Выдержки из книги генерал-майора КГБ СССР Юрия Ивановича Дроздова — начальника Управления «С» Первого Главного Управления КГБ СССР

Глава 9. Спецназ …

После окончания Великой Отечественной войны в течение ряда лет подразделения специального назначения бывшего Четвертого Управления МГБ СССР, действовавшие в тылу противника и против оставшихся бандитов и пособников нацистов, были свернуты.

Восьмой отдел Управления «С», который сформировался в середине 70-ых годов из некоторых бывших сотрудников этих подразделений, был ничем иным, как информационной и научно-исследовательской разведывательной структурой, отслеживавшей оперативными средствами все, что касалось сил специального назначения стран НАТО. Отдел, естественно, проводил подготовку спецрезервистов на случай возможных военных действий.

События в Афганистане заставили нас создать в 1978-1980 гг. и послать туда укомплектованные спецрезервистами внеструктурные подразделения типа «Зенита» и «Каскада». Встретившиеся там трудности доказали ошибочность принятого в 50-е годы решения о прекращении деятельности частей специального назначения…

…В течение 1980 года, после неоднократных обсуждений, согласований в правительстве и Политбюро ЦК КПСС, руководство КГБ СССР согласилось с необходимостью образования такого спецподразделения.

На состоявшемся 19 августа 1981 года закрытом совместном заседании Совета Министров СССР и Политбюро ЦК КПСС высшее руководство страны приняло решение о создании в КГБ СССР совершенно секретного отряда специального назначения для проведения операций за пределами СССР в «особый период».

Его первым командиром стал участник штурма дворца Амина, Герой СССР Эвальд Козлов, боевой капитан 1-го ранга из морских погранчастей КГБ СССР. А поэтому назвали отряд «ВЫМПЕЛ» , по ассоциации с адмиральским брейд-вымпелом на мачте. Официальное же название было скучное – Отдельный учебный центр КГБ СССР.

Таким образом, «ВЫМПЕЛ» создавался на основании решений Совета обороны страны для выполнения задач за рубежом. Приказы о проведении операций мог отдать только председатель КГБ СССР, и только письменно…

…После того, как решение о формировании «ВЫМПЕЛА» было принято окончательно, передавая мне бумаги, Юрий Владимирович Андропов сказал: «Ну вот, на! Работай, создавай! И чтоб равных им не было! »

Равных им действительно не было. И по степени готовности пойти на риск, и по степени оперативной выдумки, разведывательной находчивости. Они доказали свое право на существование и доказали право гордиться своей профессией и своими навыками. Главная особенность «ВЫМПЕЛА» состояла в том, что это была сила думающая, умеющая самостоятельно осмыслить любую задачу, принять правильное решение и воплотить его в жизнь.

Они по сей день с большим уважением относятся к своим потенциальным противникам, ибо не понаслышке знают об их опыте, их методиках, тактике, способностях, умениях: некоторые сотрудники «ВЫМПЕЛА» прошли (естественно, нелегально) «стажировку» в подразделениях специального назначения НАТО.

На территории ряда стран были оборудованы тайники с хранящимися там специальным снаряжением для разведывательно-диверсионной деятельности в «особый период». Есть ли они сейчас? Скажу так: пусть от этого вопроса поболит голова еще кое у кого.

Мы прекрасно знали, что наша боевая подготовка в некоторых случаях превосходит американскую по своей напряженности, остроте и, можно даже сказать, по результативности. Хотя возможностей для этого у американцев было гораздо больше.

Ведь «ВЫМПЕЛ» рожден более чем на два десятка лет позже спецподразделений других государств. Догнать ушедших вперед противников теоретически было нетрудно, поскольку мы располагали всеми их наставлениями, касающимися работы частей специального назначения и психологической борьбы. Важно было обеспечить их практическое освоение, осуществить широкий диапазон мероприятий, которые были необходимы для того, чтобы не отстать от тех, кто противостоит нам за рубежом, по глубине и качеству знаний, по навыкам профессиональной работы.

Мы выбрали термин «разведчик специального назначения», потому что он, в первую очередь, вбирает в себя различия между функциями обычного разведчика, действующего под дипломатическим прикрытием, в мирных условиях, спокойных условиях разведывательной работы и никогда не привлекавшегося к выполнению острых разведывательных задач, и разведчика-диверсанта, призванного выполнять именно такие задачи и работающего в особых условиях. Кроме того, разведчик-диверсант должен обладать более широким диапазоном знаний, навыков, позволяющих справиться с выполнением таких острых задач.

Сразу же после создания отряда начала формироваться и учебная база по нескольким направлениям. Необходимо было полностью проанализировать и обобщить богатейший опыт диверсионной разведывательной деятельности на территории нашей страны во время Великой Отечественной войны и предшествующих войн, опыт боевой подготовки в наших военных, армейских подразделениях специального назначения, опыт наших противников…

…Выбиралось и отрабатывалось все ценное. На полигонах и учебных базах отшлифовывались наши программы.

Мы разработали серьезный перспективный план комплектования личного состава, специальных мероприятий по созданию условий материально-технического обеспечения для проведения специальных акций. Однако, пожалуй, основное внимание уделяли воспитанию работоспособного коллектива, так как считали, что любая техника, любое оружие может играть нужную роль только в руках квалифицированного специалиста. Мы стремились объединить людей, прежде всего преданных делу, людей, за которых можно поручиться, готовых выполнить любые задачи. И мы уверены были в каждом из них на сто процентов.

Напряженная боевая подготовка сотрудников «ВЫМПЕЛА» также началась сразу же после комплектования подразделения. Учебно-тренировочную базу оно получило в Балашихе, в «старом городке», где готовились еще кадры для войны в Испании, диверсанты из группы П. Судоплатова и И.Г. Старинова, в том числе легендарный Николай Кузнецов.

В начале в подразделениях боевого обеспечения служили солдаты и сержанты срочной службы. Но поскольку срок их службы был весьма короток для того, чтобы успеть подготовить высококлассного разведчика-диверсанта, и, кроме того, создавалась реальная угроза утечки вместе с «дембелями» секретов профессионального мастерства, в «ВЫМПЕЛ» стали приглашать служить только специально отобранных добровольцев из числа разведчиков, контрразведчиков КГБ СССР, офицеров Советской Армии.

Чтобы попасть в подразделение, нужно было быть почти богом. Из 1000 человек всегда оставалось не более 12 кандидатов на испытательный срок, который выдерживали лишь трое-четверо. Наиболее жесткие требования предъявлялись к состоянию здоровья, психологическим качествам и знанию иностранных языков…

Психологические испытания включали в себя прохождение целого комплекса интеллектуальных и личностных тестов: миннесотский опросник, опросник Кеттела, кляксы Роршаха, ТАТ, методики Леонгарда, Равена, Векслера и другие – сотни, тысячи вопросов, задач, головоломок, а также проверку на полиграфе японского производства.

А вот, что говорит об испытаниях физической выносливости один из тех, кто его выдержал: «Мы прибыли в учебный центр в начале января. Морозы по ночам доходили до 30 градусов. В первый день нам выдали утепленные комбинезоны и меховые куртки, в которых было тепло в любую погоду. На следующий день ранним утром подняли на физзарядку. Облачившись в свое меховое убранство и слегка поеживаясь спросонья, мы вышли на улицу. Там нас встретил удивленный инструктор: «При любой погоде форма одежды для зарядки только одна – обнаженным до пояса». Естественно, что с голым торсом на таком морозе пришлось двигаться очень интенсивно. А чтобы совсем стало тепло, под конец мы отправились на легкую пробежку – 10 километров. Хочешь – не хочешь, но добежать до цели – уютного теплого общежития – пришлось всем, усилием воли преодолевая свинцовую тяжесть в ногах и одышку. Замерзать в темном лесу никому не хотелось. Впрочем, спустя всего две недели ежедневный бег по утрам уже не вызывал сколько-нибудь серьезных отрицательных эмоций.

На первых же учениях нам пришлось пройти по глубокому снегу 65 километров за одну ночь. Причем не с пустыми руками. Оружие, радиостанции, рюкзаки со снаряжением, все это «тянуло» на 40 килограммов. Нельзя сказать, что поход оказался приятной прогулкой, однако до финиша добрались все, уложившись при этом в контрольный норматив времени. Вспоминается эпизод еще одних учений: на середине маршрута руководитель «сжалился» и разрешил «захватить» попутную машину, чтобы добраться до места назначения на колесах. Мы единодушно отклонили это предложение: «Зачем нам лишняя возня с машиной, когда тут бежать осталось всего каких-то 20 километров?»

Не удивительно, что при подобных нагрузках многим пришлось за полтора месяца по два-три раза менять обмундирование, последовательно уменьшая его размер с 54-го до 48-го. Животы исчезали прямо на глазах, хотя питались мы в очень хорошей столовой и каждый ел столько, сколько хотел. Да и возраст у большинства членов группы был далеко не студенческий, некоторым перевалило за тридцать…

За время предварительной подготовки никто ни разу не чихнул, не начал кашлять, не слег с температурой, хотя приходилось ночевать в сугробах, переходить довольно широкую Клязьму по грудь в ледяной воде и не переодеваясь двигаться дальше – на плечах у нас «висел» противник. Кстати, время выполнения контрольных нормативов всегда засекалось по последнему из участников. Если он не укладывался в срок или сходил с дистанции, задание считалось не выполненным. Это заставляло брать на себя нагрузку более слабого или травмированного члена группы, а то и просто нести его на руках. Так рождалась настоящая мужская дружба, уверенность в товарищах.

Впоследствии, когда мы уходили в боевые рейды, в голове не было никаких сомнений в тех, кто шел рядом. Мы знали, что каждый пожертвует собой для спасения остальных. Ну, а те, кто не был способен выкладываться до конца, любой ценой выручать друзей – те уходили сами, тихо и незаметно. Никто их не удерживал.»

Новичок успевал приобрести хорошую физическую форму, проверить на прочность тело и психику. При дальнейшем прохождении службы физическая и психическая форма поддерживалась в процессе плановых и самостоятельных занятий, многочисленных учений и боевых операций.

Учили в «ВЫМПЕЛЕ» крепко. Процесс обучения (по индивидуальной программе) пришедшего с «гражданки» занимал пять лет. На «доводку» выпускника Рязанского высшего военно-десантного командного училища уходило два года.

Общефизический тренинг, ежедневные десятикилометровые кроссы, марш-броски по пересеченной местности, в том числе с полной выкладкой, силовые упражнения, прыжки с возвышений от полуметра до двух с половиной метров, общеразвивающие упражнения. Тренировки по рукопашному бою не на мягком ковре, а на асфальте.

Стрельба из всего, что стреляет: овладение любыми видами оружия, всеми системами пистолетов, гранатометов, пулеметов отечественного и зарубежного образца, а также обучение использованию специальных патронов, позволяющих превращать в мощное средство поражения обычные предметы (авторучки, зонты, трости и т.п.). Вождение всего, что движется. Обучение минно-взрывному делу, в том числе способам изготовления взрывчатки из средств бытовой химии. Обучение радиоделу: свободной работе на радиостанции любого типа как открытым текстом, так и с помощью азбуки Морзе, изучение основ радиолюбительства, чтобы уметь самостоятельно изготовить приемно-передающее устройство, радиопеленгатор, прибор подслушивания и т.п. Государство и руководство Комитета госбезопасности уделяли подразделению значительное внимание. Несмотря на финансовые трудности, был достигнут очень высокий уровень подготовки и оснащения, постепенно улучшалось качество экипировки, снаряжения, обеспечения. Кроме того, сотрудники «ВЫМПЕЛА», как пользователи, сами участвовали в разработке оружия, снаряжения, давали тактические задания исполнителям, которые делали по их заказам специальные изделия на уровне мировых стандартов. И в Туле, и в некоторых других местах создавали прекрасные образцы вооружения, специального снаряжения для штурмовых мероприятий (одежду, обувь, спальники и т.д.).

Тактика боевых действий малых групп. Воздушно-десантная, медицинская подготовка, скалолазание. Тактико-техническая подготовка. Основы разведывательной деятельности.

