6-го января 1730 года царь [Петр II] поехал в город на освящение воды, и, воротившись в свой Слободской: дворец, жаловался на нездоровье. На другой день высыпала у него по телу оспа. Болезнь эта, как известно, вообще такого свойства, что несколько дней нельзя утвердительно делать предсказания относительно ее исхода; но как Петр был последний из мужской линии дома Романовых, то возможность его кончины заранее возбуждала вопросы, кто будет ему. преемником и кто должен собою открыть другую династию или другую линию прежней династии. Это занимало не одних русских государственных людей, но и министров иностранных дворов, обязанных блюсти интересы тех государств, которых они были представителями в России. В числе, этих иностранных министров в России был датский министр Вестфален, большой дипломат и интриган. Еще при Екатерине 1, как мы выше приводили, он сближался с Меншиковым и настраивал его примкнуть к партии Петрова внука. В оное, время датский министр хлопотал, чтобы по кончине Екатерины взошел на престол Петр II, потому что иначе могли бы занять престол или Голштинская герцогиня, или находившаяся в большой дружбе с нею сестра ее Елизавета, а это было бы опасно и противно политике датского правительства. Теперь, на случай рановременной смерти Петра II поднималось прежнее опасение. По кончине последнего из мужской линии Романова дома наследство престола могло перейти или к цесаревне Елизавете, или к малолетнему сыну покойной голштинской герцогини. Для Дании было полезно, если бы в России наследовало престол лицо, не имеющее дружественной связи с голштинским домом, и всего лучше, если бы оно могло; стать в неприязненные отношения к последнему. Вестфален был же, свидетелем, как по смерти Петра Великого престол достался его вдове, не имевшей никакого родового права; поэтому, как соображал он, в России преемничество может быть, мимо, всякой кровной связи с прежде царствовавшим домом. Датский министр написал к Василию Лукичу Долгорукову письмо и вкинул в него соблазнительную мысль объявить преемницею Петра царскую невесту, наподобие того как после кончины Петра Великого провозглашена была властвующею императрицею Екатерина. Тогда – замечал он – устроили такое дело Меншиков с Толстым, почему же теперь не могут сделать того Долгоруковы? Василий Лукич сообщил об этой мысли князю Алексею Григорьевичу. 12 января государю стало лучше, и дело было оставлено.

Все надеялись, что болезнь Петра уже не представляет опасности. Но 17 января Петр, который по своей отроческой живости никогда не берег себя от влияний температуры, отворил окно. Внезапно закрылась вся высыпавшая по телу оспа. Все увидели тогда безнадежность. Царь тотчас же начал впадать в беспамятство.

Тогда князь Алексей Григорьевич пригласил к себе в Головинский дворец родню свою для тайного родственного совета. Сошлись братья его, Сергей и Иван Григорьевичи, Василий Лукич и брат царской невесты Иван Алексеевич. Князь Алексей Григорьевич, оставив их в своей спальне, поехал в Лефортовский дворец осведомиться о здоровье государя. В его отсутствие приехали в Головинский дворец князья Василий и Михаиле Владимировичи. Быть может, отец царской невесты нарочно выехал из дома, чтоб дать возможность без себя сказать братьям Владимировичам о том, что затевалось по наущению Вестфалена: ему самому казалось неприличным говорить в пользу своей дочери тем, которые и прежде неблагосклонно смотрели на предполагаемый царский брак.

Князья Григорьевичи сказали князьям Владимировичам:

– Вот его величество весьма болен и в беспамятстве; ежели скончается, то надобно как можно удержать, чтобы после его величества наследницею российского престола быть обрученной его величества невесте, княжне Екатерине.

– Княжна Екатерина не венчалась с государем, – сказал князь Василий Владимирович.

– Не венчалась, так обручалась, – отвечали Григорьевичи.

– Ино дело венчание, а иное обручение, – сказал Василий Владимирович. Хотя бы она и венчана была, и тогда в учинении ее наследницей не без сумнения было бы. Не то что посторонние, да и нашей фамилии прочие лица у ней в подданстве быть не захотят. Покойная государыня Екатерина Алексеевна хотя и царствовала, но только ее величество государь император при животе своем короновал.

– Стоит только крепко захотеть, сказали Григорьевичи. Уговорим графа Головкина и князя Дмитрия Голицына, а коли заспорят, так мы их и бить начнем. Как не сделаться по-нашему? Ты, князь Василий Владимирович, в Преображенском полку подполковник, а князь Иван – майор; а в Семеновском полку спорить против нас некому.

