

Предмет социологии, на наш взгляд, представляет собой взаимоотношения между людьми. Однако любое взаимоотношение обладает постоянными и переменными компонентами, определенное сочетание которых и делает взаимоотношение уникальным явлением, Преувеличенное внимание к тому или иному компоненту взаимо-

отношения (к собственно взаимоотношению, к значениям, ценностям, нормам и смыслам, сопровождающим взаимоотношения, к поводам возникновения взаимоотношения, к артефактам взаимоотношения и т.д.) приводит к различной трактовке предмета социологии, а следовательно - к различному пониманию модернизма и постмодернизма в социологии.

Например, польский социолог Петр Штомпка переносит центр внимания на изучение социальных процессов, на, своего рода, «поле возможностей» социальных субъектов для проявления их деятельной активности, то есть на собственно взаимоотношения, «Только в доктрине «конструктивизма», лежащей в основе теории постмодернизма, ... движущая сила прогресса отыскивается в нормальной повседневной социальной деятельности людей. ... Теперь он рассматривается как потенциальная способность, а не как конечное достижение, ... как историческая возможность, открытый выбор, а не необходимая, неизбежная, неуклонная тенденция и, наконец, как продукт (часто непреднамеренный и даже неосознанный) человеческих... действий, а не результат божественной воли, благих намерений великих людей или автоматического действия социальных механизмов» .

В.А.Ядов считает, что «предметная область современной социологии по существу пересматривается в двух направлениях. Во-первых, с точки зрения иного видения масштабов и качества социального пространства в сторону его глобализации. Во-вторых, с точки зрения поиска иной «клеточки» или аналитической единицы «социального»... В постмодернистском подходе этой «клеточкой» социального становится событие как действие общественного субъекта, или социального агента, в смысле деятельного, творческого начала, включенного в сложную систему социальных взаимоотношений» . Однако в подобной трактовке постмодернизма «клеточкой» становится только собственно действие субъекта, а причины действия, внутренние мотивы и внешние стимулы, последствия остаются как бы за рамками анализа. К тому же неясным остается собственно идеологический аспект, а также временной аспект этой теории.

Другими словами, если модернизм и постмодернизм отличаются между собой событийными, хронологическими фактами, то следует согласиться с авторами, считающими, что модернизм возник в ХУН-Х\/1!1 веках , а постмодернизм - в XIX веке . Если основу различий усматривать в идеологической заданноети, то окончание эпохи модернизма следует приурочить к отрицанию развития и преобладанию в социальном сознании ощущения кризиса, а не прогресса (XX век). На наш взгляд, в существующих подходах отсутствует комплексность восприятия происходящих процессов одновременно по критерию объекта и предмета в конкретном месте и в конкретное время. Искусственная же разорванность понятий, отражающих явления реальной

Социология

жизни, в свою очередь, ведет к невозможности определения постприватизационного российского общества с точки зрения модернизма и постмодернизма, например, в социологии. К тому же, говорить о постмодернизме и модернизме в социологии, на наш взгляд, невозможно, не опираясь на современную научную картину мира. Однако, поскольку официальной смены парадигмы социологии не зафиксировано, можно лишь обозначить те моменты, без которых рассуждения о модернизме и постмодернизме в социологии останутся непонятными.

Современная научная картина мира, на наш взгляд, опирается, в том числе, и на синэргетический подход. Материальные явления дополнены явлениями особой, информационной природы. Складывается новое понимание закона причинности по принципу резонанса. Превалирует новая «идея центра», новая трактовка человека как единства белково-нуклеиновой и полевых форм жизни, новое представление о неисчерпаемости форм материи и т.д. С этих позиций, на наш взгляд, определение модернизма или постмодернизма, как временного или идеологического аспектов социологической теории, выглядит несостоятельным, поскольку и модернизм и постмодернизм именно с этих позиций предстают определенным единством, сочетанием «необходимых условий, места и времени» для своего проявления. Говорить об элементах модернизма и постмодернизма в социологии (то есть в том или ином «обществе») возможно. Говорить о явлении в целом, четко констатируя, что эпоха модернизма полностью ушла в небытие и остался в чистом виде постмодернизм, на наш взгляд, нельзя.