Изучение иностранных языков и страноведение. В «своей» стране сотрудник спецподразделения ни в коем случае не должен был «засветиться». И не только из-за неправильного произношения, что, надо отметить, вообще исключалось при интенсивной системе обучения иностранным языкам. Необходимо было свободно ориентироваться в житейских вопросах, не чувствовать себя «белой вороной» среди местного населения, знать историю региона, национальные обычаи, национальную психологию, все, что может пригодиться для сбора и анализа информации, вербовки агентуры среди местных жителей и т.п. Каждая операция продумывалась тщательнейшим образом. Предусматривались даже такие «мелочи», как пломбы в зубах, покрой одежды. («ВЫМПЕЛ» располагал специально подготовленными по каналам внешней разведки стоматологами, собственной швейной мастерской.)

Методика выживания в экстремальных условиях: регулярно проходили тренировки на выживание в условиях пустыни, льдов и т.п. Новичок, к примеру, должен был изучить, каких пауков можно есть, а каких нельзя, с какой травой нужно сварить ту же крысу, чтобы она стала пригодной к употреблению в пищу.

Иначе говоря, из обыкновенного человека в «ВЫМПЕЛЕ» делали профессионала высочайшего класса.

Вспоминает один из них: «На всех этапах обучения присутствовал своеобразный психологический тренинг. Заключался он главным образом в том, что нас не стремились запичкать теорией и заранее подготовить к возможным трудностям на тренажерах, а подводили, скажем, к 70-метровому отвесному скальному обрыву (хотя большинство из нас горы видело раньше только по телевизору) и командовали: «Вперед!» И вот так, выполняя одно задание за другим, преодолевая собственные слабости, мы не со слов инструкторов, а на собственном опыте убеждались, что нам все по плечу. Конечно, потом нам объясняли, что то же самое можно сделать проще, быстрее, легче, но такая теория, накладываясь на личные ощущения от пережитого, усваивалась намного эффективнее, чем обычные рассказы лекторов. Преподавателям оставалось только следить, чтобы уверенность в собственных возможностях не перерастала в самоуверенность и время от времени щелкать зарвавшихся «корифеев» по носу.

Мы верили не только в себя и своих товарищей, но и в свое оружие и снаряжение. То и другое не уступало западным образцам, более того, во многих случаях превосходило их. Смею утверждать, так как на практике сравнивал их качество…»

…Если другие подразделения спецназа, существовавшие в тот период в СССР и за рубежом, предназначались прежде всего для выполнения задания на стадии реализации, то вымпеловцы проходили и стадию выработки решения, могли самостоятельно собрать информацию, оценить ее, разработать план мероприятия и выполнить задание достойным образом. Во время выработки решения огромную роль играл творческий элемент: внести что-то особое, неожиданное, нестандартное отличительное качество вымпеловцев.

Эти ребята не знали слова «НЕВОЗМОЖНО» . Потому что не начинали действовать до тех пор, пока все вместе и каждый в отдельности не обретет полной уверенности, до тех пор, пока не были проработаны все детали взаимодействия с силами, обеспечивающими исходной информацией, пока не была достигнута нужная степень подготовленности по тому или иному конкретному объекту, пока не были взвешены все «за» и «против», учтены и приняты во внимание все подробности. Была усвоена четкая схема: десять дней – на подготовку, и еще пять дней (коэффициент расхлябанности) – на ликвидацию всех недочетов, допущенных в процесс первичной подготовки.

В коллективе знали мою непреклонную позицию, подчинялись закону, который может показаться в какой-то мере жестоким: то, что поручено, ты обязательно должен выполнить, должен подумать и сделать, для того у тебя и голова на плечах, для того тебе дается право на размышления, на сомнения. Наверное, это и способствовало выполнению целого ряда сложных задач.

По всей видимости, офицеры «ВЫМПЕЛА» со мной согласны: «У нас была такая уверенность: если задача поставлена, мы ее выполним. Понимаете, просто неприемлемо говорить по отношению к такой группе спецназначения, как «ВЫМПЕЛ», что какую-то задачу выполнить можно, а какую-то нет. Мы для того и служили, чтобы всегда уметь выполнить любую задачу, в любом месте, где она поставлена.»

Поскольку личный состав «ВЫМПЕЛА» должен был готовым к действиям в любых климатических условиях, в любых регионах мира, выполнялись совершенно разнообразные по профилю и содержанию задачи. В процессе боевой подготовки спецназовцы одновременно обучались и специальности (профессионалами в подлинном смысле слова были все, но некоторые специализировались по отдельным направлениям более углубленно), и способности сколачивать группы. Количество и подбор специалистов в группах, а также виды вооружений, техники, экипировки варьировались в зависимости от конкретной боевой задачи.

Подготовка проводилась не только на учебно-тренировочных базах, но и «на местности», «в деле».

Пребывание в Афганистане офицеров тогда – я подчеркиваю – формирующегося «ВЫМПЕЛА» дало возможность сразу же включиться в освоение серьезного боевого района, получить серьезную практику действий в острых боевых условиях; дало интересный материал для оттачивания программ боевой подготовки, для изучения региона, для понимания особенностей работы противника, с которым можно здесь встретиться. Вымпеловцы работали в Афганистане в течение многих лет. Группками по десять, пятнадцать, двадцать человек, при скромной поддержке вооруженных сил, они решали весьма сложную и почетную задачу амортизации боевых действий между двумя противоборствующими силами. Благодаря оперативности, знанию обстановки, хорошей разведке, умению установить контакты с противниками, с душманами, с авторитетами, с аксакалами, с главарями банд, умению построить отношения с руководителями милиции и т.д., они сумели добиться важнейшей цели – уменьшения числа возможных жертв.

Афганистан не был единственным участком постижения и оттачивания мастерства. Сотрудникам «ВЫМПЕЛА» приходилось выполнять задачи наблюдателей, советнические функции в целом ряде стран, уже не однажды упомянутых в российской печати. Они работали в Анголе, Мозамбике, Никарагуа, на Кубе. Изучали особенности такого региона, как Юго-Восточная Азия, были с небольшим ознакомительным визитом в Лаосе. Общение с лаосскими разведчиками научило многому. В частности, раскрыли офицерам и руководителям «ВЫМПЕЛА» ситуацию, которую переживали органы молодой Лаосской республики, особенно после того, как американцы оставили там значительные части своих спецподразделений. Некоторые американские диверсанты-авантюристы уже в середине 1980-ых годов возвращались в Лаос и проводили там очень серьезные акции, влиявшие на положение, становление нового режима в республике.

Вымпеловцы также знакомились и перенимали опыт вьетнамских коллег из группы специального назначения «ДОКОНГ», недалеко от Ханоя. Учились работать в джунглях, преодолевать различные заграждения, изучали мины, в том числе американские мины-ловушки, методы невидимого для противника передвижения на море, на реках. Со своей стороны, — обучали вьетнамцев владению нашей спецтехникой, вооружением, нашим способам ведения огня, отрабатывали определенные коррективы при проведении городских операций.

Так что практика, полученная вымпеловцами в ряде регионов мира, стала очень существенным материалом, позволяющим организовывать и осуществлять насыщенную боевую подготовку.

Из анализа и характера действий противника для «ВЫМПЕЛА» вытекала задача подготовки к проведению разведывательных действий в глубоком тылу противника. Агентурная работа, диверсии на стратегически важных объектах, захват судов и подводных лодок, охрана советских учреждений за рубежом, борьба с терроризмом за рубежом, освобождение в случае захвата объектов повышенной опасности (ядерных, химических, топливно-энергетических ит.д.).

За годы своего существования подразделение превратилось в одно из мощнейших в мире. Оно находилось в постоянной боевой готовности, непрерывно действуя своими группами то в Афганистане, то на театрах оперативно-тактических учений внутри страны и за рубежом. Разведчики-диверсанты могли вести бой с воздуха, используя свои спецсредства, десантироваться группами на значительной по площади территории и брать под свой контроль хозяйственно-экономическую и военную деятельность противника, оставаясь, как показывала практика, необнаруженными. Они могли незаметно выйти из подводной лодки в нейтральных водах, добраться до берега, проникнуть с моря на сушу, пройти через всю страну и выйти в заданный район для разведки и захвата важного объекта, выполнить задачу и уйти обратно в море. Подразделение постепенно становилось на ноги и подтвердило свою надобность. И еще очень важным, может быть, самым главным, было чувство патриотизма и уверенности в своих боевых товарищах. В «ВЫМПЕЛ» шли с пониманием своего долга и готовностью – в необходимых случаях – к самопожертвованию. В «ВЫМПЕЛ» шли, чтобы служить не политикам, а Родине. Вымпеловцы были уверены в том, что их работа способствовала обеспечению спокойствия наших границ, что она нужна Родине.

Служба в острейших условиях, взаимодействие при выполнении сложнейших задач породили дух сплоченности, который невозможно уничтожить. Боевая дружба объединяет крепче всего.

Когда зарождался «ВЫМПЕЛ», а происходило это в огне афганских событий, я был вместе с ними. Я регулярно встречался с ними, ставил перед ними задачи. В каждом я видел раньше и вижу теперь просто товарища. Своего боевого товарища, с которым пришлось делить все. Меня так же могли убить, как и их. Я был рядом с ними, а это рождает отношения особого рода.

…Основными критериями был профессионализм, патриотизм, надежность.

И каждый знал, что не имеет права бросить товарищей нив какой ситуации. Так должно быть. Так было в годы войны, так, по-моему, должно быть во время любой операции. Если ты ушел с группой своих боевых товарищей, то вместе с ними должен вернуться назад, с живыми или мертвыми. Вынести положено было всех, включая погибших.

Это не может быть обузой. Наоборот, согласно святому закону разведки, все прорабатывалось таким образом, чтобы было как можно меньше жертв и чтобы все вернулись обратно. Так мы учили «ВЫМПЕЛ» воевать. (За все время существования «ВЫМПЕЛА» погибло несколько человек: в основном в Афганистане, потом – в операции внутри СССР, в октябре 1993 года снайпером был убит Геннадий Сергеев.)

Первые учения прошли в 1984-1985 гг. под названием «Неман». В Белоруссию была «заброшена» большая группа разведчиков-диверсантов, которая (разумеется, условно) «вывела из строя» крупный железнодорожный узел Калинковичи, «ликвидировала» нефтеперегонный комбинат, заложив более 20 мин и умудрившись «прилепить» мину даже на двери караульного помещения военизированной охраны.

Затем успешно были проведены «диверсии» на Ярославском заводе синтетического каучука, на Армянской АЭС. В 1985 году – учения, в которых проверялось, как сработают властные системы КГБ, МВД Магаданской области, Чукотского автономного округа в условиях проникновения диверсионной группы с Аляски. «ВЫМПЕЛ» работал на Читинской ТЭЦ, Ленинградской АЭС, помогая ряду руководителей в укреплении режима секретности и трудовой дисциплины на ядерных и других уязвимых объектах. Например, после учебной операции на одной из атомных электростанций ученые-эксперты, которых мы попросили дать заключение о возможных размерах последствий, пришли к выводу, что масштабы катастрофы, если бы подобное произошло, многократно превысили бы Чернобыльские. Мы знали перечень целей, определенных противником на нашей территории, и учились противодействовать ему. Мы учили сотрудников «ВЫМПЕЛА» тому, что требуется на войне.

Спецназовцы блестяще проявили себя и при участии в боевых операциях. Например, в одной из стран Ближнего Востока были захвачены в заложники граждане СССР. Переговоры с террористами не давали никаких результатов. И вдруг при невыясненных обстоятельствах погибают один за другим лидеры бандитов. Оставшиеся получают ультиматум: если они не выпустят заложников, то придется выбирать самим, кто будет следующим…

Наибольший интерес, на мой взгляд, представляли собой учебные операции ответного или встречного характера по отношению к противнику, которые помогли предсказать многие процессы политического развития в нашей стране. Например, несколько лет назад командование НАТО проводило на своем южном фланге на территории Греции и Турции маневры «Арч Бей Экспресс», нацеленные на республики Закавказья и Болгарию, якобы в связи с благоприятной там для воздействия обстановкой. Это были последние учения, которыми мне пришлось руководить незадолго до выхода в отставку. Я обратил тогда на них внимание еще и потому, что командование войсками южного фланга НАТО по сценарию вероятных боевых действий предусматривало и нанесение ядерных ударов на этих направлениях, если того потребует сопротивление противника. Маневрам НАТО мы противопоставили свои оперативно-тактические учения «Чесма», проходившие на нашей и сопредельных территориях. Результаты агентурных и оперативно-тактических наблюдений превзошли все ожидания: «Арч Бей Экспресс» оставил после себя следы, которые позволили создать об учениях «Чесма» закрытый кинофильм «По поступившим данным».

