Распутин Валентин

Рудольфио

Валентин Григорьевич Распутин

РУДОЛЬФИО

Первая встреча состоялась в трамвае. Она тронула его за плечо и, когда он открыл глаза, сказала, показывая на окно:

Вам сходить.

Трамвай уже остановился, и он, проталкиваясь, прыгнул сразу за ней. Она была совсем девчонка, лет пятнадцати-шестнадцати, не больше, он понял это тут же, увидев ее круглое, моргающее лицо, которое она повернула к нему, ожидая благодарности.

Сегодня был сумасшедший день, я устал. А в восемь мне должны позвонить. Так что ты меня здорово выручила.

Кажется, она обрадовалась, и они вместе побежали через дорогу, оглядываясь на мчащуюся машину. Шел снег, и он заметил, что на ветровом стекле машины работал "дворник". Когда идет снег - вот такой мягкий, пушистый, словно где-то там, наверху, теребят диковинных снежных птиц,- не очень-то хочется идти домой. "Подожду звонка и снова выйду",- решил он, оборачиваясь к ней и размышляя, что бы ей сказать, потому что дальше молчать было уже неудобно. Но он понятия не имел, о чем можно с ней говорить и о чем нельзя, и все еще раздумывал, когда она сама сказала:

А я вас знаю.

Вот как! - удивился он.- Это каким же образом?

А вы живете в сто двенадцатом, а я в сто четырнадцатом. В среднем два раза в неделю мы вместе ездим в трамвае. Только вы, конечно, меня не замечаете.

Это интересно.

А что тут интересного? Ничего интересного нету. Вы, взрослые, обращаете внимание только на взрослых, вы все ужасные эгоисты. Скажете, нет?

Она повернула голову вправо и смотрела на него слева, снизу вверх. Он хмыкнул только и не стал ничего ей отвечать, потому что все еще не знал, как вести себя с ней, что можно и что нельзя ей говорить.

Некоторое время они шли молча, и она глядела прямо перед собой и, так же глядя прямо перед собой, как ки в чем не бывало заявила:

А вы ведь еще не сказали, как вас зовут.

А тебе это необходимо знать?

Да. А что особенного? Почему-то некоторые считают, что если я хочу знать, как зовут человека, то обязательно проявляю к нему нездоровый интерес.

Ладно,- сказал он,- я все понял. Если тебе это необходимо - меня зовут Рудольф.

Рудольф.

Рудольф.- Она засмеялась.

Что такое?

Она засмеялась еще громче, и он, приостановившись, стал смотреть на нее.

Ру-дольф,- она округлила губы и снова закатилась.- Ру-дольф. Я думала, что так только слона в зверинце могут звать.

Ты не сердись,- она тронула за рукав.- Но смешно, честное слово, смешно. Ну что я могу поделать?

Девчонка ты,- обиделся он.

Конечно, девчонка. А ты взрослый.

Сколько тебе лет?

Шестнадцать.

А мне двадцать восемь.

Я же говорю: ты взрослый, и тебя зовут Рудольф. Она снова засмеялась, весело поглядывая на него слева, снизу вверх.

А тебя как зовут? - спросил он.

Меня? Ни за что не угадаешь.

А я и не буду гадать.

А если бы и стал - не угадал бы. Меня зовут Ио.

Ничего не пойму.

Ио. Ну, исполняющий обязанности. Ио.

Отмщение наступило моментально. Не в силах остановиться, он хохотал, раскачиваясь то вперед, то назад, как колокол. Достаточно было ему взглянуть на нес, и смех начинал разбирать его все больше и больше.

И-о,- булькало у него в горле.- И-о. Она ждала, оглядываясь по сторонам, потом, когда он немного успокоился, обиженно сказала:

Смешно, да? Ничего смешного - Ио - такое же обыкновенное имя, как все другие.

Ты извини,- улыбаясь, он наклонился к ней.- Но мне действительно было смешно. Вот теперь мы квиты, правда?

Она кивнула.

Первым был ее дом, а за ним - его. Остановившись у подъезда, она спросила:

А какой у тебя телефон?

Тебе это не надо,- сказал он.

Боишься?

Дело не в этом.

Взрослые всего на свете боятся.

Это верно,- согласился он.

Она вынула из рукавицы свою ручонку и подала ему. Рука была холодной и тихой. Он пожал ее.

Ну, беги домой, Ио.

Он опять засмеялся.

У двери она остановилась.

А теперь ты меня узнаешь в трамвае?

Еще бы, конечно, узнаю.

До трамвая...- Она подняла над головой руку.

Через два дня он уехал в командировку на север и вернулся только через две недели. Здесь, в городе, уже чувствовался пряный, острый запах наступающей весны, сдунувшей с него, словно пепел, зимнюю неясность и неотчетливость. После северных туманов все здесь было ярче и звонче, даже трамваи.

Дома жена чуть ли не сразу же сказала ему:

Тут тебе каждый день какая-то девчонка звонит.

Какая еще девчонка? - равнодушно и устало спросил он.

Не знаю. Я думала, ты знаешь.

Не знаю.

Она мне надоела.

Забавно,- нехотя улыбнулся он.

Он принимал ванну, когда зазвонил телефон. Через дверь было слышно, как жена отвечала: приехал, моется, пожалуйста, попозже. И он уже собирался ложиться, когда телефон зазвонил снова.

Да,- сказал он.

Рудик, здравствуй, ты приехал! - раздался в трубке чей-то радостный голос.

Здравствуйте,- осторожно ответил он.- Кто это?

А ты не узнал? Эх ты, Рудик... Это я, Ио.

Ио,- тотчас вспомнил он и невольно рассмеялся.- Здравствуй, Ио. Ты, оказывается, подобрала для меня более подходящее имя.

Да. Тебе нравится?

Меня так звали, когда мне было столько же, сколько сейчас тебе.

Не важничай, пожалуйста.

Нет, что ты...

Они замолчали, и он, не выдержав, спросил:

Так в чем дело, Ио?

Рудик, она что - твоя жена?

А почему ты не сказал мне, что женат?

Прости меня,- шутливо ответил он,- я не знал, что это очень важно.

Конечно, важно. Ты что - любишь ее?

Да,- сказал он.- Ио, послушай, пожалуйста: не надо мне больше звонить.

Ис-пу-гал-ся,- нараспев произнесла она.- Ты, Рудик, не подумай чего. Ты, конечно, живи с ней, если хочешь, я не против. Только так тоже нельзя: не звони. А может, мне по делу надо будет.

По какому делу? - улыбаясь, спросил он.

Ну как по какому? Ну... ну, например, из одного резервуара у меня вода никак под ответ не выкачивается в другой,- нашлась она.- Ведь тогда можно, правда?