Князь Василий Владимирович на это сказал:

– Что вы, ребячье, врете! Статочное ли дело? И затем, как я полку объявлю? Услышат об этом от меня, не то что станут бранить, еще и побьют!

Тогда Григорьевичи сказали:

– А если княжну Екатерину изволит государь объявить своею наследницею в духовной?

Князь Василий Владимирович отвечал:

– То было бы хорошо, понеже оное дело в воле его величества состоит, только как нам о таком несостоятельном деле рассуждать, когда вы сами знаете, что его величество весьма болен и говорить не может: как же его величеству оное дело учинить!

Тут приехал князь Алексей Григорьевич и сообщил, что положение государя нимало не улучшается и, напротив, кажется безнадежным. Зашла опять речь о наследстве, и князь Василий Владимирович в резких выражениях начал возражать против намерения сделать наследницею престола царскую невесту. «Вы все сами себя погубите, если станете этого добиваться» – пророчески сказал он князю Алексею Григорьевичу и потом уехал с братом Михаилом.

Оставшиеся в Головинском дворце Долгоруковы опять принялись за вопрос о наследстве. Князь Сергей Григорьевич сказал:

– Нельзя ли написать духовную от имени государя, якобы он учинил своей наследницей невесту свою княжну Екатерину?

Уже братьев Владимировичей не было, и никто не возражал против такого беззаконного предприятия. Князь Василий Лукич вызвался сочинять фальшивый документ, сел у комля, взял лист бумаги и стал писать; но, не дописавши всего, он бросил бумагу и сказал:

– Моей руки письмо худое. Кто бы написал получше?

Тогда взялся за перо и бумагу князь Сергей Григорьевич, а князья Василий Лукич и Алексей Григорьевич сочиняли духовную и диктовали ему, так что один скажет, а другой прибавит. Таким способом князь Сергей написал духовную от имени государя в двух экземплярах. Тут князь Иван Алексеевич вынул из кармана письмо государя и свое собственное писание и сказал:

– Посмотрите, вот письмо государево и моей руки. Письмо руки моей слово в слово как государево письмо. Я умею под руку государеву подписываться, потому что я с государем в шутку писывал.

И под одним из экземпляров составленной духовной он подписал: «Петр».

Все хором решили, что почерк князя Ивана Алексеевича удивительно как сходен с почерком государя.

Но с первого раза не решились фальшивой духовной, подписанной князем за государя, дать значение действительного документа. Оставался другой экземпляр, еще не подписанный. Отец и дяди сказали князю Ивану:

– Ты подожди и улучи время, когда его величеству от болезни станет свободнее, тогда попроси, чтоб он эту духовную подписал, а если за болезнью его рукою та духовная подписана не будет, тогда уже мы по кончине государя объявим ту, что твоей рукой подписана, якобы он учинил свою невесту наследницею. А руки твоей с рукою его императорского величества, может быть, не познают.

После такого совета князь Иван, взявши оба экземпляра духовной, поехал в Лефортовский дворец и ходил там, беспрестанно осведомляясь, не стало ли лучше государю и нельзя ли быть: к нему допущенным. Но ему был один и тот же ответ: государь крайне болен и находится в беспамятстве. Близ государя был неотступно Остерман, потому что Петр сам этого прежде хотел.

– Где у тебя духовная?

– Здесь, – отвечал князь Иван. Я не получил времени у его императорского величества, чтобы просить подписать духовную.

Отец сказал ему:

– Давай сюда, чтобы тех духовных кто не увидел и не попались бы кому в руки.

Князь Иван Алексеевич отдал отцу оба списка духовной. (Кашперова, Пам. Нов. Русск. Ист. I, стр. 160 и далее).

Состояние здоровья государя было окончательно безнадежно. Его причастили св. тайн, и три архиерея совершили над ним таинство елеосвящения. Остерман был неотступно у изголовья умиравшего своего царственного воспитанника. Петр, в припадках агонии, беспрестанно произносил его имя. Наконец, в ночь с 18 на 19 января 1730 года, во втором часу, Петр крикнул: «Запрягайте сани, хочу ехать к сестре!» С этим он испустил дыхание.