В апреле 1991 года председатель КГБ СССР В.А. Крючков согласился с моим предложением показать этот фильм членам комитета ВС СССР по вопросам обороны и безопасности страны, во главе с Шариным. Фильм произвел на них сильное впечатление. Мы, со своей стороны, только попросили законодателей принять меры для того, чтобы не допустить возникновения очагов гражданской войны на юге и ее распространения на север страны. Наше предупреждение тогда не услышали. А сегодня мы открыто говорим о причинах войны в Чечне, о кавказско-каспийской нефти, терроризме в Москве, почти привыкли к тому, что ежедневно убивают ни за что российских солдат в Чечне.

Страну постепенно стала захлестывать волна терроризма.

Какой-либо агентурной информации по проблемам терроризма, кроме открытых публикаций о деятельности западноевропейских, ближневосточных и других групп, мы не имели. Это входило в функции внешней контрразведки, которая должна была тщательно отслеживать эту проблему. Мы не стремились к проникновению ни в одну из подобных групп по соображениям как оперативного, так и морального характера. Со всей ответственностью заявляю, что в период с 1970 по 1991 год ни одно из подразделений нелегальной разведки не поддерживало контакта с какой-либо террористической группировкой, более того, руководство запрещало это. Руководство берегло нелегальную разведку.

…После известных событий 1991 года «ВЫМПЕЛ» передали в Межреспубликанскую службу безопасности (некоторое время существовала и такая структура), затем в Агентство федеральной безопасности РФ, а после Указа Президента о создании Министерства безопасности с 24 января 1992 года «ВЫМПЕЛ» вошел в его состав на правах самостоятельного управления. Изменились задачи и характер тренировок. Теперь главной задачей стала защита стратегически важных и экологически опасных объектов от террористических и диверсионных действий, борьба с терроризмом, наркобизнесом, вооруженными преступниками из мафиозных группировок. В Балашихе были сооружены макеты энергоблоков всех российских АЭС в натуральную величину. Проходили учения на Курской, Белоярской, Калининской и других атомных электростанциях.

Во время учений на Калининской АЭС летом 1992 года вымпеловцы прыгали с мотодельтапланов на крышу машинного зала реактора. Уникальность этой операции заключалась в том, что надо было пролететь на парашюте мимо проводов под напряжением до полутора мегавольт (в случае попадания на них даже пепла не остается). Вымпеловцы прошли сквозь все заслоны и через семь секунд после высадки освободили пульт управления от «террористов». За американской «ДЕЛЬТОЙ» подобных достижений не числится.

Тем же летом в Мурманске «брали» атомный ледокол «Сибирь». Подхода аквалангистов к кораблю не заметили даже руководители группы захвата. Средь бела дня водолазы внезапно поднялись на борт из воды с помощью специальных приспособлений и мгновенно сняли наружную охрану. Вслед за этим на палубу прыгнули десантники, хотя скорость ветра достигала 15 м/с. «Террористов» нейтрализовали за пять секунд.

На других учениях сотрудники «ВЫМПЕЛА» преодолели за двое суток 120 километров пустыни на Аграханском полуострове среди скорпионов, змей и прочей живности, выполнив при этом задачу – вышли к кораблю, где томились «заложники», и освободили их.

Можно вспомнить и многократно воспетый в прессе молниеносный захват с поличным итальянских валютчиков, которые поставляли в нашу страну из Италии фальшивые доллары (они намеревались запустить в нашу страну порядка 11 миллионов долларов), и их московских пособников. Операция у гостиницы «Ленинградская», проведенная 6 декабря 1993 года, разрабатывалась совместно со спецслужбами западных стран и представляла собой конечный этап мероприятий по выявлению и нейтрализации фальшивомонетчиков. Группа захвата до последнего момента не имела точной информации о количестве преступников, об их вооружении и т.д. Поэтому была спланирована базовая ситуация, от которой впоследствии и отталкивались спецназовцы: за каждой молниеносной операцией стоит скрупулезная, долгая, нудная подготовка, учебная и боевая, когда просчитывается каждый шаг. Была создана группа захвата из 10 человек, работавшая с автобуса в целях маскировки и достижения эффекта внезапности, и две группы прикрытия: одна окружила и полностью блокировала район, другая работала с другого автотранспорта во взаимодействии с группой захвата. Между группами постоянно поддерживалась связь. Было принято решение не дать задерживаемым войти в гостиницу. Их «взяли» прямо при выходе из автомобиля: через 5-6 секунд они уже лежали на земле или были в наручниках, доллары были у них в руках. Произошел только один выстрел, когда при обыске случайно сработал спусковой механизм пистолета, и офицер «ВЫМПЕЛА» получил пулевое ранение. Арестованный итальянский мафиози через следователя передал раненому офицеру в госпиталь письмо: «Уважаемый господин, надеюсь, когда Вы узнаете, кто написал эти строки, Вы не разорвете это послание. Вчера я узнал, что Вы были ранены во время нашего ареста. Я не знаю, кто мог оценить жизнь дешевле денег. Но я думаю, что это ненормальный человек. Этими строками я не хочу оправдывать то, что было сделано по отношению к Вам, мне хотелось бы просить у Вас покорнейше прощения и выразить Вам свое уважение и почтение. В надежде встретить Вас и пожелать Вам здоровья и всего самого лучшего. 17.12.92 г. Москва. Джованни М.»

В 1993 году сотрудники «ВЫМПЕЛА» сумели предотвратить попытку вывоза радиоактивных материалов из Екатеринбурга. Блестяще провели операцию по фальшивым авизо, не дав преступникам получить более миллиарда рублей. Неоднократно участвовали в операциях по освобождению заложников, выполняли задания в «горячих точках» СНГ.

Фото: Дмитрий Разумовский - один из символов не только «Вымпела», но и российского спецназа

ЗНАЕТ МИР, И ГОРДИТСЯ ВАМИ, БРАТИШКИ, СТРАНА!

Продолжение.

Отдельный учебный центр КГБ СССР, отряд специального назначения «Вега», Управление «В» ЦСН ФСБ России — «имена» легендарного спецподразделения «Вымпел» за тридцать пять лет его существования. За плечами бойцов десятки «горячих точек» и сотни операций.

СЕВЕРНЫЙ КАВКАЗ. ПРОДОЛЖЕНИЕ

Следующим погибшим сотрудником Управления «В» стал старший лейтенант Алексей Боев. Он погиб при досмотре частного дома в Назрани 11 февраля 2005 года. Бандит прятался на чердаке и, когда туда поднялся офицер спецназа, открыл прицельный огонь из укрытия.

C детства Алексей хотел быть военным и мечту реализовал, став курсантом Рязанского института ВДВ. В 2003 году одного из лучших выпускников пригласили служить в спецназ ФСБ. В составе 1-го отдела оперуполномоченный Боев, снайпер по специализации, неоднократно выезжал в командировки на Северный Кавказ. Ныне именем кавалера ордена Мужества названа улица в родном Боброве.

Спустя два месяца «Вымпел» понес новые потери — из командировки в Чечню не вернулись три офицера. В ходе тяжелого боя в многоэтажке в Грозном 15 апреля 2005 года погибли сотрудники 4-го отдела Управления «В»: подполковник Дмитрий Медведев, майоры Михаил Козлов и Илья Мареев.

Дмитрий Медведев до прихода в спецназ был кадровым пограничником: окончил Алма-Атинское пограничное училище, служил на Дальнем Востоке, в Таджикистане и на Северном Кавказе. В спецназ пришел на должность старшего оперуполномоченного, позже стал начальником группы. В Грозном подполковник Медведев принял на себя основной удар врага — в квартиру, где находились боевики, он заходил одним из первых. Посмертно ему было присвоено звание Героя Российской Федерации.

Продолжателем пограничной династии был и майор Михаил Козлов. Его дед погиб на границе, а отец, в 1980-е воевавший в Афганистане, закончил службу полковником. К 29 годам Михаил был выпускником Бабушкинского пограничного училища и Академии ФПС, служил на заставах в Мурманской области и в Таджикистане. Первой операцией оперуполномоченного Козлова в составе подразделения стал Беслан. Своего сына, родившегося уже после его гибели, Михаил так и не увидел.

Майор Илья Мареев пришел в «Вымпел» из отдела по борьбе с терроризмом Московского управления ФСБ, где успел поучаствовать в раскрытии нескольких терактов в российской столице. За освобождение заложников Беслана снайпер спецподразделения был награжден орденом Мужества. Еще одним орденом его наградили посмертно. Он, как и его друг и коллега Михаил Козлов, погибли в ходе боя от взрыва пояса шахида.

Капитан Дмитрий Голубев совершил свой подвиг в июле 2008 года. Когда у него в кармане разгрузки сработал запал ручной гранаты, офицер, не раздумывая, лег на подсумок, в котором находилось смертоносное оружие. Два месяца медики боролись за его жизнь, но тщетно: 7 сентября 2008 года сердце офицера остановилось.

До прихода в «Вымпел» Дмитрий закончил Бабушкинское пограничное училище и успел послужить в Таджикистане. За годы службы в спецназе старший оперуполномоченный 1-го отдела прошел через десятки боевых операций, среди которых был Беслан. Следствие по факту гибели офицера вскоре определило причину трагедии — заводской брак при изготовлении боеприпаса. Орден Мужества, которым офицер был награжден посмертно, вручили его жене Анастасии.

В декабре того же 2008 года подвиг капитана Голубева повторил его сослуживец подполковник Михаил Мясников. Только на этот раз ситуация была боевая. В частной гостинице на окраине Махачкалы бойцы Управления «В» вступили в бой с боевиками. В какой-то момент в расположение спецназовцев прилетела боевая граната. Михаил накрыл ее собой.

Выпускник Голицинского пограничного училища выдержал конкурс в спецназ ФСБ в 2002 году. К этому моменту за его плечами были пять лет службы на границе в самом неспокойном регионе — на Северном Кавказе. Настоящей проверкой мужества и профессионализма для Михаила стал Беслан. За шесть лет службы начальник отделения 6-го отдела Управления «В» был награжден орденом Мужества, медалями «За отвагу» и Суворова. Звание Героя Российской Федерации ему было присвоено посмертно.

Полковник Алексей Баландин подорвался на мине в Урус-Мартановском районе Чеченской республики. Начальника 1-го отдела Управления «В» попытались эвакуировать, но вертолеты не смогли сесть из-за плохой погоды… Произошло это 9 апреля 2009 года.

Алексей Васильевич пришел в «Вымпел» в 1997 году, после 20 лет службы в армии. Первоначально его как человека с боевым опытом назначили командовать отделением, затем отделом. Кавалер двух орденов Красной звезды за войну в Афганистане выезжал в командировки в «горячие точки» более сорока раз. За результаты боевой деятельности его подразделения в последней командировке полковнику Баландину, чье имя сейчас носит улица в родной Балашихе, было присвоено звание Героя Российской Федерации. Посмертно.

Лейтенант Владимир Карпекин погиб в Ингушетии. 4 июня 2009 года оперативно-боевое подразделение Управления «В» принимало участие в поиске базы боевиков в Сунженском районе республики. Когда более двадцати бандитов предприняли попытку вырваться из окружения, Владимир, успев передать по радиостанции свои координаты, в одиночку вступил в бой. Он успел уничтожить двух боевиков, прежде чем погиб от пули снайпера.