Не знаю.

Конечно, можно. А ее ты не бойся, Рудик, ведь нас двое, а она одна.

Кого? - не понял он.

Да жену твою.

До свидания, Ио.

Ты устал, да?

Ну, хорошо. Пожми мне лапу и ложись спать.

Жму тебе лапу.

А с ней даже не разговаривай.

Ладно,- он засмеялся.- Не буду.

Все еще улыбаясь, он вернулся к жене.

Это Ио,- сказал он.- Так зовут эту девочку. Забавно, правда?

Да,- выжидающе ответила она.

Она не могла решить задачу с двумя резервуарами. Она учится не то в седьмом, не то в восьмом классе - не помню.

И ты помог ей с задачей?

Нет,- сказал он.- Я все перезабыл, а резервуары - это действительно сложно.

Утром телефон зазвонил чуть свет. Какой там свет - никакого света не было, весь город спал последним предрассветным сном. Поднимаясь, Рудольф взглянул на дом напротив - ни одно окно еще не было освещено, и только подъезды, как губные гармошки, сияющие металлом, светились четырьмя правильными рядами. Телефон трезвонил беспрерывно. Подходя к нему, Рудольф взглянул на часы: половина шестого.

Слушаю,- сердито сказал он в трубку.

Рудик, Рудик...

Он рассвирепел:

Ио, ведь это же черт знает что такое...

Рудик,- перебили его,- послушай, не сердись, ты еще не знаешь, что случилось.

Что случилось? - остывая, спросил он.

Рудик, ты уже больше не Рудик, ты Рудольфио,- торжественно объявили ему.- Рудоль-фио! Здорово, правда? Это я только что придумала. Рудольф и Ио - вместе получается Рудольфио, как у итальянцев. Ну-ка повтори.

Правильно. Теперь у нас с тобой одно имя - мы нерасторжимы. Как Ромео и Джульетта. Ты Рудольфио, и я Рудольфио.

Послушай,- приходя в себя, сказал он.- Ты бы не могла в другой раз нарекать меня в более подходящее время?

Ну как ты не поймешь, что я не могла ждать. Вот. А потом, тебе пора вставать. Рудольфио, запомни: в половине восьмого я жду тебя на трамвайной остановке.

Я сегодня не поеду на трамвае.

У меня отгул.

А что это такое?

Отгул - это внеочередной выходной, я не пойду на работу.

А-а,- сказала она.- А как же я?

Не знаю. Поезжай в школу, и все.

А у твоей жены тоже отгул?

Ну, это еще ничего. Только ты не забывай: нас теперь зовут Рудольфио.

Я счастлив.

Он водворил трубку на место и, чертыхаясь, пошел кипятить чай. Уснуть теперь все равно он бы не смог. К тому же в доме напротив уже светились три окна.

В полдень в дверь постучали. Он как раз мыл полы и, открывая, держал в руках мокрую тряпку, которую почему-то не догадался оставить где-нибудь по дороге.

В 1985 году написал Валентин Распутин "Пожар". Краткое содержание этой повести представлено в данной статье.

Начало пожара

Иван Петрович, усталый, возвращался домой. Он еще никогда так не уставал, хотя сегодня не надрывался, обошлось даже без крика, без нервотрепки. Просто открылся "край". Иван Петрович, наконец, добрался до дому, и услышал вдруг крики: "Склады горят!", "Пожар!". Краткое содержание первой главы на этом заканчивается.

Сначала он огня не увидел, но потом заметил, что горят складские постройки. Еще не бывало столь серьезного пожара в истории поселка.

Склады так были построены, и загорелось именно в таком месте, что все сгорело без остатка. На стороны расходились здания: промышленные и продовольственные. Огонь пошел по крыше в продовольственный край, однако основное пекло было в промышленном.

Иван Петрович помогает на крыше

Когда по двору складов шел Иван Петрович, группы начали сколачиваться лишь в двух местах. Одна скатывала мотоциклы с подтоварника, другая разбирала крышу для того, чтобы прервать огонь. Главный герой полез на крышу, где командовал Афоня Бронников, который поставил его на край, выходящий на двор. Иван Петрович стал отдирать доски. Парень, посланный за ломом, вернулся и вместо лома принес новость о том, что выкатили "Урал", обгоревший мотоцикл.

Главный герой огляделся, выбив последнюю тесину. Ребятишки носились ошалело по двору, вскрикивали и метались фигуры у промтоварных складов. Но уже набегало и начальство. Подошли леспромхоза, начальник участка. Об этом рассказывается в третьей главе. Весь поселок сбежался, однако никого пока не нашлось, кто смог бы организовать его в единую разумную силу, которая способна была остановить огонь.

Встреча с Борисом Тимофеичем

Главный герой спрыгнул вниз и направился к месту, где видел только что Бориса Тимофеича, начальника участка. Он его отыскал в толпе по крику, у продовольственного склада. Тот просил открыть двери склада Валю-кладовщицу. Об этом рассказывает в пятой главе Распутин ("Пожар"). Содержание произведения представлено кратко - мы отмечаем лишь основные события. Валя не согласилась. Борис Тимофеич тогда крикнул архаровцам, чтобы те ломали двери. И они принялись с удовольствием ломать. Главный герой предложил Борису Тимофеичу поставить Мишу Хампо в воротах, чтобы тот охранял. Начальник участка так и сделал.

Воспоминания о Егоровке

Шестая глава описывает воспоминания о Егоровке, старой деревне, которые нахлынули на Ивана Петровича. Он выезжал из своей деревни надолго лишь однажды - во время войны. Главный герой воевал два года, и еще год после того, как русские победили, держал оборону Германии. Он воротился домой осенью 1946 года. И своей деревни не узнал - она ему показалась обделенной и невзрачной. Здесь все оставалось без перемен и как будто остановилось навсегда. Вскоре он встретил Алену в соседней деревне. Когда новую машину получил колхоз, оказалось, что, кроме него, за нее некого сажать. И Иван Петрович начал работать. Вскоре слегла его мать в долгой и тяжелой немочи. Младший брат главного героя отправился на стройку и спился с больших денег. Иван Петрович решил остаться в Егоровке. Когда ее затопило, в новый поселок свезли всех жителей. Сюда привезли еще шесть таких же, как его родная деревня. Утвердился здесь сразу же леспромхоз, который был назван Сосновкой.