Следовательно, границы модернизма и постмодернизма в социологии «размыты», потому что объекта общей социологической теории не существует в действительности, проблематичен ее предмет, и потому что трактовки модернизма и постмодернизма должны основываться на современной научной картине мира. Другими словами, материалистическая диалектика не наделяет признаком вечности никакие отдельные объекты, кроме самой материи и ее движения. На всем же остальном лежит печать неизбежного падения. Отождествление развития с прогрессом неизбежно исключает признание неисчерпаемости материи. Следовательно, прогресс всегда сопровождается кризисом, а это значит, что постмодернизм невозможен без модернизма.

Однако современная социальная мысль, отринув диалектику, стала не просто одержима идеей кризиса, а воспринимает кризис как хронический, всеобщий, «нормальный» и не предвидит его будущего ослабления. Таким образом, «шок от будущего» (по выражению постмодерниста О.Тоффлера) все еще, на наш взгляд, парализует истинно научную социологическую мысль. А это не способствует и формированию соответствующего идеологического климата. Сама идеология оказывается оторванной от функционирующего общества, Идеология предстает внешним, «экзогенным» фактором, навязы-

вающим извне «современные» постмодернистские ценности (индивидуальность, свободу, участие, как интеракцию для заполнения пробелов неопределенности и т.д.). В го же время еще и модернистские (возлюби ближнего своего, не убий, не укради и т.д.) не стали нормой общественной жизни.

Именно поэтому, на наш взгляд, в современном российском обществе можно найти лишь черты модернизма и постмодернизма. Скорее всего, необходимо просто критически переосмыслить, переработать и фундаментально пересмотреть те социологические теории изменения, которые имеют непосредственно практическое значение для конструирования феномена посткоммунистического переходного периода, чтобы не «сетовать по поводу чего-то не случившегося» и «не забегать вперед».

На наш взгляд, для этого необходимо в самом предмете социологии не разрывать непосредственно социальное действие от самого социального субъекта, от того, что составляет его социальную сущность в этих условиях и в это конкретное время. Необходимо четко уяснять причины социальных взаимодействий и прогнозировать их возможные социальные последствия. А для этого социологам необходимо проводить социологические исследования, изучать то общество, оценку которому они пытаются дать. Без конкретных социальных измерений нет социального изучения происходящих процессов.

Социологическое изучение некоторых моментов жизнедеятельности российского общества на территории Иркутской области на протяжении последних пяти лет позволяют сделать лишь наброски некоторых выводов о модернизме и постмодернизме в этом месте и в это время:

В качестве движущей силы модернизма можно признать лишь харизматического лидера, устанавливающего тотальный и единый социальный порядок, что соответствует ситуации в современной России. В то же время такой элемент модернизма, как свобода личности, гражданские права, вера в безличностные принципы и т.д. российским обществом еще не пройден. Но ощущение кризиса присутствует, следовательно - и элемент постмодернизма налицо;

Элементы постмодернизма очень легко воспринимаются населением под влиянием средств массовой коммуникации, что у подавляющего большинства населения усиливает ощущения бесполезности, бессмысленности собственной жизни, фрагментарности, неопределенности, эсхатологические настроения;

Отсутствуют убедительные идеологические средства, которые могли бы объяснить происходящие процессы большинству людей иначе, чем тотальное разорение и грабеж, Как следствие, рост преступности, наркомании, коррупции, аномии и т.д. Деканонизация, относящаяся ко всем социальным условностям, - признак постмодернизма;

Власть сама отказывается от «производства» социально полезного знания, гарантирующего ее легитимность (постмодернизм), как было в эпоху Просвещения (модернизм), поскольку «не рекомендует» для обязательного изучения гуманитарные науки в стандартах учебных заведений;

Постмодернистская идея «многополярного мира» воплощается на территории Иркутской области в возможности многостороннего внешнеэкономического сотрудничества предприятий, организаций, отдельных индивидов, в доступности пользования Интернетом, в наличии потребительского рынка импортных товаров, возможности путешествий по странам мира и т.д.;

Классическое понятие «современная личность» рассматривается сегодня именно как символ процесса модернизации. В высшие учебные заведения хлынули потоки желающих получить образование. Однако ценностью для большинства обучающихся является не получение знаний, а получение диплома. Рынок не сопряжен с направленностью и объемом полученных студентами знаний, востребованность знаний остается проблемой, Как следствие, происходит «стирание» личности, подчеркивается множественность «Я» - это признаки постмодернизма;

На наш взгляд, становление институтов и ценностей современности: демократии, рынка, образования, самодисциплины, местного самоуправления и т.д. - переживает этап их количественного многообразия, о переходе их в классические качественные состояния говорить еще, на наш взгляд, рано. Здесь и модернизм, и постмодернизм.