В «Вымпел» Карпекина отобрали из более чем двухсот курсантов 126-го выпуска Рязанского института ВДВ. В составе своего подразделения офицер неоднократно выезжал в командировки в Северо-Кавказский регион, где непосредственно участвовал в оперативно-боевых мероприятиях и спецоперациях по нейтрализации членов незаконных вооруженных формирований.

Несмотря на его молодость, весной 2009 года оперуполномоченному 6-го отдела Управления «В» было присвоено звание ветерана боевых действий. Погибшего «вымпеловца», посмертно удостоенного ордена Мужества, похоронили в Рязани — в городе, в котором живут его жена и дочь.

Там же, на Новом кладбище Рязани, через год был похоронен его коллега, старший лейтенант Илья Шанский. 26 мая 2010 года оперуполномоченный 4-го отдела Управления «В» отпраздновал свой 26-й день рождения, а уже 1 июня его не стало. В тот день в горно-лесистой местности в районе н.п. Какамахи Карабудахкентского района Дагестана проводилась спецоперация по поиску членов НВФ. Илье с напарником поручили проверить лесополосу, прилегающую к автодороге. Там они и попали в засаду. Илья упал после первой пулеметной очереди, его ранения оказались несовместимы с жизнью.

В «Вымпеле» молодой офицер успел прослужить всего год. До спецназа выпускник Ульяновского суворовского училища и Рязанского института ВДВ проходил службу в 108-м парашютно-десантном полку в Новороссийске, в составе которого принимал участие в военном конфликте в Южной Осетии, за что был награжден медалью «За отвагу». Посмертной наградой офицера ЦСН ФСБ стал ордена Мужества.

Для капитана 3 ранга Романа Гребенникова последней в жизни стала операция по ликвидации бандглаваря «cергокалинской» группы, уроженца Турции Абдусалама, которая проводилась 27 мая 2012 года в Сергокалинском районе Дагестана. Романа мандатная комиссия отобрала кандидатом в спецназ ФСБ еще во время срочной службы, которую он проходил в разведке Балтийского флота. За пятнадцать лет службы за плечами одного из лучших водолазных специалистов ЦСН ФСБ остались десятки спецопераций в «горячих точках» страны. В «Норд-Осте» его группа оказалась в зрительном зале одной из первых. Посмертно старший оперуполномоченный 4 отдела Управления «В» был удостоен ордена Мужества.

2014 год принес новые потери: 24 января оперативно-боевое подразделение ЦСН выполняло задачу по поиску замаскированной базы боевиков в Ачхой-Мартановском районе Чечни. Местность вокруг базы оказалась заминированной, при занятии бойцами спецподразделения огневой позиции сработал радиоуправляемый фугас. Погибли начальник отделения 3-го отдела подполковник Александр Кайтуков и его подчиненный, начальник группы подполковник Павел Скороходов.

Александр Кайтуков с детства мечтал стать военным, для этого его семье даже пришлось переезжать из Туркмении в Россию. После окончания с золотой медалью Рязанского училища ВДВ выпускник принял решение продолжить службу в спецназе ФСБ. Первой операцией молодого сотрудника в составе спецподразделения стал «Норд-Ост», позже был Беслан и командировки в «горячие точки». Приказом начальника ЦСН подполковник Кайтуков был навечно зачислен в списки личного состава Управления «В».

Павел Скороходов пришел в «Вымпел» спустя год после Кайтукова, по выпуску из того же Рязанского воздушно-десантного училища. В свою первую боевую командировку он уехал через несколько месяцев после прихода в спецназ. Работал «Скорый» — таким был его позывной — и в Беслане. В марте 2013 года во время операции в дагестанском поселке Семендер подполковник Скороходов был ранен, но после лечения вернулся в строй. На его могиле на Николо-Архангельском кладбище в Подмосковье изображен Байкал — напоминание о малой родине.

ЗА ДРУГИ СВОЯ

Не обо всех подвигах офицеров спецназа можно рассказывать открыто… Подполковник Владимир Кузнецов и капитан Роман Стащенко погибли при выполнении задания, время говорить о котором еще не пришло. Автомобиль, в котором находились четыре сотрудника 6-го отдела Управления «В», был обстрелян во время движения по незнакомой местности. Спецназовцы успели выскочить из машины и приняли бой.

Подполковник Владимир Кузнецов семь лет жизни отдал 1-му Краснознаменному отряду специального назначения ОДОН ВВ МВД России — знаменитому «Витязю». Боевой опыт, полученный во время командировок в «горячие точки», пригодился и в спецназе ФСБ. Вскоре после прихода в «Вымпел» его назначили начальником группы. 22 октября 2014 года при проведении ОБМ группа под его командованием попала в засаду.

Его подчиненный капитан Роман Стащенко, как и многие другие бойцы «Вымпела», был выпускником Рязанского училища ВДВ. Первым местом службы десантника стал 51-й полк, откуда он и перешел в спецназ госбезопасности. Служить попал в 6-й отдел, специализирующийся на горной подготовке. Одна из его командировок на войну была отмечена медалью Суворова. В последнем бою с превосходящими силами противника его решительные действия позволили товарищам отойти.

18 ноября 2015 года список невосполнимых потерь подразделения пополнил капитан Владимир Люцкий. Оперуполномоченный 1-го отдела Управления «В» погиб в Москве при исполнении служебных обязанностей. Смерть оборвала его жизнь в автомобильной катастрофе.

Его коллега Александр Шукалов стремился именно в «Вымпел», и его мечта сбылась. Выпускник Рязанского десантного училища попал на службу в парашютное отделение 4-го отдела. За пять лет учебы и семь лет службы за его плечами было более пятисот прыжков с парашютом. Не забывал Александр и о боевой составляющей своей профессии — в командировки в «горячие точки» спецназовец выезжал тридцать девять раз.

Плановая командировка в Дагестан оказалась последней, 11 декабря 2015 года офицера не стало. Капитан Шукалов стал последней боевой потерей за тридцать пять лет существования подразделения.

Были в «Вымпеле» и небоевые потери, ряд действующих сотрудников ушли из жизни по разным обстоятельствам. Часть из них погибли во время тренировок и в учебных командировках.

В ноябре 2000 года в автокатастрофе погиб капитан Евгений Самойленко, через полгода от тяжелой болезни умер подполковник Олег Калинин.

20 мая 2005 года на объекте «Спутник», базе ЦСН ФСБ в Балашихе, погиб лейтенант Александр Курманов. В тот день спецназовцы отрабатывали десантирование с вертолета на крышу здания.

Подполковник Александр Угренинов погиб в Кабардино-Балкарии летом 2015 года — в горах группа альпинистов «Вымпела» попала под камнепад. Офицер скончался на борту вертолета, прилетевшего за ним для эвакуации.

На гранитных плитах есть и фамилии «альфовцев» Геннадия Сергеева и Владимира Ульянова. Первый погиб от пули снайпера в октябре 1993 года во время разрешения кризиса у Белого дома. «Ленин» — такой позывной был у майора Ульянова в Управлении «А» — был смертельно ранен при попытке захвата живыми главарей бандформирований в Курчалоевском районе Чеченской Республики в сентябре 2003 года. До «Альфы» оба офицера, посмертно удостоенные звания Героев России, служили в «Вымпеле».

С Управления «В» начинал свою службу и Александр Атрощанка. Спецназовец, принимавший участие в спецоперации в Беслане, погиб в сентябре 2008 года в Ингушетии. С января 2007 года майор ФСБ проходил службу в Управлении специальных операций Центра. В октябре 2011 года список погибших пополнил Виталий Рыбаков. Офицера Федеральной службы охраны, много лет прослужившего в «Вымпеле», накрыла лавина в горах на Алтае.

С 2001 года нет в живых контр-адмирала Владимира Хмелёва, командовавшего подразделением с 1985-го по 1991 год.

Зимой 2015 года не стало полковника Евгения Савинцева, офицера, проделавшего огромную организационную работу по созданию подразделения. «Дед» — так называли его в спецназе — был зачислен в «Вымпел» самым первым. Он, как говорят ветераны, был «главным конструктором», «главным инженером» и «прорабом» Группы.

Евгений Александрович завещал похоронить себя рядом со своими боевыми товарищами — на Николо-Архангельском кладбище. Здесь в августе 2000 года по инициативе Героя Советского Союза Геннадия Зайцева была открыта белокаменная часовня-стела в память о сотрудниках госбезопасности, погибших при исполнении служебного долга.

Погибших бойцов спецназа помнят. Их именами называют улицы и школы, в их честь проводятся спортивные соревнования. Памятники бойцам «Вымпела» установлены в Мурманске и Рязани, Ульяновске и Орске. В 2016 году списки погибших были переданы в Дивеевский монастырь, Оптину пустынь и Русский монастырь на Афоне. Теперь и в святых местах священнослужители своими молитвами отдают дань памяти воинам, положившим свои жизни на алтарь Отечества.

…Так случилось, что современная Россия на протяжении двух десятилетий постоянно находится в состоянии войны. И, к сожалению, войн без потерь не бывает — на сегодняшний день список погибших сотрудников «Вымпела» насчитывает тридцать три фамилии. Такова высокая цена борьбы с терроризмом.

Редакция, к великому сожалению, не может в рамках одной публикации разместить фотографии всех погибших сотрудников Группы «Вымпел» КГБ-ФСБ. Хотя все они — Герои… Вечная память. И — Слава!

Газета «СПЕЦНАЗ РОССИИ» и журнал «РАЗВЕДЧИКЪ»

Однажды на каком-то банкете ветеранов сотрудников спецназа органов госбезопасности кто-то из журналистов спросил кто круче в бою: его "Вымпел", спецназ ГРУ или "Альфа"?

Мы для себя так решили, - усмехнулся Юрий Иванович, - что ГРУ - это самый боевой спецназ, круче них никто в мире не воюет. "Альфа" - самая крутая в антитерроре. Ну а "Вымпел" - это самый интеллектуальный спецназ.

ШТУРМ ДВОРЦА АМИНА

27 декабря 1979 года генеральный секретарь ЦК Народно-демократической партии Афганистана Хафизулла Амин пребывал в хорошем настроении: недавно он переехал в отремонтированный дворец, расположенный на холме в конце проспекта Дар-уль-Аман.

Днём Амин устроил роскошный обед для своих ближайших соратников, формальным поводом которого стало возвращение из Москвы секретаря ЦК НДПА Гулама Пандшери. Пандшери привёз хорошие новости: товарищ Брежнев в очередной раз подтвердил готовность СССР оказывать широкую помощь Афганистану, в том числе и военную. Правда, советские товарищи никак не хотели взять в толк, что их дело помогать, а не указывать афганскому народу, какую политику им проводить. Ну ничего, сейчас справимся с оппозицией, потом поставим на место и этих шурави...

Обед уже катился к закату, когда всем гостям, включая и самого Амина, вдруг стало плохо. Спустя несколько минут гости один за другим стали терять сознание (это была спецоперация КГБ, который завербовал личного повара Амина и его официантов). Перепуганные охранники, не доверяющие афганским докторам, вызвали из советского посольства группу врачей, которые, будучи не осведомлёнными о спецоперации КГБ, оказали помощь Амину и сделали всем гостям промывание желудка.

Едва Амин пришёл в себя, как несколько сильных взрывов сотрясли здание дворца. С потолков посыпалась штукатурка, послышался звон разбитого стекла, раздались испуганные крики прислуги и охранников. И почти сразу вслед за этим ночную тишину пронзили беспрерывный грохот автоматных и пулемётных очередей, когда со всех сторон к дворцу потянулись сверкающие нити трассирующих пуль.

Осколки гранаты настигли Амина у стойки роскошного бара, где он с гордостью показывал гостям дорогой французский коньяк. Через несколько минут к бездыханному телу подошёл высокого роста человек в военной форме без знаков различия, перевернул Амина на спину, чтобы сравнить его лицо с крохотной фотографией.

Главный - конец, - коротко передал человек в рацию. - Имеем потери. Что делать?

Отходить!

Юрий Дроздов, который и спланировал штурм дворца Амина в Кабуле, много лет спустя вспоминал:

Накануне штурма мы устроили торжественный ужин с офицерами бригады охраны дворца Амина - выпили за их здоровье, за нашу дружбу. Слово за слово, и постепенно они в общих чертах обрисовали нам, как организована служба на территории дворца. Хорошие среди них были мужики… Ничего не поделаешь, на войне все средства хороши! Война - искусство обмана.