Иван Петрович вошел в продовольственный склад

Продолжается краткое содержание. Пожар Распутин по главам описывает в произведении, прерывая его воспоминаниями главного героя и его размышлениями. Седьмая глава рассказывает нам о следующем. Когда в крайний продовольственный склад заскочил Иван Петрович, здесь уже вовсю полыхало. Страшно гудело над щелястым потолком. Возле стены сорвало несколько потолочных плах, и огонь рвался в проем. Внутри складов никогда не бывал Иван Петрович, и он поразился изобилию: немалой горой на полу были навалены пельмени. Колбасные круги валялись рядом. Масло стояло в тяжелых кубах, а красная рыба - в ящиках. Иван Петрович задумался о том, куда все это уходило. Приплясывая от жара и запахиваясь телогрейкой, главный герой выбрасывал круги колбасы к двери. Здесь, во дворе, кто-то их подхватывал и относил куда-то. Переходим к восьмой главе, описывая краткое содержание ("Пожар"). Распутин в ней описывает, как огонь становился все сильнее.

Взаимоотношения с Борисом Тимофеичем

Все нестерпимей становился жар. Похоже, никто не тушил больше - отступились. Лишь вытаскивали то, что можно было еще вынести. Главный герой подумал о том, что склады спасти нельзя, но можно отстоять магазин. Вдруг он увидел Бориса Тимофеича. Тот ругался с архаровцем. Он помешал потасовке.

Иван Петрович однажды разговаривал с начальником участка. Об этом рассказывает в девятой главе повести "Пожар" Распутин. Краткое содержание этого разговора следующее. Борис Тимофеич завел речь о плане. И тут главный герой не выдержал: "Лучше бы мы без него жили!". По его мнению, лучше было бы завести другой план - не на одни лишь кубометры, "а и на души!", то есть учитывалось бы, сколько душ при этом потеряно. С ним не согласился начальник участка. Однако главный герой по-другому был устроен. В нем как будто под ежедневным давлением сжималась пружина и доходила до такой степени упругости, что ее становилось невмоготу выдерживать. И тогда Иван Петрович начинал говорить, ненавидя себя и страшно нервничая, понимая, что все это напрасно.

Иван Петрович помогает выносить масло и муку

Продолжается пожар. Краткое содержание по главам интересующего нас произведения подошло уже к десятой главе. Полностью вытеснили огонь из первого продовольственного склада. Теперь перешли уже во второй. Когда сюда впервые заскочил Иван Петрович, здесь было уже дымно и накалено, но все-таки сносно, без огня. Было здесь и людно. Ящики с водкой передавались по цепочке. Крики Вали-кладовщицы доносились откуда-то. Она умоляла вынести из здания растительное масло, которое находилось в железной бочке. Ее повалил с трудом Иван Петрович, однако выкатить не сумел. Тогда он выхватил из цепочки кого-то, и вместе они выкатили бочку.

За второй возвратился Иван Петрович, однако напарник его вернулся в цепочку. Главный герой заметил, пытаясь его отыскать, что не только ящики передаются по цепи, но также и раскупоренные бутылки. И вновь Иван Петрович выкатил бочку с помощью кого-то, но оказалось, когда ее выкатили, что она была без пробки. Извивающийся след масла уходил в склад. Ивану Петровичу сказал Афоня Бронников, что необходимо спасать муку. В низкой постройке за третьим складом держали сахар. Здесь же была и мука, которая свалена была в бесформенную кучу. Первый попавшийся мешок взвалил на себя Иван Петрович и вынес его. Вместе с Сашкой Девятым он свалил связь забора и по откосу положил на дорогу. Так получился мост. После этого оторвали еще одну и уложили рядом. Отыскать Алену решил главный герой повести "Пожар" (Распутин). Краткое содержание произведения продолжается размышлениями главного героя о семейной жизни.

Иван Петрович думает о семье

В тринадцатой главе он вспоминает, как они с Аленой два года назад справляли 30-летие совместной жизни. Поехали по детям, взяв отпуск. В Иркутске жила старшая дочь. Она лежала в больнице, где они не задержались долго. В Хабаровске жил сын Борис. Он женился. Сын с невесткой попросили родителей переехать к ним, и Иван Петрович согласился. Совсем невмочь стало в последнем году, когда утвердилась в леспромхозе новая бригада архаровцев. Когда те разворотили перед избой палисадник, Иван Петрович решил написать заявление об увольнении. Лишь одно спасение было: уехать.

Миша Хампо

Событиями пятнадцатой главы продолжается краткое содержание ("Пожар" Распутина состоит из 19 глав). Главный герой стягивал мешок и относил его. Сначала было около десяти человек, выносивших муку. Но затем их осталось лишь четверо: Иван Петрович, Савелий, Афоня и какой-то малознакомый парень. Через некоторое время подстроился также Борис Тимофеич. Главный герой решил поочередно брать: то крупу, то муку. Когда не осталось сил, он остановился возле постройки, которая была баней Савелия. Он таскал в нее мешки с мукой. Еще главный герой заметил старуху, подбиравшую бутылки со двора - конечно, не пустые. Иван Петрович на середине двора увидел Мишу Хампо. Мы лишь в нескольких словах описали этого героя, составляя краткое содержание. "Пожар" Распутина - произведение, в котором этот персонаж играет далеко не последнюю роль. Он с детства был парализован и таскал плетью правую руку. Единственное, что мог выговорить этот человек: "Хампо-о!". Он жил один, похоронив давно свою жену. На Север уехал его племянник. Миша Хампо был могучей силы и привык одной левой делать все, что угодно. Этот человек был прирожденным сторожем.

Размышления Ивана Петровича

Шестнадцатая глава начинается с размышления Ивана Петровича, который стал раздумывать все дотошней и чаще, решившись на переезд: что необходимо человеку для того, чтобы спокойно жить? И решил он: работа, достаток, дом. Афоня его уговаривает остаться, однако Иван Петрович не слушает его.

Смерть Хампо и Сони

За дверь выбрасывали мешки, и он их оттаскивал к забору. Ивана Петровича позвал кто-то пьяным голосом, но он не отозвался. Об этом в 17 главе пишет Валентин Распутин ("Пожар"). Краткое содержание ее продолжается тем, что мужики начали задерживаться все чаще - для того, чтобы глотнуть воздуха. Главный герой стоял, не чувствуя при этом ни рук, ни ног.

Из последнего склада успели все вытащить. Дядя Миша заметил, как в мяч из цветных тряпок играли двое. И тут же удар обрушился на него. Это был Соня. Несколько архаровцев били его. Когда главный герой увидел, что в обнимку на снегу лежат Хампо и Соня, они были уже оба мертвы. Колотушка валялась в пяти метрах.

Финал

Две последние главы (18 и 19) завершают краткое содержание. "Пожар" Распутина заканчивается тем, что главный герой, вернувшись с пожара, даже не прилег. Он только посидел, посмотрев в окно, видя, как дым несет с берега. На следующий день главный герой покинул поселок. Ему казалось, что он входит в одиночество, что молчит земля, то ли встречая, то ли провожая его. Так завершается повесть "Пожар", краткое содержание которой было представлено в этой статье.