Таким образом, появление новой концепции современности возможно лишь при условии комплексного изучения реальных социальных процессов в данном месте и в данное время. В этом «новом» знании должно присут-

ствовать понимание этих процессов, а не провозглашенных утопий, поскольку акцент на одной стороне процесса, - например, на технической составляющей, -приводит к непониманию полноты всех моментов существования общества, обрекает идеологию на обслуживающую роль, не позволяет ей быть одной из составных элементов общественного организма. Наука сегодня дискредитирует себя, поскольку не является отражением всех составных частей общества, а является отражением только его технической части, что не позволяет комплексно воспроизводить все моменты существования общества как единого целого (как следствие возникают проблемы экологии и экономики, разрушение семьи, кризис политики и идеологии, власти и т.д.). Важно, чтобы в поисках новой парадигмы социологического знания -особенно в России - не был забыт сам человек, не только со своей деятельностной активностью, но и со своей ментальностью, психической природой и т.д.

Библиографический список

1. Политология /А.Ю.Мельвиль и др, - М.: МГИМО, Университет МИД России, ТК Велби; Изд-во Проспект, 2004.

2. Штомпка. П. Социология социальных изменений. - М,: Аспект-пресс, 1996.

3. Ядов В.А. Социологическое исследование: методология, программа, методы. - Самара: Изд. Самарского ун-та, 1995.

4. Современная социальная теория: Бурдье, Гид-денс, Хабермас: Учеб.пособие. - Новосибирск: Изд-во Новосиб. гос. ун-та, 1995.

5. Козловски П. Современность постмодернизма// Вопросы философии. - 1995 - № 10.

Статья принята к публикации 7.12.06

Д.А.Николаева

Обряды социализации новорожденного в традиционной культуре бурят _

По традиционным воззрениям бурят рождение ребенка, особенно мальчика, считалось большим счастьем не только для семьи, но и для всего рода. «Наличие детей - это необходимое условие почетного положения человека в обществе, Убеждение, что семья может выполнить свое назначение и существовать как отдельно независимая ячейка общества лишь в том случае, если в ней есть дети, а главное - сыновья, отразилось во всех жанрах устного народного творчества - и в его малых формах, и в эпических сказаниях «Урэтэй хун - зула, урэгуй хун - ула» («Человек с детьми подобен свече,

человек без детей подобен подошве») .

Рождение младенца сопровождалось проведением целого комплекса обрядов, эксплицитные задачи которых заключались в том, чтобы сохранить жизнь новорожденного и наделить его свойствами, необходимыми для активной производственной деятельности в будущем. Для чего необходимо было провести процесс преобразования «новорожденный человек» и включить его в социальную культурную среду .

На первом этапе проведения ритуалов социализации и адаптации новорожденного пол ребенка не

Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

Размещено на http://www.allbest.ru/

Контрольная работа

Социология постмодернизма

Введение

В процессе развития социологии сформировались три методологические традиции (классика, модерн и постмодерн), которые сходным образом реализуются в «правилах» научного мышления отдельных школ и направлений. Несмотря на то, их возникновение тесно связано с кризисом естественнонаучного познания и поступательной разработкой новых подходов к исследованию, каждая из них не «вымирала» окончательно, а продолжала существовать.

Можно сказать, что социология в своем становлении прошла три основных эпохи развития профессионального (рефлексивного или самообращенного, критичного) мышления, на протяжении которых ученые меняли свои представления о том, «что есть наука». В результате сложились весьма отличающиеся друг от друга социологические культуры, или стилистики профессионального мышления ученых-обществоведов.

Ряд социологов и социальных теоретиков считают социальные изменения конца XX - начала XXI века столь значительными, что они не могут быть объяснены в терминах социологических теорий, относящихся к модерну. В этой связи ими предложено социальные реалии, идущие на смену модерна, именовать постмодерном. Соответственно, теории, их интерпретирующие, назвали постмодернистскими. Естественно, пока не сложилось общепринятого представления о том, что же есть постмодерн. И все же многие ученые, проявляя воистину незаурядное социологическое воображение, пытаются создать теории, которые позволяли бы углублять наши представления о характере новейших социальных тенденций, о том, каковы сегодня наши самопредставления, в каких направлениях идет развитие человеческой цивилизации.

Э. Гидденс определил постмодерн как эпоху в развитии человечества, для которой характерно качественное увеличение неопределенности весьма многих социальных реалий. Становятся очевидными проявления хаоса, случайности, многовариантности и альтернативности.