Дворец Амина действительно охранялся как неприступная крепость. Поэтому план штурма был таким: к дворцу Амина должна была приехать грузовая машина, которая должна была "заглохнуть" как раз над люком центрального распределительного узла подземных коммуникаций связи. Пока часовой-афганец приближался к ним, в люк на верёвке была спущена мина с часовым механизмом.

Взрыв был и сигналом начала штурма, когда на четырёх БТР спецназовцы двинулись к воротам дворца. Тут же были подняты по тревоге охрана дворца, один из танков, увидев колонну бронетехники, открыл огонь и уничтожил головную машину. Группа захвата уничтожила экипажи танков и под прикрытием ураганного огня зенитных пулемётов "Шилка" ворвалась во дворец, где начала методично "зачищать" этаж за этажом.

В операции "Шторм 333" по захвату дворца Амина участвовали три подразделения. Во-первых, это "мусульманский" батальон, который был составлен из спецназовцев ГРУ - уроженцев Средней Азии, переодетых в афганскую форму. Во-вторых, это группа антитеррора "Группа А" (вернее, тогда её кодовое название было "Гром"). Третья группа - это отряд особого назначения КГБ "Зенит". Из этих бойцов и была впоследствии образована группа "Вымпел".

Впрочем, штурм дворца Амина был только частью операции "Шторм-333". Пока одни спецназовцы брали дворец, другие заняли более двух десятков ключевых объектов в афганской столице: телецентр, здания правительства, генерального штаба, МВД и службы госбезопасности.

31 декабря 1979 года Юрий Дроздов доложил лично председателю КГБ Юрию Андропову о взятии Кабула. Тогда же он и высказал идею о том, что в будущем органам госбезопасности необходимо штатное подразделение диверсантов.

В своей книге воспоминаний "Записки начальника нелегальной разведки" Юрий Дроздов вспоминал: "Для классификации сотрудника отряда "Вымпел" мы выбрали термин "разведчик специального назначения", так как, с одной стороны, он должен был владеть некоторыми навыками обычного разведчика, действующего под дипломатическим прикрытием, а с другой - обладать куда более широким диапазоном знаний и навыков, позволяющих справиться со сложными разведывательно-боевыми задачами.

Боевое крещение в Кандагаре

Первым командиром "Вымпела" стал моряк - капитан 1-го ранга Эвальд Козлов, участник штурма дворца Амина, который был удостоен звания Героя Советского Союза. Он и придумал неофициальное "морское" название для группы, которая в документах проходила как "Отдельный учебный центр КГБ СССР".

Учебно-тренировочную базу "Вымпел" получил в Балашихе - в "Старом городке", где готовились ещё кадры для войны в Испании, диверсанты из группы Павла Судоплатова и Ильи Старинова, в том числе и легендарный Николай Кузнецов.

В отряд принимали только добровольцев из числа разведчиков ВДВ, выпускников Рязанского высшего военно-десантного командного училища или бойцов отрядов спецназа КГБ.

Один из разведчиков вспоминал: "Мы прибыли в учебный центр в начале января. Морозы по ночам доходили до 30 градусов. В первый день нам выдали утеплённые комбинезоны и меховые куртки, в которых было тепло в любую погоду. На следующий день ранним утром подняли на физзарядку. Облачившись в своё меховое убранство и слегка поёживаясь спросонья, мы вышли на улицы. Там нас встретил удивлённый инструктор: "При любой погоде форма одежды для зарядки только одна - обнажённым до пояса".

Естественно, что с голым торсом на таком морозе пришлось двигаться очень интенсивно. А чтобы совсем стало тепло, под конец мы отправились на лёгкую пробежку - 10 километров. Впрочем, спустя всего две недели ежедневный бег по утрам уже не вызывал сколько-нибудь серьёзных отрицательных эмоций".

Но больше всего в "Вымпеле" налегали на иностранные языки: в "своей" стране сотрудник спецподразделения ни в коем случае не должен был "засветиться" из-за неправильного произношения. Также необходимо было свободно ориентироваться в житейских вопросах, не чувствовать себя белой вороной среди местного населения.

Но боевую обкатку первые 82 вымпеловца - такова была штатная численность нового подразделения - проходили не в Германии или в США, а всё в том же Афганистане, где они действовали под оперативными псевдонимами "Каскад-4" и "отряд "Омега" (последний насчитывал девять групп).

В начале 1982 года "Вымпел" прибыл в Кандагар, разместившись на его восточной окраине в городке. Рядом базировался спецотряд "Кобальт", тренировавший бойцов афганских отрядов МВД, военные советники, работавшие с ХАДом (афганской службой безопасности) и Царандоем (Министерством внутренних дел).

И началась повседневная и, в общем-то, рутинная работа по сбору разведданных. Все сведения, что удавалось раздобыть армейским разведчикам, концентрировались в штабе "Вымпела", где после тщательного анализа принимались решения, куда наносить бомбово-штурмовые удары или высылать спецназ для перехвата караванов.

6 июня 1982 года вымпеловцам пришлось в течение четырёх часов вести настоящий уличный бой. Дело в том, что в соседней провинции Аргандаб проводилась крупная войсковая операция, в которой вместе с советскими войсками были задействованы 2-й афганский армейский корпус и танковая бригада. В Кандагаре оставались только рота из оперативного батальона ХАДа, десяток бойцов "Кобальта" и два десятка бойцов "Вымпела".

Город же остался почти без прикрытия.

Этим и решили воспользоваться душманы, чтобы захватить или уничтожить губернатора провинции и других представителей власти. Душманов поддержали и спецподразделения пакистанской армии, переодетые в афганскую форму.

Сметая на своём пути посты афганской милиции, душманы на пикапах-тачанках с крупнокалиберными пулемётами продвигались к центру города, когда на перехват им выдвинулись вымпеловцы на бронетранспортёрах.

Но кто-то из афганских "коллег" уже сигнализировал "террористам" о движении колонны шурави.

На тесной улице старого города бэтээры попали в засаду. Бойцы спешились, укрываясь за бронёй, открыли огонь. Но вскоре боеприпасы стали заканчиваться. Часть боекомплекта находилась в бэтээрах, и, чтобы достать его, к машинам бросился Юрий Тарасов. Тогда в распоряжении спецназа были БТР-60, у которых десантные люки расположены сверху машины. Под ураганным огнём Тарасов полез в этот верхний люк. Там его и достала пуля.

Тем не менее разведчики смогли вырваться из засады, уничтожив всех душманов. Затем они прорвались к резиденции губернатора, где шёл бой с пакистанцами, которые, едва увидев выживших шурави, бежали из города.

Всего же "Каскад-4" и "Омега" провели в Афганистане более сотни боевых операций - в основном по перехвату караванов с оружием. Больше потерь в составе "Вымпела" в Афганистане не было.

Тропа Че Гевары

Действовали разведчики "Вымпела" и в других странах: в Мозамбике, Анголе, Лаосе, проходили стажировку во Вьетнаме и Никарагуа. Самой интересной оказалась командировка на Кубу в 1985 году - как думали наши разведчики, они едут учить кубинцев воевать. Но вышло ровным счётом наоборот.

Сначала в Гавану прилетели 16 бойцов. Прямо из аэропорта их привезли на какую-то виллу. В доме кондиционеры, видеомагнитофон с телевизором. Первым делом представители кубинского командования устроили товарищеский ужин. Затем вымпеловцев возили по Гаване, показывали достопримечательности.

Всё было здорово и красиво, однако никто ещё не догадывался, что это была лишь акклиматизация.

Через неделю отдыха бойцам выдали трусы цвета хаки и какие-то тапочки. И повезли под Гавану в учебный лагерь знаменитого кубинского спецназа "Чёрные осы", расположенный на "тропе Че Гевары", где команданте со своим отрядом тренировался перед выходом в Боливию.

Эта тропа представляет собой маршрут по семи холмам вокруг расположенного посередине лагеря. На всём протяжении тропы - мины-ловушки, растяжки, различные препятствия и все другие "прелести" специальных операций. Форма одежды - одни шорты и без обуви. Для полного удовольствия каждому вымпеловцу выдали металлическую болванку весом в 8 килограммов, отдалённо напоминающую автомат Калашникова. Носится железяка на обычной верёвке на шее, и снимать её нельзя. Ещё на пояс повесили и подсумок с имитацией мин.

Когда бойцы прошли "тропу Че Гевары" первый раз, в лагерь вернулись "мёртвыми".

Самое главное, чему учили их инструкторы "Чёрных ос", - это умению медленно двигаться.

Идти медленно и очень плавно и на полусогнутых ногах нужно абсолютно синхронно всей группе - след в след. Известно, что человеческий глаз воспринимает только быстрое движение. На медленное движение никто не обращает внимания. Поэтому идущие очень медленно и плавно бойцы практически сливаются с окружающей средой.

И самое главное, огромное внимание уделялось стрельбе ночью. Верно: какой смысл ходить в тир днём, если воевать придётся ночью?

После возвращения с Кубы один из бойцов, Виталий Ермаков, поспорил с командиром "Вымпела", контр-адмиралом Владимиром Хмелевым, что сможет взорвать мост, даже если его будет охранять рота - то есть сто бойцов. Командир согласился провести показательные тактико-специальные занятия и даже нашёл подходящий мост на Клязьме: вода в этом месте такая мутная, что все аквалангисты наотрез отказались входить в воду.

Выставили охрану.

И в назначенное время у одной из опор моста раздался негромкий учётный взрыв.

Оказывается, трое диверсантов, побывавших на Кубе, подплыли к мостику под водой "по-кубински" - то есть дыша через трубочки и держась за специальный плотик, который под весом пловцов также ушёл под воду, благодаря чему охрана моста не заметила его в мутной воде.

"Вымпел" против КГБ

"Вымпел" не раз принимал участие в учениях, максимально приближенных к боевым условиям.

Полковник Евгений Савинцев, командовавший в своё время Первым оперативно-боевым отделом ГСН "Вымпел", вспоминал:

Один из наших "противников" - контрразведчик республиканского КГБ во всеуслышание заявил, что в два счёта переловит всех вымпеловцев. Что ж, думаю, попробуйте. Мы разработали операцию и провели её как по нотам. В Риге захватили важного чиновника - "секретоносителя". Тот даже сообразить ничего не успел, когда "слесари" в подъезде его захватили.

Следом диверсанты провели и полную "ликвидацию" оперативного штаба республиканского КГБ, который выдвигался на запасной командный пункт.

Ещё накануне похищения чиновника вымпеловцы выставили перед зданием КГБ Латвии своего агента, переодетого в милицейскую форму, - подобной наглости от диверсантов никто не ожидал. "Милиционер" неторопливо нёс "службу", гоняя проезжающие машины, и сообщил, что чекисты из штаба получили известие о похищении и начали покидать здание, направляясь на запасной командный пункт.

Но на дороге их уже ждала засада.

Несколько ребят спрятались в водосток под дорогой, другие под видом рабочих подметали проезжую часть, - вспоминал полковник Савинцев. - А один, у которого вдруг открылись художественные способности, прикинулся пейзажистом. Вместо автомата, который был спрятан в высокой траве, в руках он держал кисть и усиленно водил ею по мольберту, внимательно наблюдая за обстановкой.

Когда колонна приблизилась к условленному месту, с одной стороны шоссе сработали учебные мины, а с другой стороны диверсанты открыли прицельный огонь по машинам - холостыми патронами, разумеется.

Посредник отметил, что штаб в полном составе уничтожен.

Игра с переодеванием стала фирменным почерком "Вымпела". Юрий Дроздов вспоминал, как прошла учебно-тренировочная операция по захвату цеха сборки ядерных боеприпасов в Арзамасе-16: "Предупредили местные власти, милицию, контрразведку: ждите диверсантов. Дали даже словесные портреты наших сотрудников. Несколько дивизий внутренних войск работали против вымпеловцев. Но задание было выполнено: цех захватили. Такая работа ведётся исподволь, как специалисты говорят, "волнами": первая группа приезжает только для того, чтобы подготовить тайники. Вторая разведывает обстановку, вычисляет подступы к объекту, ищет болтунов.