Очень краткая биография (в двух словах)

Родился 15 марта 1937 года в селе Усть-Уда, Иркутская область. Отец - Григорий Никитич Распутин, крестьянин. Мать - Нина Ивановна, крестьянка. В 1959 году окончил историко-филологический факультет Иркутского университета. С 1967 года - член Союза писателей СССР. В 1987 году получил звание Героя Социалистического Труда. Был женат, имел дочь и сына. Дочь погибла в 2006 году. Умер 14 марта 2015 года в возрасте 77 лет. Похоронен в Знаменском монастыре Иркутска. Основные произведения: «Уроки французского», «Живи и помни», «Прощание с Матёрой» и другие.

Краткая биография (подробно)

Валентин Григорьевич Распутин – русский писатель, прозаик, представитель так называемой «деревенской прозы», а также Герой Социалистического Труда. Распутин родился 15 марта 1937 года в крестьянской семье в селе Усть-Уда. Его детство прошло в селе Аталанка (Иркутская область), где он ходил в начальную школу. Продолжил обучение в 50 км от дома, где была ближайшая средняя школа. Об этом периоде обучения он позже написал рассказ «Уроки французского».

Окончив школу, будущий писатель поступил на историко-филологический факультет Иркутского университета. Будучи студентом, работал внештатным корреспондентом в университетской газете. Один из его очерков «Я забыл спросить у Лёшки» обратил на себя внимание редактора. Эта же работа была позже опубликована в литературном журнале «Сибирь». После университета писатель несколько лет проработал в газетах Иркутска и Красноярска. В 1965 году с его работами ознакомился Владимир Чивилихин. Этого писателя начинающий прозаик считал своим наставником. А из классиков, он особенно ценил Бунина и Достоевского.

С 1966 года Валентин Григорьевич стал профессиональным литератором, а через год был зачислен в Союз писателей СССР. В тот же период, в Иркутске, вышла в свет первая книга писателя «Край возле самого себя». Затем последовала книга «Человек с этого света» и повесть «Деньги для Марии», которую в 1968 опубликовало московское издательство «Молодая гвардия». Зрелость и самобытность автора проявились в повести «Последний срок» (1970). Большой интерес у читателя вызвала повесть «Пожар» (1985).

В последние годы жизни больше занимался общественной деятельностью, но не отрываясь при этом и от литераторства. Так, в 2004 году была опубликована его книга «Дочь Ивана, мать Ивана». Спустя два года третье издание очерков «Сибирь, Сибирь». В родном городе писателя его произведения входят в школьную программу по внеклассному чтению.

Умер писатель 14 марта 2015 года в Москве, в возрасте 77 лет. Похоронен в Знаменском монастыре в Иркутске.

Видео краткой биографии (для тех, кто предпочитает слушать)

Кадр из фильма «Прощание» (1981)

Очень кратко

Старух насильно выселяют из родной деревни, подлежащей затоплению. Вынужденные оставить родные дома и могилы, они тяжело прощаются с родными краями.

1 - 3

Для деревни Матёры, стоящей на острове с таким же названием, наступила последняя весна. Ниже по течению строили плотину для гидроэлек­тро­станции, и на месте острова разольётся огромное водохранилище. В этом году хлеба сеяли не на всех полях, а многие матёринцы уже жили на два дома, наезжая в деревню только чтобы посадить картошку. Деревня «повяла, как подрубленное дерево, откоренилась, сошла с привычного хода».

Остров в форме утюга растянулся по Ангаре на пять вёрст. С нижнего конца к нему притулился островок Подмога, где у матёринцев были дополни­тельные поля и сенокосы. На своём веку Матёра повидала и бородатых казаков, и торговых людей, и каторжников. От колчаковцев на верхнем конце острова остался барак. Была и церквушка, построенная на деньги похороненного здесь же купца, которую «в колхозную пору приспособили под склад», и мельница. На старом пастбище дважды в неделю садился самолёт - возил народ в город.

И как нет, казалось, конца и края бегущей воде, нeт и веку деревне: уходили на погост одни, нарождались другие, заваливались старые постройки, рубились новые.

Так и жила Матёра более трёхсот лет, пока не пришла пора умирать.

К лету в деревне остались только дети да старики. Три старухи - Дарья, Настасья и Сима - любили пить чай из медного красавца-самовара. Чаёвничая, они вели долгие беседы. Часто к ним присоединялся старик Богодул, живший в колчаковском бараке. Дед был дремучим, как леший, и разговаривал в основном матом.

Дарья и Настасья были местными, а Сима приехала на Матёру в поисках «старика, возле которого она могла бы греться», но единственный в деревне бобыль испугался немой Симиной дочки Вальки. Сима поселилась в пустующей избушке на краю деревни. Валька выросла, родила неизвестно от кого сына и бросила его, бесследно исчезнув. Так и осталась Сима с пятилетним внучком Колькой, диким и молчаливым.

Настасья с мужем Егором остались на старости лет одни - двух сыновей забрала война, третий провалился с трактором под лёд и утонул, а дочь умерла от рака. Настасья начала «чудить» - наговаривать невесть что на своего старика: то он угорел до смерти, то кровью истёк, то плакал всю ночь. Добрые люди не замечали Настасьиной «свихнутости», злые издевались. «Со зла или от растерянности» дед Егор поменял свой дом не на посёлок, а на квартиру в городе, где строились дома для одиноких стариков. Ему и бабке Настасье предстояло первыми попрощаться с Матёрой.

Бабки мирно чаёвничали, когда в дом ворвался Богодул и крикнул, что чужие грабят кладбище. Старухи ворвались на сельское кладбище, где незнакомые рабочие уже заканчивали стаскивать в кучу кресты, ограды, тумбочки. Это была санитарная бригада, присланная санэпид­станцией, чтобы очистить затопляемые территории.

Собравшийся со всей деревни народ остановил рабочих. Напрасно председатель сельсовета Воронцов объяснял, что так положено. Матёринцы отстояли кладбище и весь вечер прилаживали обратно кресты на родных могилках.

4 - 6

Богодула знали давно - он менял в окрестных деревнях мелкую бакалею на продукты. Матёру он выбрал своим последним пристанищем. Зимой Богодул жил то у одной, то у другой старухи, а летом перебирался в колчаковский барак. Несмотря на постоянную матерщину, бабки любили его и наперебой привечали, а старики недолюбливали.

Внешне Богодул не менялся много лет и был похож на дикого лесного человека. Ходили слухи, что он поляк и бывший каторжник, сосланный за убийство, но доподлинно о нём ничего не знали. О переселении Богодул и слушать не хотел.