Петр II не достиг того возраста, когда определяется вполне личность человека, и едва ли история вправе произнести о нем какой-нибудь приговор. Хотя современники хвалили его способности, природный ум и доброе сердце – все, что могло подавать надежду увидать хорошего государя, но таким восхвалениям нельзя давать большой цепы, потому что то были одни надежды на хорошее в будущем. В сущности поведение и наклонности царственного отрока, занимавшего русский престол под именем Петра Второго, не давали права ожидать из него со временем талантливого, умного и дельного правителя государства. Он не только не любил учения и дела, но ненавидел то и другое, не показывал никакой любознательности; ничто не увлекало его в сфере государственного управления, всецело пристращался он к праздным забавам и до того подчинялся воле приближенных, что не мог сам собой, без пособия других, освободиться от того, что его уже тяготило; между тем увлекался постоянно соблазнительною мыслью, что он, как самодержец, может делать вес по своему нраву, и все вокруг него должны поступать так, как он прикажет. Царственный отрок был глубоко испорчен честолюбцами, которые пользовались его сиротством для своих эгоистических целей и его именем устраивали козни друг против друга. Смерть постигла его в то время, когда он находился во власти Долгоруковых; вероятно, если бы он остался жив, то Долгоруковых, по интригам каких-либо других любимцев счастья, постигла бы судьба Меншикова, а те, другие, что низвергли бы Долгоруковых, в свою очередь низвержены были бы иными любимцами. Во всяком случае, можно было ожидать царствования придворных козней и мелкого тиранства. Государственные дела пришли бы в крайнее запущение, как это уже и началось: пример верховного самодержавного главы заразительно действует на всю правительственную среду. Перенесение столицы обратно в Москву потянуло бы всю Русь к прежней недеятельности, к застою и к спячке, как уже того и опасались сторонники преобразования. Конечно, нельзя утверждать, что было бы так наверное, а не инак, потому что случаются нежданные события, изменяющие ход вещей. Таким случайным, нежданным событием и явилась на самом деле рановременная кончина Петра Второго, которую можно, по соображениям, считать величайшим счастьем, посланным свыше для России: смерть юноши-государя все-таки была поводом к тому, что Россия снова была двинута по пути, проложенному Великим Петром, хотя с несравненно меньшей быстротой, энергией и ясностью взглядов и целей.

Петр II (краткая биография)

Пётр Второй Алексеевич, будущий всероссийский император родился двенадцатого октября 1715 года. Мать Петра умерла спустя десять дней после родов, а через три года скончался и его отец. Пётр Великий, приходившийся ему дедом не особо уделял внимание внуку. Его юность проходит довольно беззаботно среди молодёжи знатных родов. Самым же близким к будущему российскому правителю был Иван Долгоруков.

После кончины его деда Петра Великого Первого, именно его внук обязан был возглавить государство. Однако царь нарушает сложившуюся систему наследования власти и издаёт в 1722 году указ о собственном праве в деле назначения наследника. Князь Меньшиков, который в то время большим влиянием добивается провозглашения императрицей жены Петра Первого Екатерины.

При этом, на протяжении всего её правления она была очень благосклонна к Петру Алексеевичу и даже составила завещание в его пользу.

Правление Петра Второго начинается восемнадцатого мая 1727 года. Регентом при юном императоре становится Меньшиков, а сам Пётр издаёт манифесты, которые были составлены регентом. Благодаря первому из них была существенно увеличена популярность императора среди народных масс. Вторым манифестом фельдмаршальские жезлы получают князья Долгоруков и Трубецкой. А Миних получает не только жезл, а и графский титул. При этом, сам Меньшиков становится в этот период генералиссимусом.

Двадцать четвёртого мая 1727 года Пётр обручается со старшей дочкой Меньшикова – Марией. Воспитанием молодого правителя занимаются Долгорукий, академик Гольдбах, Феофан Прокопович, а также А. И. Остерман. Несмотря на то, что со стороны царская жизнь протекала ровно, царь не испытывал к Марии чувств, которая также не блистала умом.

Совсем скоро после помолвки Меньшиков оставляет Петра из-за недуга. В этот период царь меняет свои взгляды на советы Меньшикова, а помолвка с Марией разрывается. Восьмого сентября 1727 года объявляется о начале самостоятельного правления Петра Второго. После этого он переезжает в Петергоф, а Меньшиков (лишённый должностей и чинов) в ссылку в Рязанскую губернию.

Двадцать четвёртого февраля 1728 года юного правителя венчают на царство. За влияние на молодого царя при дворе идёт серьёзная борьба. Императорская сестра, Наталья Алексеевна выражала поддержку Остерману, а тётка царя Елизавета была на стороне семейства Голицыных.

В 1729 году была назначена дата свадьбы царя, но этому не суждено было случиться, ведь восемнадцатого февраля 1730 года царь скончался.