1. Постмодерн и потребность нового социологического знания

Экспериментируя в сфере познавательных возможностей, социологи делали множество интересных и важных открытий, одно из которых было особенно окрыляющего свойства. Оказалось, что последовательная реализация идей постклассической науки и движения от элементарного к значительно более сложному и одновременно рациональному потребовало повышения качества познания; следовательно, профессионализма самих исследователей, изощренных в технологии и методологии, а главное - в познании контекстов.

Проблема «понимания» в социологии, которую методологически сформулировал на предыдущем этапе развития обществознания М. Вебер, была преобразована в задачу «придания на основе понимания точных значений» разнообразным социальным актам в структуре изучаемой общественной реальности. «Декодирование», расшифровка сигналов (знаков), свидетельствующих об изменении локальных и системных состояний общества, требовало широкого применения качественного анализа, целосного и глубокого теоретического восприятия наблюдаемых социальных явлений, их многоплановой концептуальной (связной научной) трактовки.

Осознание того, что одни и те же социальные действия и события, происходящие в разное время и в различных общественных обстоятельствах, имеют разный смысл, а разные человеческие сообщества придают им весьма отличающиеся друг от друга значения, переместило внимание исследователей от непосредственно объекта к его уникальным контекстам, которые придают социальным фактам особое звучание. Социология тем самым стала смотреть на свой объект шире и одновременно реалистичнее, не абстрагируясь от процессов, которые происходят вне определенных самими социологами предметных границ.

Интерес к социальной семантике (системе знаний о знаках и значениях), переместивший в центр познавательных амбиций постмодернистской социологии проблему интерпретации, позволил современным ученым весьма оригинально и в то же время радикально решить задачу достижения рациональности познания.

Но вопрос об универсальной рациональности в определении значения и выработке объяснения происходящего отпадает, поскольку один и тот же «знак» (социальное событие, явление, факт) приобретает разные значения в зависимости от перемены:

1) объективных обстоятельств (контекста, который в свою очередь может определяться и рассматриваться субъектом весьма избирательно) и

2) субъективных обстоятельств (ценностной шкалы наблюдателя, выносящего суждение).

Каждое большое и малое человеческое сообщество имеет собственный, неповторимый ценностный мир, который определяет его социальную культуру, внутренние нормы общежития. Каждая культура имеет свою «рациональность», и событие приобретает разные значения в рамках разных типов рациональности. Культуры и соответствующие им типы рациональности качественно несравнимы, к ним нелогично применять принципы внешнего (универсально-рациональностного) сравнения лучше - хуже, поскольку нечто можно оценить только в рамках ценностной шкалы, имманентной (внутренне присущей) данной культуре.

Следовательно, решили постмодернисты, не надо «расчищать» пространство социального познания и «рационализировать» (или объективировать) свою позицию, технологии познания и предмет науки (т.е. избирательные представления социологов об объекте). Надо пополнять знания об обществе множеством профессиональных авторских интерпретаций социальных явлений. Они признали, что всякая рациональность, всякая наука есть игра. Потому что не может быть ни универсального объяснения, ни универсальной теории в исследовании общества и социальных процессов.

Постмодернизм отрицает научность (в ее позитивистском и сциентистском понимании). Однако социологический «постмодерн» - это не хаос персональных изложений по принципу «что вижу - о том пою» или безудержного полета «свободных ассоциаций на тему…», хотя, как шаловливое дитя рефлексивности, он все же страдает этим. Просто в рамках новой парадигмы сложились новые критерии квалифицированного изучения социальной реальности в условиях, когда исследователь осознает, что не в силах преодолеть собственную субъективность.

Отрицая какие-либо принципы (научные стереотипы), постмодерн признает «стиль», соответствовать которому может только социальный исследователь, обладающий высоким уровнем профессионализма, поскольку постмодернистская социология преследует следующие цели:

· давать множество объяснений, и многообразных, объяснений состоянию и развитию «объекта»;

· синтезировать новые интерпретации и способы познания на основе раскрепощенного владения элементами всей предыдущей социологической культуры (классики и модерна);

· качественно (творчески содержательно и инструментально мастерски) соответствовать все усложняющейся системе связей, которую мы именуем «современное общество».

Становление новой парадигмы в социологии, которая внешне выглядит довольно легковесно: как уход от проблем строгой научной организации исследования и верификации (проверки) результата, отказ от следования традиции и превращение социологии в поле для интеллектуально-художественного самовыражения «забавляющихся» (играющих) своим социальным материалом интерпретаторов - на самом деле глубоко связано с логикой процессов развития современной науки и общества.