Дарья тяжело пережила разорение кладбища, ведь там лежали все её предки. Она не доглядела, допустила разорение, а скоро и вовсе всё водой зальёт, и ляжет Дарья в чужую землю, вдали от родителей и дедов.

Родители Дарьи умерли в один год. Мать - внезапно, а отец, придавленный мельничным жерновом, долго болел. Об этом Дарья рассказывала зашедшему на чай Богодулу, сетовала, что истончили, истрепали люди совесть так, что «и владеть ей не способно», только для показу и хватает.

Сильно большие дела творят, про маленькие забыли, а при больших-то делах совесть, однако что, жалезная, ничем её не укусить.

Потом Дарья пустилась в воспоминания о Матёре и своей семье. Её мать была не местной, отец привёз её «с бурятской стороны». Воды она боялась всю жизнь, но теперь только Дарья поняла, к чему был тот страх.

Дарья родила шестерых детей. Старшего забрала война, младшего зашибло деревом на лесоповале, дочь умерла при родах. Осталось трое - два сына и дочь. Старший сын, пятидяси­тилетний Павел, теперь жил на два дома и приезжал изредка, уставший от царившего в свежеис­печённом совхозе беспорядка. Дарья просила сына перенести к посёлку могилки родителей, тот обещал, но как-то неуверенно.

Посёлок, в который съедутся люди из двенадцати подлежащих затоплению деревень, состоял из двухэтажных домиков, в каждом - по две квартиры в два уровня, соединённых крутой лесенкой. При домиках - крохотный участок, погребок, курятник, закуток для свиньи, а вот корову поставить было негде, да и покосов с выгонами там не было - посёлок окружала тайга, которую сейчас усиленно корчевали под пашни.

Тем, кто переезжал в посёлок, выплачивали хорошую сумму при условии, что они сами сожгут свой дом. Молодые дождаться не могли, чтобы «подпалить отцову-дедову избу» и поселиться в квартире со всеми удобствами. Получить деньги за избу спешил и Петруха, беспутный сын старухи Катерины, но его дом объявили памятником деревянного зодчества и обещали увезти в музей.

Хозяин Матёры, «маленький, чуть больше кошки, ни на какого другого зверя не похожий зверёк», которого не могли увидеть ни люди, ни звери, тоже предчув­ствовал, что острову приходит конец. По ночам он обходил деревню и окрестные поля. Пробегая мимо барака Богодула, Хозяин уже знал, что старик живёт последнее лето, а у хаты Петрухи он почувствовал горький запах гари - и этот древний дом, и остальные избы готовились к неминуемой гибели в огне.

7 - 9

Пришла пора уезжать Настасье. Со своим домом она прощалась трудно, не спала всю ночь, и вещи не все забрала - в сентябре она собиралась вернуться, чтобы выкопать картошку. В доме остался весь нажитый дедами скарб, ненужный в городе.

Утром дед Егор увёз плачущую Катерину, а ночью загорелась Петрухина изба. Накануне он вернулся на остров и велел матери съезжать. Катерина ночевала у Дарьи, когда начался пожар. Дарья была старухой с характером, крепкой и авторитетной, вокруг которой собрались оставшиеся в Матёре старики.

Столпившиеся вокруг горящего дома матёринцы молча смотрели на огонь.

Так человек с исступленным вниманием вонзается глазами в мёртвого, пытаясь заранее представить в том же положении, которого ему не миновать, себя.

Петруха бегал между ними и рассказывал, что изба загорелась внезапно, а он чуть не сгорел заживо. Народ знал Петруху как облупленного и не верил ему. Только Хозяин видел, как Петруха поджог родной дом, и чувствовал боль старой избы. После пожара Петруха исчез вместе с полученными за дом деньгами, а Катерина осталась жить у Дарьи.

Зная, что мать теперь не одна, Павел приезжал ещё реже. Он понимал, что плотину построить необходимо, но, глядя на новый посёлок, только руками разводил - настолько нелепо он был построен. Аккуратный ряд домиков стоял на голом камне и глине. Для огорода нужен был привозной чернозём, а неглубокие погреба сразу же затопило. Видно было, что посёлок строили не для себя и меньше всего думали, удобно ли будет в нём жить.

Сейчас Павел работал бригадиром, распахивал «бедную лесную землицу», жалел о богатых землях Матёры и думал, не слишком ли это большая цена за дешёвую электро­энергию. Он смотрел на ни в чём не сомневающуюся молодёжь и чувствовал, что стареет, отстаёт от слишком быстрой жизни.

Жена Павла, Соня, была в восторге от «городской» квартиры, но Дарье здесь никогда не привыкнуть. Павел знал это и боялся того дня, когда ему придётся увозить мать с Матёры.

10 - 15

Петруха убрался с Матёры, не оставив матери ни копейки. Катерина осталась жить «на Дарьиных чаях», но не теряла надежды, что сын остепенится, устроится на работу, и у неё будет свой угол.

Катерина, никогда не бывшая замужем, прижила Петруху от женатого матёринского мужика Алёши Звонникова, погибшего на войне. Петруха взял от отца «лёгкость, разговорную тароватость», но если у Алёши она была после дела, то у Петрухи - вместо него. Окончив курсы трактористов, он сел на новенький трактор и по пьяни крушил на нём деревенские заборы. Трактор отобрали, и с тех пор Петруха переходил с работы на работу, нигде долго не задерживаясь.

Семьи у Петрухи не было - бабы, которых он привозил из-за Ангары, сбегали через месяц. Даже имя его не было настоящим. Петрухой Никиту Зотова прозвали за разгиль­дяйство и никчёмность.

Дарья сурово винила Катерину в том, что та вконец распустила сына, та тихо оправдывалась: никто не знает, как такие люди получаются, а её вины в том нет. Сама Дарья тоже немного с детьми возилась, однако все людьми выросли. На себя Катерина уже рукой махнула - «куды затащит, там и ладно».

Незаметно проходили летние дни, которые старухи и Богодул коротали за долгими разговорами. А потом начался сенокос, на Матёру съехалось полдеревни, и остров ожил в последний раз. Павел снова вызвался в бригадиры, народ работал с радостью, а домой возвращались с песней, и навстречу этой песне выползали из домов самые древние старики.

На Матёру приехали не только свои, из совхоза - наезжали из дальних краёв те, кто жил здесь когда-то, чтобы попрощаться с родной землёй. То и дело происходили встречи давних друзей, соседей, одноклассников, а за деревней вырос целый палаточный городок. По вечерам, забывая об усталости, матёринцы собирались на долгие посиделки, «помня, что не много остаётся таких вечеров».

Не думалось о жизни прожитой, и небоязно было того, что грядёт; только это, как обморочное, сном-духом чаянное, состояние и представлялось важным, только в нём и хотелось оставаться.