Петр II Алексеевич, император всероссийский (1727-1730), родился 12 октября 1715. Отец его царевич Алексей Петрович , умер в 1718, мать бланкенбургская принцесса София-Шарлотта, внучка герцога Вольфенбюттельского, скончалась через 10 дней после рождения сына. После смерти царевича Алексея, многие считали Петра Алексеевича наследником престола Петра I . Но после смерти великого преобразователя русский трон заняла его вторая жена, Екатерина I (1725-1727). Поначалу она думала сделать преемницей одну из своих дочерей, но такому решению сильно противилась партия старинной русской знати. С целью личного возвышения с этой партией сблизился поначалу не принадлежавший к ней Меншиков . По его влиянию, Екатерина I оставила завещание , в котором обеспечивала престолонаследие за Петром Алексеевичем.

Император Петр II. Портрет неизвестного художника, около 1800

Не получивший правильного воспитания, своенравный, склонный к лени и увлечениям одними удовольствиями, молодой император Петр II, вступил на престол 7 мая 1727. В первое время он находился под исключительным влиянием всесильного Меншикова . Тот перевез Петра II в свой дом на Васильевском острове, и 25 мая обручил его со своей дочерью, Марией. Меншиков получил при этом звание генералиссимуса. Тогда же была облегчена участь бабушки императора, Евдокии Лопухиной, переведенной из Ладожского монастыря в Москву, в Новодевичий. Меншикову удалось удалить из России казавшуюся ему опасной дочь Петра I и Екатерины I герцогиню Анну Голштинскую с мужем, и значение его достигло своей высшей точки.

Мария Меншикова, первая невеста Петра II. Портрет кисти И. Г. Таннауэра, 1722-1723

Но против господствовавшего временщика интриговали многие вельможи , особенно Остерман , считавшийся воспитателем царя, и князья Долгорукие. Выговор Петру II от Меншикова за расточительность, случайный отъезд последнего в Ораниенбаум, были началом падения всесильного фаворита. В сентябре 1727 Меншиков был сослан вместе с дочерью, нареченной невестой Петра II, в Березов.

Император Петр II, предоставленный теперь самому себе, подпал под исключительное влияние князей Долгоруких. Иван Долгорукий был самым близким лицом к императору, постоянным спутником его развлечений, а отец Ивана, Алексей, руководил делами дворцовыми и отчасти государственными, разделяя власть с Остерманом и другими. В начале 1728 двор отправился для коронования императора в Москву. Оно состоялось 24 февраля, а затем Петр II со своими приближенными окончательно поселился в Москве. Царь больше всего любил проводить время со своей веселой теткой, второй дочерью Петра I, Елизаветой , и, несмотря на разницу в возрасте, начал обнаруживать нечто вроде сердечного влечения к ней. Но Долгорукие, желая удержать власть за собой, 30 ноября 1729 устроили обручение императора с представительницей своего рода, княгиней Екатериной .

Екатерина Долгорукова, вторая невеста Петра II

Петр II, весь отдавшийся удовольствиям, особенно пристрастился к охоте и шумным пирам и не заботился о здоровье. Любимым развлечением его были охоты с собаками и соколами, кулачные бои, медвежья травля. 6 января 1730 он был на водосвятии, вскоре заболел оспой и умер в ночь с 18 на 19 января.

Из внутренних дел царствования Петра II важно отметить: усиление созданного ещё при Екатерине I Верховного тайного совета ; некоторое упорядочение взимания подушной подати; уничтожение Главного магистрата (высшего органа созданной при Петре I системы городского самоуправления). Была упразднена малороссийская коллегия, и в Малороссии восстановлена (в лице Даниила Апостола) власть гетмана. Лифляндскому дворянству позволено было созвать по старине сейм. Был также уничтожен «репрессивный» Преображенский приказ, а его дела распределены между Верховным советом и Сенатом . Комиссией коммерции в 1729 был сочинен «вексельный устав».

Во внешних делах эпохи Петра II самое важное значение имел вопрос о престолонаследии в Курляндии. Остальные вопросы дипломатически-военного характера были маловажны.

Будущий царь Петр 2 родился в 1715 г., 23 (12) октября. Через 10 дней после его рождения Софья-Шарлотта Бланкенбургская, его мать, умерла. А в 3 года мальчик лишился и отца. Петр 1 , дед Петра 2 Алексеевича, не занимался его образованием и воспитанием. Детство и юность Петра 2 прошли в обществе молодых людей из знати. Петр 2 краткая биография и правление которого не были слишком яркими (особенно если сравнивать его правление с царствованием Петра Великого) уже в юности привязался к молодому вельможе Ивану Долгорукову. Кстати, именно с него началась традиция фаворитизма в России.