С одной стороны, современная социология постмодерна ответственно и профессионально решает проблему «границ и возможностей» социального познания, превращая «игру субъективностей» и допущение множества интерпретаций в самостоятельный эвристический механизм. Принципы свободы интерпретаций и множества разнообразных объяснений одного явления решают две принципиальные задачи:

1) обеспечения свободы творческого профессионального самовыражения, что позволяет пополнять коллективный банк социологических идей, и

2) использования нового способа «верификации», когда ядро «истины» начинает постепенно просвечивать сквозь множество интерпретаций, строгих количественных сведений, разнообразных оценок и контекстуальных изложений.

С другой стороны, перемещение познавательных акцентов на субъекта исследования отражает гуманистические тенденции в обществах современного типа, когда интерес к внутреннему миру человека и индивидуальным проявлениям духовности обогащает развитие всего общества.

Со всеми своими плюсами и минусами эти парадигмы продолжают развиваться: классическая методология - вопреки скепсису и моде, неклассическая - вопреки собственной сложности и теоретическому «разброду», постнеклассическая - вопреки непониманию и внутренней неопределенности. Существуя порознь, но создавая единое современное научное поле с его актуальной проблематикой и разнообразными методами, вместе они передают полифонию осмысленных впечатлений и системных представлений об обществе, в котором мы живем.

Можно выделить следующие основные черты постмодерна:

· изменения бытия происходят в контексте разрывов в познании;

· социальные трансформации обретают центробежный и беспорядочный характер;

· личность индивида подвергается разрывам, расчлененности в результате того, что жизненный опыт носит фрагментарный характер;

· истина обретает контекстуальный характер;

· ощущается теоретическая беспомощность перед лицом глобализирующихся тенденций;

· возникает «опустошение» повседневной жизни как результат вторжения в нес абстрактных систем;

· координация политических усилий лишена благоприятных возможностей из-за возрастания роли локального фактора и дисперсии.

Первая характеристика постмодерна отмечает то, что изменения бытия происходят в контексте разрывов в познании. Речь, прежде всего, идет о разрыве между современным западным типом познания и типами познания, свойственными другим народам мира.

В условиях постмодерна социальные трансформации неизбежно центробежны по характеру, обостряя отношения систем, находящихся на различных уровнях закрытости / открытости. Закрытые системы, тяготея к самосохранению любой ценой, в принципе не способны эффективно и толерантно обмениваться ресурсами с другими системами, прежде всего, с «инородными» культурными ценностями. Они крайне враждебны к открытым системам, видя в них риски для «чистоты» своих ценностей, - еще одна из причин современного фундаментализма.

И, пожалуй, главная характеристика постмодерна - это утверждение новой модели управления социумом - сокращаются по времени рутинные политические процедуры: координация политических усилий лишена благоприятных возможностей из-за возрастания роли и жильного фактора и дисперсии. Дело в том, что облик общества постмодерна формируется не имманентной тенденцией, присущей данной социокультурной системе, и не благодаря преднамеренному проекту, который пытались и пытаются реализовать политики. Общество, прежде всего, - результат социальных изменений, суммы, совокупности преднамеренных и непреднамеренных действий, повседневного поведения, микросоциальных практик.

2. Бауман: социология постмодерна

постмодерн бауман социология

Зигмунд Бауман - родился в 1925 году, польско-американский социолог, непосредственно ставящий своей целью обоснование социологии постмодерна.

Постмодернистская ментальность. З. Бауман исходит из того, что есть множество определений постмодерна, каждое из которых отражает те или иные стороны этой новой реальности. Для самого Баумана постмодерн - это определенное состояние ментальности, отличное от ментальности модерна.

Вот лишь некоторые основные черты постмодерна, выделенные З. Бауманом, одним из создателей социологии постмодерна в книге «Признаки постмодерна»:

· плюрализм культур, который распространяется на буквально все: традиции, идеологии, формы жизни и т.д.;

· постоянно происходящее изменение;

· отсутствие каких-либо властных универсалий;

· доминирование средств массовой информации и их продуктов;

· отсутствие основной реальности, ибо все, в конечном счете, представляет собой символы.

Особенно нормативность размывается в сфере морали, которая становится амбивалентной и крайне противоречивой. По Бауману, мораль постмодернистского общества выглядит так:

· Люди перестают быть плохими или хорошими. Они просто «морально амбивалентны».