Были такие специалисты, что могли выпить две бутылки водки с местными бухариками, а потом работать на благо группы".

На борьбе с коза ностра

Накануне 19 августа 1991 года "Вымпел" готовился отпраздновать своё десятилетие. Ветераны подразделения вспоминали: "К юбилею готовились основательно. В подарочном альбоме, выпущенном в 1997 году, читаем: "Составили большой список приглашённых, официальную и культурную программу. Закупили всё необходимое для банкета. Пригласили киносъёмочную группу. Однако сбор на юбилей получился не по праздничному протоколу, а по боевой тревоге. Мало кто тогда понимал, что же произошло".

Весь день 19 августа бойцы смотрели "Лебединое озеро", ожидая, пока руководители отдадут им какой-либо приказ. Отсидев два дня в боевой готовности, бойцы вернулись из Кремля на базу в Балашиху.

После провала путча "Вымпел" как бы завис в воздухе. Родное ведомство отказалось от спецназа холодной войны, и диверсантов передали в Межреспубликанскую службу безопасности. Здесь вымпеловцы прославились операцией по фальшивым авизо, благодаря которой преступники не смогли получить более миллиарда рублей, и захватом с поличным итальянских валютчиков, которые намеревались запустить в нашу страну из Италии 11 миллионов фальшивых долларов.

Операция у гостиницы "Ленинградская", проведённая 6 декабря 1992 года, разрабатывалась совместно с Интерполом, сотрудники которого не имели точной информации о количестве преступников и об их вооружении. Поэтому работали на импровизации, решив брать валютчиков у входа в гостиницу. И через 5–6 секунд они уже лежали на земле или были в наручниках, доллары были у них в руках.

Произошёл только один выстрел, когда при обыске случайно сработал спусковой механизм пистолета и офицер "Вымпела" получил пулевое ранение.

В конце концов в 1993 году "Вымпел" оказался в Главном управлении охраны (ГУО), куда уже успели забрать "Альфу". Но вскоре на отряд обрушились новые испытания: октябрьские события 1993 года.

В 10 часов утра 4 октября 1993 года подразделения "Вымпел" и "Альфа" выдвинулись из Кремля, где они находились два дня, к Белому дому - в район метро "Баррикадная". Здесь к ним подъехал начальник ГУО генерал Михаил Барсуков и стал убеждать, что спецназ должен пойти к Белому дому: там, мол, гибнут случайные люди, молодые и неопытные солдаты, а профессионалы обязаны предотвратить ещё большую трагедию. Его аргументы, подкреплённые угрозой разоружить и расформировать подразделения, подействовали. Обе группы вперемежку пошли к месту боя. Но своего принципиального решения - не стрелять ни в одну из сторон - не изменили.

В качестве наказания за неповиновение президент Борис Ельцин подписал приказ о передаче "Вымпела" в состав МВД. Новое название - отряд "Вега" МВД России. После этого 278 сотрудников тут же подали рапорты об отставке, и только 57 решили всё-таки надеть милицейские погоны и постараться хоть что-то сохранить.

Возродился "Вымпел" только после начала войны в Чечне, когда сотрудники "Веги" участвовали в операции в Будённовске и в Первомайском, освобождали заложников и охотились за террористами.

Битва за Грозный

В конце лета 1996 года военные считали, что полностью контролируют Грозный. Но 6 августа в город вошли 23 боевые группы боевиков под командованием Руслана Гелаева.

В Грозном шли ожесточённые бои за каждый дом, каждую улицу. Раздробленные части федеральных войск были выбиты из города, а основные силы заблокированы в комендатурах и на блокпостах. Настоящим камнем преткновения для боевиков стало здание общежития Управления ФСБ России по Чеченской Республике.

Гелаев предложил спецназовцам "почётный плен":

Выходите со своим табельным оружием и спокойно уходите, никто вас не тронет. Я вам обещаю!

У нас приказ федерального командования: находиться здесь!

А у меня приказ Басаева: взять вашу общагу. И я её возьму! Через десять минут начинаем штурм.

В назначенное время боевики пошли на штурм, обстреливая здание из гранатомётов.

Однако взять общежитие, где держали оборону десяток бойцов "Вымпела", оказалось не так-то просто. Меткие автоматные очереди уложили первую волну атакующих, заставив остальных спрятаться по всем щелям.

Волю защитников не сломил даже обстрел здания общежития из танковых орудий.

Вымпеловцы держали оборону три дня. Питьевая вода, медикаменты и запасы продовольствия практически закончились. В этой критической ситуации старший офицер майор Ромашин принял решение пробиваться тремя группами из общежития к зданию Управления ФСБ.

Прикрывая отход товарищей, в том бою погиб майор Сергей Ромашин. С пистолетом и тремя гранатами он до последнего патрона сдерживал наступление боевиков.

В сентябре 1998 года "Вега" была упразднена. Подразделению возвратили прежнее имя, и "Вымпел" стал Управлением "В" Центра специального назначения ФСБ.

Бойцы спецназа рассказали “МК”, как освобождали заложников в заминированной школе в Беслане

День знаний навсегда останется для Беслана Днем скорби. Девять лет назад, 1 сентября 2004 года, банда террористов захватила заложников в школе №1. В плену у боевиков оказалось 1128 детей, их родственников и учителей.

3-го сентября в спортзале школы произошли взрывы, и начался пожар. Федеральными силами был предпринят штурм.

У каждого своя правда о теракте в Беслане.

Сегодня о тех страшных трех днях в начале сентября вспоминает полковник подразделения «Альфа» Управления «А» Центра специального назначения ФСБ России Виталий Демидкин, который шел во главе штурмующей группы. И подполковник Александр Бетин, для кого тот бой в заминированной школе был первым в составе антитеррористического подразделения.

В «Городе ангелов», на мемориальном кладбище Беслана, где похоронены заложники - 186 детей и 148 взрослых, на раскинутой бронзовой плащ-палатке лежит каска. Плюшевый мишка и книга надежно защищены массивным бронежилетом. Это памятник погибшим сотрудникам спецподразделений «Альфа», «Вымпел» и МЧС.

Жители Беслана вспоминали, как однажды приезжий генерал-лейтенант в лампасах больше часа простоял на коленях перед памятником. Здесь не стесняются плакать рослые, плечистые мужчины. Спецназовцы привозят сюда своих детей. Вопрос у всех один: «За что?..»

«Ополченцы твердили: «Если «Альфа» пойдет на штурм, мы будем стрелять им в спины»

Сигнал боевой тревоги застал нас на Николо - Архангельском кладбище. 1 сентября мы пришли помянуть нашего сотрудника Юрия Жумерука, - рассказывает полковник Виталий Демидкин, ныне находящийся в запасе. - Из оперативной информации стало известно, что в Беслане террористы захватили школу. Прямо с погоста со своим заместителем мы отправились к руководителю Управления «А». Наше 4‑ое отделение с двумя раненными и четырьмя контуженными две недели назад вернулось из 1, 5 - месячной командировки из Чечни. По негласным правилам, подразделению, которое снимается с передовой, дают какое - то время на восстановление. Когда услышал: «В Беслан едет 4‑й отдел!»,хотел возмутиться, но встать не смог. Было ощущение, что кто - то сзади положил на плечи две руки. Некая сила меня буквально вдавила в кресло. Внутренний голос подсказывал, что я должен быть в Беслане. Тогда же перед глазами возникла вдруг пелена. Это не была пыль от штукатурки, а некая сероватая взвесь типа дыма. За этой завесой промелькнули красные огоньки, какие бывают при выпущенной автоматной очереди. Только несколько дней спустя, уже после штурма, понял, что на совещании тогда я увидел будущую картину боя, в котором чудом остался жив.

О том, что террористы захватили школу, я узнал от друга, который увидел сюжет по телевизору. И почти сразу же пришел сигнал тревоги на пейджер, - рассказывает подполковник, мастер спорта по трем видам спорта Александр Бетин, который сейчас увольняется в запас. - Поймав таксиста, отмахиваясь от гаишников удостоверением, я помчался на работу. Начались сборы, постановка задачи, перелет… Для меня, как для человека, который до этого не был ни в одном бою, все это было еще неосознанно.

Для подполковника Александра Бетина тот бой был первым в составе «Альфы».

1 сентября 2004 года по три группы от Управления «А» («Альфа») и Управления «В» («Вымпел»)погрузились на два военных борта и вылетели во Владикавказ, где к ним присоединились коллеги, прибывшие из Ханкалы.

В оперативном штабе многие были уверены, что штурма удастся избежать. В заложниках было много детей дошкольного возраста. В тот первый сентябрьский день четыре детсада из девяти в Беслане еще не открылись после ремонта, и многие родители привели с собой на школьную линейку малышей.

По прилету мы разместились в здании местного ПТУ, в 200 метрах находилась школа, откуда периодически были слышны выстрелы, - рассказывает Александр Бетин. - 2 сентября стало известно, что за ночь боевики расстреляли всех мужчин – заложников и выбросили их тела из окна. Стало понятно, либо - мы их, либо – они нас.

С террористами велись переговоры. Была надежда, что с бандитами удастся договориться мирным путем, но готовилось также и силовое воздействие, - говорит Виталий Демидкин. – От местных жителей, вооруженных охотничьими и помповыми ружьями, которых пресса окрестила «ополченцами», мы слышали: «Мы не позволим вам штурмовать школу. Если пойдете, мы будем стрелять вам в спины». Не дай Бог, конечно, но я, наверное, действовал также бы. Все понимали, что если начнется штурм, будет много жертв среди детей.

В дополнение к обширному арсеналу, спецназовцы дополнительно заказали из Москвы универсальные инструменты для вскрытия дверей и решеток на окнах. При этом начальники отделов неоднократно выходили на рекогносцировку, смотрели, откуда они будут выезжать, где будут сосредотачиваться, как будут проникать в здание школы.

4 – му отделу Управления «А», как и аналогичному 4 – му отделу Управления «В» была поставлена самая сложная задача. Спецназовцы должны были проникнуть в спортзал и уничтожить террористов, которые охраняли взведенные взрывные устройства. После чего должен был начаться штурм со стороны главного входа и столовой.

К тому моменту, наш отдел, который возглавлял Виталий Николаевич Демидкин, был самым боеспособным в Управлении «А», ему доверяли самые невыполнимые задачи. Что там говорить, только два заместителя Виталия Николаевича за время службы стали героями России, - говорит Александр Бетин. - Спортзал школы был заминирован, подступы охранялись боевиками. Никто не говорил, есть ли у нас шансы на выживание или нет. Мы с моим другом Андреем, который также прослужил в «Альфе» только полтора года, дали друг другу слово, если вернемся живыми, то женимся и заведем детей.

2 и 3 сентября спецназовцы тренировались на аналогичном здании школы, испытывали новый образец четырехразрядного гранатомета, который планировалось применить против террористов.

3 сентября для отработки слажености действий, две оперативно-боевые группы выехали на полигон учебного центра 58-й армии под Владикавказ. А в 13. 05. вдруг поступила команда срочно возвращаться на базу.

По дороге мы узнали, что в спортзале последовательно произошли два мощных взрыва, в результате чего произошло частичное обрушение крыши.

Позже эксперты - взрывотехники установили, что в спортзале взрывчатка была разложена на стульях (СВУ на основе МОН-90 с тротиловым эквивалентом в 6 кг) и подвешена на баскетбольные кольца и два троса, протянутые между ними. Провода от бомб были подведены к двум замыкающим педалям – так называемым «электрическим замыкателям разгрузочного действия», которые находились в противоположных концах зала. Террористы попеременно дежурили на этих педалях.

Памятник на мемориальном кладбище Беслана погибшим сотрудникам «Альфы», «Вымпела» и МЧС.

По одной из версий, от сильной жары не выдержал скотч, которым к баскетбольной корзине была прикреплена взрывчатка. Он оторвался, после чего от удара произошел взрыв. У «дежурного» боевика не выдержали нервы, он отпустил ногу с педали, после чего пошла вторая серия взрывов.