Если бы Петр 1 не изменил уже устоявшуюся систему передачи власти, то его внук унаследовал бы ему. Однако, указом от 1722 г. он ввел новые правила. Отныне сам правитель имел право назначить преемника. Воспользовавшись этой возможностью, Светлейший князь Меншиков возвел на российский трон Екатерину 1. Как ни удивительно, но завещание императрицы, дарившей своим расположением внука Петра Великого, было составлено именно в его пользу.

Воцарение нового правителя произошло 18 (7) мая 1727 года. Однако правление Петра 2 не было самостоятельным. Его регентом стал Меншиков, получивший огромную власть. Фактически именно он в тот период правил страной. Чтобы сделать нового императора более популярным Меншиков составляет, а Петр 2 издает, манифест о списании долгов крепостных и возвращении свободы всем, кто попал за долги на каторгу. В стремлении задобрить соперников и недоброжелателей вторым манифестом дарованы жезлы фельдмаршалов Долгорукову и Трубецкому. Впрочем, сам Меншиков при этом стал генералиссимусом.

Воспитание Петра 2 было поручено Феофану Прокоповичу, Гольдбаху, Остерману. Жизнь юного правителя была внешне вполне благополучной. Однако на деле все обстояло несколько иначе. Меншиков, желая дальнейшего укрепления своих позиций, настоял на обручении Петра 2 со своей старшей дочерью. Но, девушка не смогла завоевать ни доверия, ни уважения Петра.

А скоро положение Меншиковых кардинально переменилось. Все началось с серьезной болезни Светлейшего князя. Он вынужден был оставить Петра 2 и этого оказалось достаточно, чтобы отношение молодого правителя к нему совершенно изменилось. Петр разорвал помолвку с Марией. Меншиков – сослан в Рязанскую губернию. 19 (8) сентября 1727 г. было объявлено о начале самостоятельного правления Петра 2. В феврале следующего года Петра венчали на царство.

Безусловно, среди знати шла нешуточная борьба за расположение и влияние на царя. Сформировалось три лагеря. Долгорукие использовали в своих интересах дружбу царя с молодым представителем их рода Иваном. Елизавета Петровна, тетка Петра 2 поддерживала Голицыных. А Сестра, Наталья Алексеевна, была на стороне воспитателя Петра – Остермана. Правитель проводил дни в увеселениях и всевозможных развлечениях, оставив все государственные заботы своему воспитателю. Далеко не последнюю роль в то время играл и Верховный тайный совет.

Через год после венчания на царство было объявлено о том, что Екатерина Долгорукая невеста Петра 2. Свадьба была запланирована на 17 (6) января следующего года. Но, этому не суждено было случиться. В день свадьбы у Петра 2 обнаружили симптомы черной оспы. Он умер 18 января. После смерти Петра 2 наследников мужского пола из рода Романовых не осталось.

Российский император Алексеевич (1715-1730), последний прямой наследник рода Романовых по мужской линии, стал самодержцем Всероссийским в одиннадцать лет, унаследовав российской императрице Екатерине I.

Отцом юного правителя был царевич Алексей Петрович, сын Петра I. Мать, Софья-Шарлотта Бланкенбургская, умерла на десятый день после рождения сына.

Через три года Петр Алексеевич осиротел полностью. После смерти (1725) всесильный Меншиков возвел на престол , а будущего Петра II собирался женить на своей дочери Марии.

В 1727 году Екатерина I умерла, завещав престол малолетнему Петру. Меншиков стал регентом юного императора, но к концу 1727 года, воспользовавшись нездоровьем могущественного регента, князья Голицыны и Долгорукие, а также воспитатель императора Андрей Остерман, добились ссылки Меншикова и конфискации всего его имущества.

Теперь фаворитами Петра II стали князья Долгоруковы и прежде всего Иван Алексеевич Долгорукий. Юный император не отличался прилежанием в учебе и любимым его времяпрепровождением были охота и другие развлечения.

Осенью 1729 года Петр II познакомился с сестрой Ивана Долгорукого, Екатериной, и вскоре объявил о своем намерении жениться на ней. Свадьба была назначена на 19 (30) января 1730 года, но юный император скоропостижно скончался от черной оспы, не дожив до бракосочетания несколько часов.

Основные направления деятельности

Внутренняя политика:

усиление Верховного тайного совета;
в Малороссии восстановлена власть гетмана;
упразднение Главного магистрата.

Внешняя политика:

союз с Австрией (влияние );
ухудшение отношений с Польшей из-за Курляндии.

Судьба отпустила Петру II слишком короткую жизнь, чтобы он успел состояться как самостоятельный правитель, а окружавших его в последние годы фаворитов мало заботили дела государства. Империя двигалась по инерции…