· Моральные явления не отличаются регулярностью и устойчивостью.

· Моральные конфликты не могут быть разрешены в силу отсутствия устойчивых моральных принципов.

· Нет такого явления как универсальная, общая для всех мораль.

· Соответственно, нет рационального порядка, ибо нет механизма морального контроля.

· Но мораль не исчезает вообще. Она трансформируется в этическую систему, касающуюся межличностного взаимодействия. Особую значимость приобретает потребность быть для другого.

· Люди обречены на жизнь с неразрешимыми моральными дилеммами.

Это отличие выражается, прежде всего, в рефлексивности постмодернистов, в их критичности не только по отношению к окружающим реалиям, но и к себе, своим идеям и действиям. Постмодернистская ментальность позволяет индивидам преодолевать власть структур, характерную для общества модерна, которая задавала вполне определенные жизненные ориентиры. Более того, постмодернистская ментальность дает индивидам также возможность выйти за пределы влияния социальных структур. Это позволяет им лучше реализовать свой интеллектуальный потенциал вне зависимости от социального происхождения.

Ментальность постмодерна не нацелена на поиск окончательных истин. Скорее, постмодернисты стремятся к утверждению нового стандарта истины, предполагающего её относительность.

Модернисты стремятся понять мир, прежде всего, с помощью рационального инструментария. Постмодернисты не чураются иррациональных понятий, толерантно относятся к мистике и вообще учатся жить с явлениями, которые пока не получили объяснения.

Модернисты хотят контролировать мир, покорять природу. Постмодернисты не только не стремятся к этому, а, напротив, предпринимают усилия, чтобы разрушить этот контроль. Бауман замечает: «Модерн был долгим маршем в тюрьму. До нее так никогда и не дошли (однако в некоторых местах, таких как сталинистская Россия, гитлеровская Германия или маоистский Китай, подходили весьма близко), хотя не из-за недостатка старания».

Бауман написал целую работу, посвященную сравнительному анализу ментальности модерна и постмодерна. Она называется «Законодатели и интерпретаторы: о модерне, постмодерне и интеллектуалах».

Под «законодателями» социолог имеет в виду интеллектуалов с модернистским мышлением. Для них характерно следующее: авторитарные суждения, особенно в случаях, когда необходимо сделать выбор между разными мнениями; вера в правильность и обязательность; интеллектуалы могут иметь больший доступ к знанию в сравнении с остальными; считается, что продукция интеллектуалов имеет универсальную валидность; интеллектуалы имеют право выносить заключения о значимости локальных идей, их моральной ценности.

«Интерпретаторы» - интеллектуалы с постмодернистским мышлением.

Соответственно, для них характерно иное: они переводят, точнее, делают доступными идеи одного сообщества для восприятия другим сообществом; они не ориентированы на выбор «лучших идей», их цель - обеспечить коммуникацию между автономными сообществами; интерпретаторы стремятся предотвратить искажение в процессе коммуникации; для этого они развивают глубокое понимание той системы знания, которую необходимо адаптировать для восприятия другими.

Постмодернистское мышление, по существу, предполагает принятие амбивалентности как естественного положения вещей. Поэтому это мышление толерантно, ибо оно принимает существование различий как естественную данность.

Утверждение толерантного мышление тем более необходимо в виду появления и сосуществования многочисленных сообществ, которые функционируют относительно самостоятельно и отнюдь не проявляют тенденцию к солидарности.

Предмет социологической теории постмодерна. Постмодернистская социология, по мнению Баумана, должна быть в принципе отлична от современной социологии, ибо имеет дело с нерациональной культурой постмодерна. Стало быть, сама постмодернистская социология должна быть нерациональной по форме, из чего логически следует, что она должна радикально отказаться от традиционного теоретико-методологического инструментария классических и модернистских социологических парадигм. Хотя Бауман признает справедливость данного постулата, он полагает, что сегодня он сам не готов к обоснованию нерациональной социологии и, по возможности, выступает за преемственность, сохранение постмодернистской социологией всего того, что уже наработано мировой социологической мыслью. В постмодернистской социологии научность не исчезает вообще, но акцент смещается на искусство интерпретации.

По мнению Баумана, полипарадигмальная сущность социологии должна сохраниться, но преобразоваться в мирное сосуществование теорий, так, чтобы каждая из них, по существу, могла дополнять полученные результаты всех других теорий. Заметим, что подобный взгляд ещё в начале восьмидесятых годов высказывал Дж. Ритцер.