После двухнедельного отсутствия явился в Матёру и Петруха, одетый в нарядный, но уже порядком замызганный костюм. Выделив матери немного денег, он таскался то по деревне, то по посёлку, и всем рассказывал, какой он «до зарезу» необходимый человек.

Во второй половине июля начались затяжные дожди, и работу пришлось прервать. К Дарье приехал внук Андрей, младший сын Павла. Его старший сын женился «на нерусской» и остался на Кавказе, а средний учился в Иркутске на геолога. Андрей, год назад вернувшийся из армии, работал в городе, на заводе. Теперь он уволился, чтобы поучаствовать в постройке ГЭС.

Андрей считал, что сейчас у человека в руках великая сила, он всё может. Дарья возражала внуку: людей жалко, потому что они «про своё место под богом забыли», вот только бог их место не забыл и следит за загордившимся не в меру человеком. Сила-то большая людям дана, но люди так и остались маленькими - не они хозяева жизни, а «она над ними верх взяла». Суетится человек, пытается догнать жизнь, прогресс, но не может, оттого и жалеет его Дарья.

Андрея привлекала известная на весь Советский Союз стройка. Он считал, что должен поучаствовать в чём-то великом, пока молод. Павел не пытался переубедить сына, но и понять его он тоже не мог, осознав, что сын его - «из другого, из следующего поколения». Дарья же, вдруг поняв, что это её внук будет «пускать воду» на Матёру, неодобрительно замолчала.

Дождь продолжался, и от затяжного ненастья на душе у матёринцев стало смутно и тревожно - они начали осознавать, что Матёры, казавшейся вечной, скоро не будет.

Истинный человек выказывается едва ли не только в минуты прощания и страдания.

Собираясь у Дарьи, матёринцы толковали об острове, о затоплении и новой жизни. Старики жалели родину, молодёжь стремилась в будущее. Приходила сюда и Тунгуска, женщина «древних тунгусских кровей», которую незамужняя дочь, директор местного зверосовхоза, временно поселила в пустующем доме. Тунгуска молча курила трубку и слушала. Павел чувствовал, что правы и старики, и молодёжь, и невозможно здесь найти «одной, коренной правды».

Приехавший на Матёру Воронцов заявил, что к середине сентября картошка должна быть выкопана, а остров полностью очищен от построек и деревьев. Двадцатого числа ложе будущего водохранилища будет принимать государ­ственная комиссия.

На следующий день выглянуло солнце, подсушило размокшую землю, и сенокос продолжился, но дождь унёс рабочий «азарт и запал». Теперь люди спешили поскорей закончить работу и устроиться на новом месте.

Дарья ещё надеялась, что Павел успеет перенести могилки её родителей, но его срочно вызвали в посёлок - один из рабочих его бригады сунул руку в станок. Через день Дарья отправила в посёлок Андрея, разузнать об отце, и снова осталась одна - копалась в огороде, собирала никому теперь ненужные огурцы. Вернувшись, Андрей доложил, что отца, который отвечал за технику безопасности, «таскают по комиссиям» и самое большее влепят выговор.

Внук уехал, даже не попрощавшись с родными местами, а Дарья окончательно поняла, что родные могилки останутся на Матёре и уйдут вместе с ней под воду. Вскоре исчез и Петруха, старухи снова стали жить вместе. Наступил август, урожайный на грибы и ягоды, - земля словно чувствовала, что родит в последний раз. Павла сняли с бригадирства, перевели на трактор, и он снова начал приезжать за свежими овощами.

Глядя на усталого, сгорбленного сына, Дарья размышляла, что не хозяин он себе - подхватило их с Соней и несёт. Можно уехать ко второму сыну в леспромхоз, но там «сторона хоть и не дальняя, но чужая». Лучше уж проводить Матёру и отправиться на тот свет - к родителям, мужу и погибшему сыну. У мужа Дарьи могилы не было - он пропал в тайге за Ангарой, и она редко о нём вспоминала.

Как легко расстаётся человек с близкими своими, как быстро он забывает всех, кто не дети ему…

16 - 18

На уборку хлеба нагрянула «орда из города» - три десятка молодых мужиков и три подержанные бабёнки. Они перепились, начали буйствовать, и бабки боялись выходит вечером из дому. Не боялся работничков только Богодул, которого те прозвали «Снежным человеком».

Матёринцы начали потихоньку вывозить с острова сено и мелкую живность, а на Подмогу прибыла санбригада и подожгла островок. Потом кто-то поджёг старую мельницу. Остров заволокло дымом. В день, когда сгорела мельница, к Дарье переехала Сима с внуком, и снова начались долгие разговоры - перемывали кости Петрухе, который нанялся поджигать чужие дома, обсуждали будущее Симы, которая всё ещё мечтала об одиноком старичке.

Убрав хлеб, «орда» съехала, на прощание спалив контору. Колхозную картошку убирали школьники - «шумное, шныристое племя». Очистив Подмогу, санбригада перебралась на Матёру и поселилась в колчаковском бараке. Матёринцы съехались выбирать свою картошку, приехала и Соня, окончательно ставшая «городской». Дарья понимала, что в посёлке хозяйкой будет она.

Человек не может без того, чтоб над кем-нибудь не командовать, это ему самая сладкая служба, и чем дольше он просидел под началом другого, тем больше старается потом наверстать своё.

Настасья не приехала, и старухи сообща убрали её огород. Когда Павел увёз корову, Дарья отправилась на кладбище, оказавшееся разорённым и выжженным. Найдя родные холмики, она долго жаловалась, что именно ей выпало «отделиться», и вдруг словно услышала просьбу прибрать избу, перед тем как проститься с ней навсегда. Представилось Дарье, что после смерти она попадёт на суд своего рода. Все будут сурово молчать, и заступится за неё только погибший в малолетстве сын.

19 - 22

Cанбригада подступилась, наконец, к вековой лиственнице, росшей возле села. Местные называли могучее дерево, с которым было связано множество легенд, «лиственем» и считали его основой, корнем острова. Древесина лиственя оказалась твёрдой как железо, не брали его ни топор, ни бензопила, ни огонь. Пришлось рабочим отступиться от непокорного дерева.

Пока санбригада воевала с лиственем, Дарья прибирала избу - белила печь и потолки, скребла, мыла.

Не обмыв, не обрядив во всё лучшее, что только есть у него, покойника в гроб не кладут - так принято.

Сима, Катерина и Богодул тем временем свозили в барак Настасьину картошку. Завершив свой тяжкий и скорбный труд, Дарья осталась ночевать одна и молилась всю ночь. Утром, собрав вещи и позвав пожогщиков, она ушла, бродила неведомо где весь день, и чудилось ей, что рядом бежит невиданный зверёк и заглядывает в глаза.