Заложники начали выпрыгивать через окна и выбегать через входную дверь во двор школы. Террористы, находившиеся в столовой и мастерских, открыли по ним огонь из автоматов и гранатомётов. Тогда и прозвучал приказ подразделению Центра специального назначения ФСБ приступить к операции по спасению заложников и обезвреживанию террористов.

«Приказ на выдвижение, в полный рост»

Вернувшись в Беслан, мы доэкипировались, надели бронежилеты, каски, взяли автоматы, пистолеты, гранаты, патроны. У кого- то было бесшумное оружие, у кого- то подрывные шашки. Мы обязаны были идти на штурм, потому что уже начались подрывы, началось уничтожение заложников, - говорит Виталий Демидкин.

Оседлали БТРы, встали на стартовые позиции, прижались, - вспоминает Александр Бетин. - В память врезалась женщина, что стояла в окне пятиэтажки и истово крестила нас.

Террористы были потенциальные смертники, находились в укрытии, у них был целый арсенал оружия. (После штурма выяснилось, что у бандитов было не менее 22 автоматов, в том числе и с подствольными гранатомётами, четыре ручных пулемёта, танковый пулемет, два ручных противотанковых гранатомёта РПГ-7, гранатомёты «Муха») Спецназовцам же предстояло наступать по открытой, простреливаемой местности.

-Вы понимали, что практически шли на смерть?

Помню, мы стояли какое-то время на БТРах в полной экипировке, готовы были двигаться, мысленно представляя, как будем прорываться к окнам первого этажа, через которые должны попасть в коридор школы. Мы уже знали, что слева, в районе столовой, террористы вскрыли пол и занесли туда мешки с песком, чтобы оборудовать огневую точку для обороны. Мы шли первыми, понимали, что будем у бандитов как на ладони. Сидели в напряжении, адреналин что называется «тек рекой». Приказ был на выдвижение, в полный рост. В это время начальник центра, генерал Александр Евгеньевич Тихонов, чтобы нас приободрить, с нарочитой иронией спросил: «Как ты, «сороковой» готов? Хватит «загорать», вперед!» Это на самом деле было благословение. Генерал Тихонов был не из кабинетных, сам не раз смерти смотрел в глаза. Я видел его в действии на многих операциях, когда он первым заходил в те объекты, которые мы штурмовали.

Минуты через 3 – 4 мы подскочили к 9 – этажкам около школьного двора, десантировались с БТРов, рассредоточились. На какую – то долю секунды меня охватила паника, я не увидел ребят. Потом смотрю, один затаился, второй залег...

Эта надпись сохранилась на стене полуразрушенной бесланской школы.

Прятаться от выстрелов на самом деле было негде. Открытая поляна и все, - вспоминает Александр Бетин. – Мы должны были заехать на БТРе во внутренний двор школы к спортзалу, но в последний момент солдатик – водитель, то ли струхнул, то ли что – то не понял, повернул немного в сторону и заехал в деревья. Мы оказались на уровне веток, ничего не было видно. Когда я спрыгнул вниз, смотрю, боевых товарищей уже нет… За домом, шагах в двадцати стоят люди. Когда первые взрывы произошли, была неразбериха, местные жители, пытаясь помочь прорвавшимся заложникам, устремились к спортзалу. Я залег, они мне кричат: «Беги оттуда, по тому участку снайпер работает». Как потом выяснилось, в метрах 15 от этой площадки убили Диму Разумовского.

Увидев впереди сверкающие пятки наших ребят, бросился вдогонку. Помню, мы встали возле стеночки, во внутренний двор не суемся, затаились. Там шел массированный обстрел, работали подствольные гранатометы, все взрывалось. А вперед уже ушли и залегли в подвальном помещении напротив спортзала два наших сотрудника. Тут прибегает Виталий Николаевич, кричит: «Что, суки, встали, ну - ка за мной!» Рванули вперед вслед за командиром.

Остановились на мгновение около спортзала, поняли, что заходить туда нет смысла, все помещение было в огне. Остановились, чтобы перезарядить магазины. Я помню жар, который шел от спортзала и внутренний озноб, обусловленный инстинктом самосохранения, который некоторые называют страхом. Он к тому моменту еще не прошел. Такое было состояние: смешался внешний жар и внутренний холод.

Проведя боевой расчет, спецназовцы пошли тройками.

Со здания напротив нас прикрывали наши пулеметчики – Олег с Сергеем. Свои, проверенные ребята, другим бы не доверили. Мы бежали, они стреляли прямо над нашими головами, - вспоминает Александр Бетин. - Оказавшись у окон, которые вели в школьный коридор, зам начальника отдела Сергей Владимирович и начальник отделения Александр Николаевич сделали живую лесенку, по их спинам через окно мы начали забегать в школу. Окна были завалены партами, стульями, книгами.

Часть сотрудников ушла чуть правее от оконного проема, часть – левее, - рассказывает Виталий Демидкин. – Я почему - то остался посредине коридора. До сих пор не понимаю, почему? Сказалась, наверное, ответственность за ребят. Через метр-два вдруг появилось белое облако, из‑за которого я увидел несколько красных огоньков. Понял, что по нам ведется огонь. Но, удивительно, я ничего не слышал. Упал на спину, из этого положения короткими очередями между ног выпустил в сторону противника весь боекомплект автоматного магазина.

Те ребята, что были справа и слева от меня потом рассказывали, что увидели, как упали две гранаты Ф -1, разлет осколков у которых 250 метров, убойная сила – метров 25. Мы находились в 3 – 4 метрах. Гранаты без колец, без чеки, крутились… Бойцы закричали друг другу: «Граната, граната», один побежал в правый класс, другой – в сторону двери, что ведет в раздевалку. Раздался взрыв, потом выяснилось, что у моего заместителя Сергея, который первый проник в коридор, нога была буквально разорвана в клочья, в госпитале потом из нее вытащили 27 осколков, у второго сотрудника в ходе операции из ноги извлекли 7 осколков. У меня – ни царапины. Более того, я не слышал этих подрывов.

Я никак не должен был выжить в этом огненном мешке, но… выжил. Мой брат, полковник запаса Александр Ходырев, потом рассказывал, что где – то вычитал, что у половины террористов - наемников патроны в рожках автоматов были набиты так: один - боевой, десять – холостых. Я возражал: «Саша, откуда же тогда столько убитых? Они столько мужчин в первый день расстреляли».

Доводилось мне слышать, что нас уберег Георгий Победоносец, который является покровителем воинов. Он встал перед нами, прикрыв своим плащом. Удивительно, но те ребята, кто находились ниже уровня этого воображаемого плаща, получили ранения. Те, кто убегали вправо и влево, получили 27 и 7 осколков в ноги. Как тут в мистику не поверить?

«Сороковой», полковник Виталий Демидкин.

«По коридору на нас шел «смертник»

Не менее драматичное было начало боя и у Александра Бетина.

Когда я спрыгнул в коридор, по нам начал работать пулемет. До двери класса, что был напротив, было метра три. Под пулеметным огнем это расстояние показалось в десять раз длиннее. Я остался сидеть у окна за партой. Поднял голову, увидел ноги сотрудника Управления «В» Романа Катасонова, он шел прямо за мной. Его зацепило пулеметной очередью, пуля попала ему в область подмышечной впадины. Доли секунды ему не хватило, чтобы заскочить в класс. Он был уже мертвый, лежал справа от меня.

Ранило очередью в мягкое место и друга Андрея. Он спрашивал: «Сань, посмотри, что там у меня?» Я говорю, давай сначала уйдем в класс, потом посмотрим. Тут как раз Виталий Николаевич дал команду: «Разбегаемся по классам!»

Началось противостояние. По коридору били пулеметные и автоматные очереди. Не то, что пройти, высунуться было невозможно, - продолжает рассказывать Виталий Демидкин. – Но нам вскоре все – таки удалось террористов как – то ущипнуть. Расстояние до огневой точки было метров 25. Бросали гранаты, у нас все ребята спортсмены, могли и с 80 метров в «яблочко» угодить. Через какое – то время стрельба прекратилась. И тут в поле нашего зрения попало некое существо. По коридору из – за угла на нас вышел мужчина.

Он шел, слегка пошатываясь, видимо, был контуженный выстрелом от гранатомета, - рассказывает Александр Бетин. - Опытный наш сотрудник с позывным «Пионер» стал подавать ему команды: «Ты кто? Стой! Подними руки». Мы еще сомневались, а вдруг это заложник? Оружия при нем не было, бороды мы не заметили. Но с другой стороны, мы знали, что всех взрослых мужчин боевики расстреляли в первую ночь. Команды он не выполнял, продолжал идти в нашу сторону. Когда оставалось метров десять, он вдруг побежал и стал что – то вытаскивать у себя из - за пазухи. Мы поняли потом, что он вырывал чеки из гранат. Меткой очередью «смертник» был остановлен, он упал метрах в двух от нас и взорвался. Мы находились в классах, нескольких человек, кто стоял рядышком в проходе, контузило.

Проверив боевика, двинулись дальше, дошли до пулеметного гнезда, насчитали там шесть трупов. Зашли в класс, начали освобождать окна от завалов, чтобы дать сигнал группе внешнего блокирования о том, что помещение под нашим контролем. И тут нас начали обстреливать… осетинские «ополченцы», что с охотничьими ружьями тоже ринулись в бой. Нам пришлось затаиться. Мы взяли кусок белой тюли, намотали ее на обломок гардины и высунули этот своеобразный флаг в окно. Помахали, нам сообщили, что знак заметили.

К тому времени к нам присоединился наш коллега, «тридцатый», Юрий Торшин со своими ребятами. Часть сотрудников проникла в школу через запасную дверь, которая вела в раздевалки, открыв ее с помощью «кошки» и веревки. Коллеги подошли к нам, забрали у нас раненного, помогли нам в продвижении к столовой, - рассказывает Виталий Демидкин. - Всю оставшуюся часть корпуса мы зачищали совместно.

Что увидели – лучше не вспоминать. Ничего нет страшнее детских трупиков. В одном из закутков нам удалось обнаружить живых женщину с девочкой лет семи, которая все время просила пить. К сожалению, выдвигаясь в бой, не думаешь ни о воде, ни о пище, а думаешь, как бы побольше взять с собой гранат и боеприпасов. Юрий Торшин потом поручил своим сотрудникам вывести их через окно со стороны железной дороги.

А я никак не могу забыть трех заложников, женщину, девочку – старшеклассницу и мальчика лет 9, что держались за руки, - говорит Александр Бетин. – Мы их встретили на выходе из спортзала, завели к себе в класс. В туалет заложников не отпускали, а водили в этот класс. Там по щиколотку было нечистот. Женщине было плохо, девушка, как нам показалась, была не в себе. Она сидела в углу, сняла с себя майку, опускала ее в зловонную жижу и стирала с себя кровь. Потом подошли спасатели, мы их начали передавать через окна. До этого момента все трое как – то держались. Когда женщина поняла, что все самое страшное вот – вот закончится, она сползла на пол по стенке. Девушка тоже потеряла сознание. Пацан даже сам попытался забраться на подоконник.

«Героя России приняли за раненного боевика»

Команда на продвижения, к сожалению, почему – то не поступила. Хотя развить успех - было самое удачное время. К этому моменту даже у меня, как у молодого сотрудника, пропал страх, была только решительность и желание действовать, - говорит Александр Бетин. – Я уверен, что иногда надо действовать чуть смелее, отступая от плана.

Мы дошли до столовой, вывели через помещение раненных сотрудников управления «В». К этому моменту бой еще не закончился.

Мы уже знали, что не стало Дмитрия Разумовского. Со своим подразделением он обеспечивал нам проход к спортивному залу. Почти все офицеры 4 –го отделения Управления «В», которые своими телами прикрыли наше продвижение, были ранены, - говорит Виталий Демидкин. – Ребята потом рассказывали, что Дмитрий Разумовский перед боем видел сон и сказал коллегам: «Видимо сегодня меня убьют. Будем действовать, как запланировали». Были предчувствия и все – таки пошел… Первым вышел из укрытия, отвлек на себя снайпера.