В силу высказанных соображений Бауман особые усилия прилагает к созданию социологической теории постмодерна. Такой подход предполагает определенную преемственность с социологией классической и модерна.

Принципиальные положения, высказанные Бауманом об обществе постмодерна, следующие. Нельзя постмодерн рассматривать через призму ценностей современного общества. Постмодерн это общество с самостоятельной самодостаточностью. Отсюда следует, что постмодерн не болезненная форма и не аномия современного общества. «Постмодернистское общество есть система со своим собственным правом», - заключает Бауман. И социология постмодерна должна принять «специфику постмодернистской конфигурации, вместо того, чтобы рассматривать её как больную или деградированную форму современного общества».

Социологическая теория постмодерна должна освоить неодетерминистский характер новых социальных реалий. У них весьма слабые связи с прошлым историческим развитием, и они не обладают способностью детерминировать будущее. Словом, у социологии постмодерна должен быть свой новый предмет исследования.

В самых общих чертах социология постмодерна включает в себя следующее:

1. Её предметом является сложная непредсказуемая общественная система, прежде всего, в виде потребительского общества.

2. Изучение разнообразных агентов, которые практически не зависят друг от друга и в целях достижения своих, свободно выбираемых целей, стремятся преодолеть централизованный контроль.

3. Она исследует хаотическое пространство и хроническую неопределенность, состояние беспокойства, в котором оказываются интеллектуалы интерпретаторы.

4. Изучение идентичности агентов, которая постоянно изменяется, но не развивается в определенно ясном направлении.

5. Она изучает то, как люди относятся к своему телу, имея в виду как воздействие внешних институтов, так и внутреннее выражение свободы.

6. С учетом того, разнообразные агенты практически не зависят друг от друга, тем не менее, исследуются их временные выборы, объединения, распады связей, о чем свидетельствуют символические признаки, которые и могут быть предметом изучения.

7. Она исследует символические признаки, которые в условиях неопределенности выражают определенную значимость для определенных категорий агентов.

8. Особую значимость приобретает исследование знания, которое в условиях постмодерна знаменует свободу доступа к жизненным ресурсам и возможность их выбора. Знание также становится одним из основных источников конфликта, нацеленного на перераспределение ресурсов среди агентов.

Заключение

Постмодерн представляет собой эпоху в развитии человечества, для которой характерно качественное увеличение неопределенности весьма многих социальных реалий. Становятся очевидными проявления, связанные со случайностью, многовариантностью и альтернативностью.

Как же исследовать эти новые реалии с собственно социологических позиций?

Некоторые социологи стали исходить из того, что для анализа отмеченных выше реалий требуется принципиально новый тип теоретизирования о социальном мире.

В самом общем виде их воззрения свелись к следующему.

Эра всеобъемлющих социальных теорий, которые могли бы дать рациональные ответы на многочисленные иррациональные вызовы, в частности, на появляющиеся размытые, диффузные социальные реалии, смешанные стили жизни и т.д., закончилась.

Ожидать разработку теорий в духе Маркса, Дюркгейма или Парсонса ныне не приходится. Вместе с тем многие постмодернисты являются сторонниками и последователями этих социологов, что, несомненно, сказывается на характере их взглядов (своим локальным и этноцентристским интерпретациям подчас пытаются придать неоправданно глобальные обобщения).

В отличие от классических и современных социологических теорий, нацеленных на выявление истины, на представление целостного знания о сущностных связей определенной области действительности, теории постмодерна по духу релятивистские. Они открыты не только для рациональных, но и для иррациональных понятий. Их главная цель - найти не исчерпывающие ответы, а выявить характерные тенденции современного общественного развития. Она образно определяет процесс распространения особых социальных практик, характерных для ресторанов быстрого обслуживания, во многие сферы общественной жизни - образование, медицину и т.д.

Теории постмодерна, строго говоря, не являются собственно социологическими.

Они вбирают достижения целого ряда дисциплин - лингвистики, антропологии, математики, особенно семиотики, включающей в себя не только язык, но и другие знаковые и символические системы, и т.д. Во многих из них практически отсутствуют границы между реальностью и виртуальной реальностью, предметами и их образами, между наукой и фантастикой, детерминизмом и индетерминизмом.