Вечером Павел привёз Настасью. Та рассказала, что дед Егор долго болел, отказывался от еды, не выходил из квартиры и недавно умер - не прижился на чужом месте. Зная Настасьины странности, старухи долго не могли поверить, что крепкого и сурового Егора больше нет. Настасья по подсказке Дарьи предложила Симе жить вместе. Теперь бабки ютились в Богодуловом бараке, дожидаясь, пока за ними приедет Павел.

Глядя на догорающую избу, Павел не чувствовал ничего, кроме неловкого удивления - неужели он здесь жил, а приехав в посёлок, ощутил «облегчающую, разрешившуюся боль» - наконец-то всё кончилось, и он начнёт обживать новый дом.

Вечером к Павлу явился Воронцов в сопровождении Петрухи и отругал за то, что старухи до сих пор не вывезены с острова - утром нагрянет комиссия, а барак ещё не сожжён. Воронцов решил самолично отправиться на Матёру и взял Павла и Петруху с собой.

Переправляясь на катере через Ангару, они заблудились в густом тумане. Пробовали кричать, надеясь, что старухи услышат, но туман гасил все звуки. Павел жалел, что согласился на эту поездку - он знал, что бабки испугаются ночного выселения.

Старухи проснулись в окружённом туманом бараке, словно на том свете. С острова слышался тоскливый вой - плач Хозяина, а с реки - слабый шум мотора.

Усталый Иван Петрович возвращался домой. Еще ни когда он так не уставал. “И с чего так устал? Не надрывался сегодня, обошлось даже без нервотрепки, без крика. Просто край открылся, край – дальше некуда”. Добрался, наконец, до дому, и вдруг он услышал крики: “Пожар! Склады горят!”. Сначала Иван Петрович не увидел огня, но потом он увидел, что горят складские постройки. Столь серьезного пожара, с тех пор как стоит поселок, еще не бывало. Склады были построены так, и загорелось в таком месте, чтобы, загоревшись, сгореть без остатка.
Склады

Расходились на стороны: продовольственные и промышленные. В продовольственный край огонь пошел по крыше, но самое пекло было в промышленном краю. Когда Иван Петрович шел по двору складов, только в двух местах начали сколачиваться группы: одна скатывала с подтоварника мотоциклы, вторая разбирала крышу – чтобы прервать огонь. Иван Петрович полез на крышу, там командовал Афоня Бронников. Он поставил Ивана Петровича на край, выходящий на двор, и тот принялся отдирать доски. Вернулся посланный за ломом парень и принес вместо лома новость: выкатили обгоревший мотоцикл “Урал”. Выбив последнюю тесину Иван Петрович огляделся. По двору ошалело носились ребятишки, у промтоварных складов метались и вскрикивали фигуры. Но набегало уже и начальство. Пришли начальник участка, главный инженер леспромхоза. Сбежался весь поселок, но не нашлось пока никого, кто сумел бы организовать его в одну разумную силу, способную остановить огонь. Иван Петрович спрыгнул вниз и побежал к тому месту, где только что видел начальника участка Бориса Тимофеича. Он отыскал его по крику в толпе у продовольственного склада. Борис Тимофеич просил Вялю-кладовщицу открыть двери склада. Она не согласилась, и тогда он крикнул архаровцам, чтоб ломали двери.
И они с удовольствием принялись ломать. Иван Петрович предложил начальнику участка поставить в воротах дядю Мишу Хампо, чтоб тот охранял. Так Борис Тимофеич и сделал. На Ивана Петровича нахлынули воспоминания о старой деревне Егоровке. Из своей деревни он выезжал на долго только однажды – в войну. Два года воевал, и год еще после победы держал оборону Германии. Осенью 46-го воротился домой. И не узнал своей деревни, она показалась ему невзрачной и обделенной. Здесь все оставалось и словно навсегда остановилось, без перемен. Вскоре в соседней деревне встретил Алену. Когда колхоз получил новую машину, оказалось, что за нее сажать некого кроме него. Он стал работать. Вскоре в тяжелой и долгой немочи слегла мать. Его младший брат уехал на стройку и с больших денег спился. Иван Петрович остался в Егоровке. Когда Егоровку затопило, всех ее жителей свезли в новый поселок, в который привезли еще шесть таких же, как Егоровка. Здесь сразу утвердился леспромхоз, назвали его Сосновкой. Когда Иван Петрович заскочил в крайний продовольственный склад, там полыхало вовсю. Над щелястым потолком гудело страшно; несколько потолочных плах возле стены сорвало, и в проем рвался огонь.
Иван Петрович не бывал внутри складов, он поразился изобилию всего: на полу немалой горой были навалены пельмени, рядом валялись колбасные круги, в тяжелых кубах стояло масло, там же в ящиках стояла красная рыба. Куда же это все уходило подумал Иван Петрович. Запахиваясь телогрейкой и приплясывая от жара, Иван Петрович выбрасывал к двери круги колбасы. Там, во дворе, кто-то подхватывал их и куда-то относил. Жар становился все нестерпимей. Никто, похоже, больше не тушил – отступились, а только вытаскивали, что еще можно было вынести. Иван Петрович подумал, склады не спасти, но магазин отстоять можно. Вдруг Иван Петрович увидел, Бориса Тимофеича, который ругался с архаровцем. Но он помешал этой потасовке. Как-то раз Иван Петрович разговаривал с Борисом Тимофеевичем. Борис Тимофеевич заговорил о плане и тут Иван Петрович взорвался: “План, говоришь? План?! Да лучше б мы без него жили!. Лучше б мы другой план завели – не на одни только кубометры, а и на души! Чтоб учитывалось, сколько душ потеряно.”
Борис Тимофеевич с ним не согласился. Но Иван Петрович был устроен по-другому, под ежедневным давлением в нем словно бы сжималась какая-то пружина и доходила до такой упругости, что выдерживать ее становилась невмоготу. И Иван Петрович поднимался и, страшно нервничая и ненавидя себя, начинал говорить, понимая, что напрасно. Из первого продовольственного склада огонь вытеснили полностью. Перешли во второй. Когда Иван Петрович в первый раз заскочил сюда, тут уже было накалено и дымно, но все-таки без огня сносно. Здесь было людно. По цепочке передавались ящики с водкой. Откуда-то доносились крики Вали-кладовщицы, умоляющей вынести растительное масло. Оно стояло в железной бочке, Иван Петрович с трудом повалил ее, но выкатить не смог. Тогда он выхватил кого – то из цепочки, и они вместе выкатили бочку. Иван Петрович возвратился за второй бочкой, но его напарник вернулся в цепочку. Пытаясь отыскать его он заметил, что по цепи передаются не только ящики, но и раскупоренные бутылки. И опять Иван Петрович уронил бочку с маслом, кто-то помог ему, но когда выкатили, оказалось, что бочка была без пробки, а в склад уходил извивающийся след масла. Афоня Бронников сказал Ивану Петровичу, что нужно спасать муку. За третьим складом в низкой постройке держали муку и сахар. Мука была свалена в бесформенную кучу. Иван Петрович взвалил на себя первый попавшийся мешок и вынес его. Свалил, вместе с Сашкой Девятым, связь забора и положили по откосу на дорогу, получился мост. Затем оторвали еще одну и положили рядом. Иван Петрович решил найти Алену.
Иван Петрович вспоминает, как справляли два года назад тридцатилетие совместной жизни. Взяли отпуск и поехали по своим детям. Старшая дочь жила в Иркутске, она лежала в больнице и они долго там не задержались. Сын Борис жил в Хабаровске, женился. Борис с невесткой просили переезжать к ним. А когда вернулись, продолжали работать и жить. В последнем году стало совсем невмочь – с тех пор как утвердилась новая бригада архаровцев. А когда они палисадник перед избой разворотили, тогда Иван Петрович написал заявление об увольнении. Спасение было одно: уехать. Теперь только таскай и таскай. Иван Петрович стягивал мешок и уносил его. Поначалу, выносивших муку было человек десять. Но потом их стало четверо: Афоня, Савелий, Иван Петрович, да кокой-то полузнакомый парень. Потом подстроился Борис Тимофеич. Иван Петрович решил брать поочередно: раз мука, раз крупа. Когда сил не осталось он остановился у постройки. Это была баня Савелия, в нее он таскал мешки с мукой, еще он увидел старуху, которая подбирала со двора бутылки – и уж, конечно не пустые. На середине двора Иван Петрович увидел Мишу Хампо. Он был парализован с детства и плетью таскал правую руку. “Хампо-о! Хампо-о-о!” единственное, что он мог сказать. Миша Хампо жил один. Жену свою похоронил давно, племянник уехал на Север.
Силы он был могучей и одной левой привык делать все, что угодно. Хампо был прирожденный сторож. Все чаще и дотошней, решившись на переезд, стал раздумывать Иван Петрович: что надо человеку, чтобы жить спокойно? И он решил: достаток, работа и нужно быть дома. Афоня уговаривает Ивана Петровича остаться, но он его не слушает Выбрасывали мешки за дверь, а Иван Петрович оттаскивал их к забору. Кто – то пьяным голосом позвал его, но он не откликнулся. Все чаще стали задерживаться мужики – чтоб хватануть воздуха. Иван Петрович стоял ни рук, ни ног не чувствуя. Успели все из последнего склада вытащить. Дядя Миша увидел, как двое играли в мяч из цветных тряпок. И только он это увидел, как на него обрушился удар, это был Соня. Его били несколько архаровцев.
Когда Иван Петрович увидел, что на снегу в обнимку лежат Соня и Хампо, они оба были уже мертвы, а в пяти метрах валялась колотушка. Воротившись с пожара, Иван Петрович даже не прилег. Он посидел, посмотрел в окно, как несет с берега дым. На следующий день Иван Петрович ушел из поселка. И ему казалось, что он вступает в одиночество. И что молчит, не то встречая, не то провожая его, земля.