В 18. 05 спецназу, которым руководил Виталий Демидкин, поступила команда отходить.

Мы оставили заслон из нескольких человек, стали выходить на улицу в сторону первого крыла. За этим крылом была уже куча военных и журналистов. Мы спросили, какие наши дальнейшие действия? Нам ответили: «Пока никаких. Вы свою задачу выполнили, сейчас встанете в оцепление», - вспоминает Александр Бетин. - Мы сразу подошли к одному из телевизионщиков, забрали у него телефон и начали звонить домой. Я маме говорю: «У меня все нормально». Она так обыденно: «А, ну и хорошо!» Известие о том, что в школе произошел подрыв и начался штурм, поступило с большим опозданием.

4 – ое отделение встало в оцепление. Бой продолжался.

Наши коллеги еще несколько часов прочесывали, добивали тех бандитов, которые прятались в школе, - рассказывает Виталий Демидкин. - Каждое подразделение выносило с поля боя своих раненных и убитых. Погибло три сотрудника из «Альфы» и 7 – из «Вымпела». Руководитель тогда считается хорош, когда совершил много подвигов и никого не потерял. Тем подразделением, которым я руководил, а там было порядка 29 человек, слава Богу, были только раненные. Мне было придано еще одно подразделение управления «В», где было еще 28 человек, вот там, к сожалению два «двухсотых»: Рома Касатонов и Дима Разумовский. Майор и подполковник.

Среди погибших были мои бывшие подчиненные - Слава Маляров и Саша Перов. Со Славой, когда он был еще прапорщиком, мы долго служили в одном отделении, он прошел Афган, две чеченских компании, его называли «человек – война», он был самым надежным из нас, все знали, если Славе поставить задачу, можно больше не оглядываться.

Сашу Перова ко мне подвели, когда мы были на занятиях в общевойсковом командном училище имени Верховного Совета, сказали: «У нас есть один курсант Перов, лыжник, «рукопашник», если можно, давайте будем рассматривать его в ваше подразделение». Он произвел на меня хорошее впечатление, я дал добро… В «Альфе» он прослужил восемь лет, за «Норд-Ост» получил орденом Мужества.

Пока тела убитых спецназовцев заворачивали в черный полиэтилен и уносили в палатку, милиционеры, военные и местные ополченцы искали в толпе террористов. От освобожденных заложников стало известно, что «смертники», пришедшие в школу умирать, срывали одежду с учителей, и, переодевшись, собирались смешаться с местными жителями.

Одному из террористов, Нурпаши Кулаеву, который прострелил себе руку, удалось даже сесть в машину «скорой помощи». По иронии судьбы с ним рядом оказался раненный в ногу… сотрудник «Вымпела». У Кулаева кое – где клочьями весела борода. Спецназовец сразу насторожился, спросил: «Ты откуда?» Боевик в ответ: «Я из школы, заложник». После вопроса: «А когда ты успел побриться?», террорист бросился бежать. Боец на одной ноге кинулся за ним вдогонку, начал кричать: «Стоять!» Ополченцы услышали, схватили боевика, едва не разорвали его на куски. Правоохранители еле отбили Кулаева у разгоряченных мужчин.

Ополченцы с пристрастием проверяли каждого, кто вызывал подозрение. Их жертвой едва не стал ни в чем не повинный глухонемой грузчик – ингуш.

Не разобравшись, ополченцы напали и на нашего раненного в ногу героя России Сергея Владимировича. Он лежал перевязанный около школы, был одет в черную форму. Чтобы каска не натирала лысину, он носил под ней вязаную шапочку. Каски после штурма уже не было. Но в наличие была борода, - рассказывает Александр Бетин. - Ополченцы приняли его за раненного боевика, накинулись, успели ударить по лицу. Чтобы отогнать обезумевших от горя местных жителей, находившемуся поблизости сотруднику «Альфы» - Генычу - пришлось дать в воздух автоматную очередь.

«По щиколотку ходили в крови»

В оцеплении отделение Виталия Демидкина простояло до 0. 10. Сняли их только после полуночи. Передав периметр под охрану милиции, они ушли в расположение. В школе остались работать подрывники и сотрудники МЧС.

В столовой училища стояло 20 – 30 ящиков водки. Их доставил директор одного из бесланских заводов, где выпускают алкогольную продукцию. Мы поели, выпили только по стопке, - рассказывает Александр Бетин. - В шесть утра должен был прилететь Владимир Путин, и опять же наш отдел должен был обеспечить его безопасность. Но утром нас никто не разбудил, мы сами проснулись часов в 8 утра. Нам сказали, что Путин прилетал, но нас не стали беспокоить.

Одним из наиболее спорных вопросов было применение огнемётов и танков. По школе на самом деле били из танка Т-72 и огнемётов РПО-А «Шмель»?

Танк стрелял, когда было уже темно. Все уже были в оцеплении, школа была уже зачищена, - говорит Александр Бетин. - Никого из заложников в ней не оставалось. В первом крыле в подвале засели боевики, туда сложно было войти. Чтобы не рисковать жизнями бойцов, было принято решение дать залп из танка. Насколько я знаю, ни одно из соседних зданий не пострадало.

Улетали в Москву спецназовцы одним военным бортом со своими погибшими товарищами. Не стало командиров трёх штурмовых групп: подполковника Олега Ильиа с позывным «Маячок», сибиряка, кто не мог идти ни вторым, ни третьим, а только первым. Подполковника Димы Разумовского, для ребят – «Разума», «Димыча». Когда он служил на афгано – таджикской границе, душманы объявили награду за его голову. Погиб двухметровый майор Саша Перов с позывным «Пух». В сентябре он собирался поступать в Академию ФСБ. Командировка в Беслан должна была у него быть одной из крайних. Как и у Ромы Касатонова, отличника и в школе, и в военном училище, кто все звания получал досрочно.

Минер – экстра – класса, майор Михаил Кузнецов с позывным «Домовой» находился в резерве. Но помчался к стенам школы, чтобы помочь заложникам вылезать из окон. И был сражен пулей.

Прапорщик Денис Пудовкин так и не осуществил свою мечту, не построил собственный дом. 23 – летний Олег Лоськов только успел жениться на дочери своих приемных родителей. У лейтенанта «Вымпела» Андрея Туркина, кто накрыл своим телом брошенную террористом гранату, осталась беременная жена. Он так и не узнал, кто у него родился. Как и бывший десантник, майор Андрея Велько.

С раздробленными ногами, разбитыми головами, с тяжелыми ранениями, они прикрывали своими телами осетинских детей.

За три недели до захвата школы в Беслане, я видел во сне нашего сотрудника Анатолия Николаевича Савельева, который был посмертно стал героем России, - рассказывает Виталий Демидкин. - Мы с ним поздоровались, обнялись, он стал приглашать меня с собой… Я отказался, сказал: «У меня еще дети не определены, хотелось бы еще на внуков посмотреть». Он меня оставил, подошел к группе ребят. Положил руку на левое плечо высокому, симпатичному пареньку с черными, вьющимися волосами, повел его с собой вдаль… Я проснулся в холодном поту, стал прикидывать, в нашем отделении нет ребят с темными, волнистыми волосами. И только после штурма школы в Беслане, когда погибло 10 наших сотрудников, я увидел Андрея Туркина, который был очень похож на паренька, которого повел за собой Савельев.

Все грязные, в копоти. Была глубокая ночь. Нас встречали, обнимали. Были накрыты столы, мы сели, помянули ребят, - рассказывает Виталий Демидкин. – И с таким вот похоронным настроением разъехались по домам.

Саша пришел домой поздно. 5 минут посидел за столом, сославшись на головную боль, ушел спать, - рассказывает его отец Николай Алексеевич Бетин, сам много лет прослуживший в подразделении антитеррора «Альфа». - Сын не мог понять, как они остались живы?! Им в школе по щиколотку пришлось ходить в крови. Утром головные боли у Саши усилились, видимо сказалась контузия. Я еще ему стал выговаривать: «Что же ты сразу не обратился к врачам?» Он посмотрел укоризненно: «Папа, там ребята погибли, получили сильные ранения, а тут я с головной болью». Потом его обследовали и положили в госпиталь. До сих пор он раз в год пропивает курс лекарств.

После боя в Беслане я заметил, что, иногда, когда волнуюсь, начинаю слегка заикаться. Это признаки контузии, - говорит Виталий Демидкин.

Все спецназовцы, кто принимал участие в операции по ликвидации террористов и освобождению заложников в Беслане, были награждены государственными наградами. Виталий Демидкин получил орден Мужества, Александр Бетин - медаль «За отвагу». Те десять ребят, что легли рядом на Николо – Архангельском кладбище, были награждены посмертно.

На стене бесланской полуразрушенной школы осталась надпись: «Альфа, Вымпел, спасибо за то, что вы спасали наших детей!»

19 августа исполняется 30 лет со дня, который считается днем создания Группы специального назначения "Вымпел".

19 августа 1981 года на совместном закрытом заседании Политбюро ЦК КПСС и Совета Министров СССР было принято решение о создании в системе Первого главного управления (ПГУ) КГБ СССР совершенно секретного подразделения специального назначения. Его основой стали нештатная группа "Зенит" и группа "Каскад". Новая структура получила название "Вымпел".

Группа спецназа, называвшаяся "Зенит", была создана для выполнения спецопераций в Афганистане в 1979 году. Спецгруппы "Зенита" принимали участие в штурме дворца Амина, захвате здания Генштаба, КАМ (военная контрразведка), полиции, тюрьмы, телецентра и других объектов в Кабуле.

В дальнейшем спецназ ПГУ действовал в Афганистане в составе отряда особого назначения КГБ "Каскад", созданного по постановлению ЦК КПСС и СМ СССР от 18 июля 1980 года.

Созданная на их основе в 1981 году Группа специального назначения "Вымпел" структурно входила в 8‑й отдел управления "С" (нелегальная разведка) ПГУ КГБ.

Официальное название группы - Отдельный учебный центр (ОУЦ). Для его размещения был выделен специальный объект в подмосковном городе Балашиха. Первым командиром "Вымпела" был Герой Советского Союза капитан 1‑го ранга Эвальд Козлов.

К концу 1980‑х годов "Вымпел" представлял собой высокоорганизованную и сплоченную оперативно‑боевую единицу, способную выполнить любое специальное задание. В ее составе оформились и приобрели практический опыт подразделения боевых пловцов, горных стрелков, десантников, пилотов сверхлегкой авиации.

Основную боевую практику бойцы группы получили в Афганистане, проходили ее в диверсионных подразделениях Кубы, Никарагуа, Вьетнама и др. В Анголе и Мозамбике действовали в качестве военных советников.

Бойцы побывали во всех горячих точках бывшего Союза: Баку, Ереване, Нахичевани, Карабахе, Абхазии, Приднестровье, Чечне.

После событий августа 1991 года группа "Вымпел" была передана в Межреспубликанскую службу безопасности (МСБ), затем в Агентство федеральной безопасности (АФБ) РФ.

24 января 1992 года, после создания Министерства безопасности, группа "Вымпел" вошла в его состав на правах самостоятельного управления. Вскоре группа была передана в Главное управление охраны (ГУО) РФ.

После того, как группа отказалась в октябре 1993 года штурмовать здание Верховного Совета РФ, указом президента РФ от 25 января 1994 года она была переведена из ГУО в МВД РФ. Из ее сотрудников только 50 согласились служить в МВД. В МВД была образована Группа спецназначения "Вега".

В августе 1995 года указом президента подразделение было возвращено в систему госбезопасности.

В октябре 1995 года на базе Антитеррористического центра ФСБ России было создано спецподразделение "В", которое в октябре 1998 года стало прародителем современного Управления "В" Центра специального назначения ФСБ России ‑ правопреемника "Вымпела" . В настоящее время основным назначением Управления "В" ЦСН ФСБ России является проведение контртеррористических операций на стратегических объектах и предприятиях повышенной экологической опасности, пресечение террористических акций в отношении российских граждан и учреждений за рубежом, участие в мероприятиях по защите конституционного строя Российской Федерации, борьба с проявлениями международного терроризма.

Материал подготовлен на основе информации открытых источников