Некоторые представители постмодерна даже не считают себя социологами. Однако независимо от их собственных мнений влияние теорий постмодерна на современную социологическую мысль является бесспорным. Они отвечают основным критериям научной теории - имеют дело с социально значимыми проблемами, признаются и широко применяются представителями социальных наук, выдерживают определенное испытание временем.

Некоторые представители постмодерна пытаются придать новое звучание и толкование мифам, мистическим и религиозным обрядам, считая, что сегодня они выступают в качестве новых нормативных регуляторов социальных практик людей.

Сами постмодернисты оценивают происходящие перемены в обществе по-разному. Одни считают, что общество уже радикально изменилось. Другие полагают, что постмодерн ныне сосуществует с модерном. Данная позиция представляется более адекватной происходящим переменам. В самом деле, постмодерн не мог враз проникнуть во все культуры, охватить все сферы общественной жизни.

Литература

1. Волков Ю.Г., Мостовая И.В. Социология: учебник для вузов / Под редакцией проф. В.И. Добренькова - М.: Гардарика, 1999 - 432 с.

2. Добреньков В.И., Кравченко А.И. Социология. Учебник - М.: Инфра - М., 2003 - 624 с.

3. Кравченко А.И. Социология. Учебник - М.: Т.К. Велби, издательство Проспект, 2004. - 536 с.

4. Коавченко С.А. Модерн и постмодерн: «старое» и новое видение. // СОЦИС. - 2007. - №9. - с. 125 - 130.

5. Современная западная социология: Словарь - М.: - Политиздат, 1990. - 432 с.

6. Социология: учебник для вузов / Под редакцией проф. В.Н. Лавриненко - 3-е издание, переработка и дополнение - М.: ЮНИТИ - ДАНА, 2005 - 448 с.

7. Тощенко Ж.Т. Социология. Общий курс. 2-е издание, переработка и дополнение - М.: Прометей, Юрайт, 1999 - 511 с.

8. Юхлер Я. Достаточно ли «модернизации»? // СОЦИС. - 2002. - №8. - с. 72 - 75.

Размещено на Allbest.ru

Подобные документы

Отражение аксиоматики происходящих в социокультурной, политической, правовой, экономической сферах жизни российского общества трансформаций в художественной литературе. Анализ мифологии в культуре постмодерна и постмодернистской мифологии, авторы мифов.

реферат , добавлен 23.11.2009


Определяющим свойством предмета социологического знания является то, что он представляет собой всю совокупность связей и отношений, которые носят название социальных. Объект и предмет изучения социологии. Структура и уровни социологического знания.

контрольная работа , добавлен 18.03.2008


Организации социологического знания: физикалистская, биологистская и философистская. Создание, становление и эволюция социологического психологизма. Бихевиористская и необихевиористская социология как разновидности социологического неопсихологизма.

реферат , добавлен 13.02.2010


Социология в системе гуманитарных наук. Уровни социологического знания. Пути и цели социологического знания, его методы и функции. Права и свободы человека, возможность выбора. Формирование гражданского общества. Основные проблемы современной социологии.

контрольная работа , добавлен 10.09.2011


Структура социологии. Социологические исследования - инструмент познания социальной реальности. Объект социологического исследования. Социология в системе социальных наук. Социология - наука об обществе, отдельных социальных институтах.

контрольная работа , добавлен 01.10.2005


Функции социологии. Структура социологического знания. Происхождение социологии. Конт и Спенсер. История социологии в Западной Европе и в США. Социология в СССР. Современная российская социология. Виды и этапы социологического исследования.

шпаргалка , добавлен 01.01.2007


Социология как научное направление, предмет и методы ее исследования. Главные этапы развития социологического знания, а также выдающиеся отечественные и зарубежные ученые, внесшие свой вклад в данный процесс. Современное состояние и достижения науки.

презентация , добавлен 01.12.2014


Предпосылки становления социологического знания в эпоху Античности и в Новое время. Институционализация социологии как науки, направления ее развития и оценка современных достижений. Западный и российский опыт в данной области, его соотношение и роль.

контрольная работа , добавлен 17.08.2015


Становление прикладной социологии. Подходы в прикладной социологии и ее функции. Прикладная социология и менеджмент. Разница между прикладным и академическим исследованием. Социолог-прикладник. Особенности прикладного социологического исследования.

курсовая работа , добавлен 01.11.2007


Социально-экономические предпосылки появления социологии. Вклад Спенсера, Гумпловича и Самнера в развитие естественнонаучного знания. Анкета социологического исследования "Связь социального положения, образования с возрастом начала половой жизни".