1. “Странно: почему мы так же, как и перед родителями, всякий раз чувствуем свою вину перед учителями? И не за то вовсе, что было в школе, – нет, а зато, что...
2. В Сибири, где реки петляют, а потом распадаются на несколько развилок, есть понятие “матера”. Так называют основное течение, стержень реки. Отсюда и Матера у Валентина Распутина, имеющая один общий корень...
3. Каждый из нас проводит за школьной партой 11 лет. Много знаний мы получаем за это время, некоторые мы забываем, некотрые совсем немного помним, но есть еще уроки, которые запоминаются на...
4. “Странно: почему мы так же, как и перед родителями, всякий раз чувствуем свою вину перед учителями? И не за то вовсе, что было в школе, – нет, а за то,...
5. Русская деревня. Какая она? Что мы имеем в виду, когда произносим слово “деревня”? Почему-то сразу же вспоминаются старый дом, запах свежего сена, необъятные поля и луга. А еще вспоминаются крестьяне,...
6. Показывая читателю трагедию Настены и Андрея Гуськовых, Валентин Распутин исследует деформирующее влияние на человека силы, название которой – война. В повести пет описания битв, смертей на поле боя, подвигов русских...
7. Я хочу рассказать вам о книге В. Распутина “Живи и помни” и выяснить, в чем смысл заглавия повести. Я прочитала эту книгу с большим интересом совсем недавно. Раньше я не...
8. “Андрей Гуськов понимал: судьба его свернула В тупик, выхода из которого нет”. В. Распутин. “Живи и помни” Одной из лучших книг о войне назвал В. Астафьев повесть “Живи и помни”...
9. В рассказе Валентина Распутина учительница французского языка совершила необычный поступок по отношению к своему ученику, который жил далеко от дома. Он пошел в пятый класс в сорок восьмом году. Жил...
10. Все хорошо. Все спокойно. Миф о полном умиротворении разрушается, как только мои глаза невольно останавливаются на второй полке бабушкиного стеллажа. Несомненно, мне мешает заснуть красная книга, недавно очутившаяся среди старых,...
11. Писатели все чаще называют имена своих великих соотечественников: Достоевского, Толстого, Горького, используют их традиции в своем творчестве. “Два великих романа “Война и мир” и “Братья Карамазовы”, – говорит Ю. Бондарев,...
12. Калю грядеши? Евангелие от Иоанна 13:36 Иван Петрович Егоров – главный герой повести Распутина “Пожар”. В повести описывается, как лесозаготовители таежного поселка Сосновки целую ночь без особого успеха борются с...
13. Валентин Григорьевич Распутин родился в 1937 году в поселке Усть-Уда, что стоит на Ангаре, почти на полпути между Иркутском и Братском. После школы в 1959 году окончил историко-филологическое отделение Иркутского...
14. В. Г. Распутин – интересный писатель, большой мастер, умный и чуткий к тревогам и бедам окружающих. Освещая чувства своих героев, потаенные уголки человеческой души, автор раскрывает себя. У писателя –...
Завязка сюжета повести В. Г. Распутина “Живи и помни” напоминает детективную историю: у старика Гуськова из бани пропали лыжи, топор и габак-самосад. Однако само произведение написано совершенно в ином жанре:...Повесть “Пожар” опубликована в 1985 году. В этой повести автор как бы продолжает рассмотрение жизни переселившихся после затопления острова людей из повести “Прощание с Матерой”. Людей переселяли в поселок городского...