Владимир Иванович Даль - автор не только знаменитого «Толкового словаря живого великорусского языка». Его перу принадлежит и множество повестей и рассказов, написанных тем самым «живым великорусским». Избранные художественные произведения Владимира Даля составили книгу «Архистратиг», выходящую в серии «Библиотека духовной прозы».

«С юности православен по верованиям…»

Владимира Ивановича Даля большинство из нас знает как автора знаменитого «Толкового словаря».

Датчанин по происхождению, он всю жизнь с любовью изучал Россию, быт, религиозный, житейский опыт и язык народов, ее населяющих, открыл нам богатства родного нашего языка. Сама по себе это уже была жизнь подвиг. Даль был многосторонней личностью. Он разбирался в земледелии, в торговле, морском и инженерном деле, в медицине, коневодстве, рыболовстве, строительстве кораблей, домов и мостов.

Он прекрасно пел и играл на многих музыкальных инструментах, был хорошим хирургом, высокопоставленным чиновником и академиком, автором учебников по зоологии и ботанике, одним из учредителей и деятельных членов Русского географического общества. Он был выдающимся лексикографом, фольклористом и этнографом.

Даль участвовал в боевых действиях как врач, однако в экстремальных условиях именно он вызвался за короткий срок навести мост собственной конструкции через реку Вислу. Описание этого моста было выпущено отдельной брошюрой, которая затем была переведена на французский язык и издана в Париже.

Даль был настоящим энциклопедистом-универсалом нового времени, свое кредо он выразил в словах: «Надо зацеплять всякое знание, какое встретится на пути; никак нельзя сказать вперед, что в жизни пригодится...»

Знакомый Даля, известный хирург Н. И. Пирогов писал: «Это был прежде всего человек, что называется, на все руки. За что ни брался Даль, все ему удавалось усвоить».

Но Даль был еще и писателем. Судьба недаром свела его с такими людьми, как А.С. Пушкин, Н.В. Гоголь… Как писатель Даль, несмотря на то что формально лишь в конце жизни перешел в Православие, всегда был по духу и русским, и православным. Этого Даля мы еще очень мало знаем. Он и в своих трудах, и в быту был человеком глубокой веры, истинным христианином. Рисуя в своих многочисленных рассказах, повестях, житейских историях картинки русского быта, поведение крестьянина, помещика, чиновника, охотника, солдата, Даль не в последнюю очередь примечает духовный настрой человека, его веру в Бога, в Божий Промысл.

Многие его произведения, повествующие о русском национальном характере, прежде всего посвящены изображению исключительной религиозной крепости наших предков. Правда, Даль никогда не идеализирует своих героев: он пишет только то, что видит, хотя и не избегает сделать свой нравственный вывод или подчеркнуть какую-то важную мысль. А потому не скрывает он и недостатков и слабостей русского человека, показывает, что порою вера странным образом уживается с грехом, с нравственным уродством. И.С. Тургенев сказал об этом: «Русскому человеку больно от него досталось - и русский человек его любит, потому что и Даль любит русского человека…»

Владимир Иванович Даль родился 10/22 ноября 1801 года в городе Лугани (ныне Луганск). Его отец Иоганнн Христиан, или, как его звали в России, Иван Матвеевич, происходил «из датских офицерских детей». Мать Владимира Ивановича, Мария Христофоровна, владела пятью языками. Даль вспоминал о ней: «Мать разумным и мягким обращением своим, а более всего примером с самого детства поселила во мне нравственное начало». От своих родителей унаследовал будущий писатель необыкновенные способности к языкам. В Россию Иоганна Христиана пригласила сама императрица Екатерина II, у которой он служил некоторое время придворным библиотекарем.

После окончания медицинского факультета в одном из университетов Германии Иоганн Христиан вернулся в Россию и стал практиковать сначала в Петербурге, затем в Гатчине, Петрозаводске, Лугани. Свою медицинскую карьеру он окончил в Николаеве - главным доктором Черноморского флота.

Для датчан Далей Россия стала настоящей родиной. Между собой в семье даже говорили по-русски. Много лет спустя Даль вспоминал о своем посещении Дании во время учебного плавания: «Ступив на берег Дании, я на первых же порах окончательно убедился, что отечество мое Россия, что нет у меня ничего общего с отчизною моих предков». Недаром в конце жизни он напишет: «Ни прозвание, ни вероисповедание, ни сама кровь предков не делают человека принадлежностью той или другой народности.

Дух, душа человека - вот где надо искать принадлежности его к тому или другому народу. Чем же можно определить принадлежность духа? Конечно, проявлением духа - мыслью. Кто на каком языке думает, тот к тому народу и принадлежит. Я думаю по-русски».

Даль получил неплохое домашнее образование, а затем был отдан в Петербургский морской кадетский корпус. Здесь он обучался математике, физике, химии, геодезии, астрономии, навигации, механике, грамматике, истории, географии, иностранным языкам, артиллерии, фортификации, корабельной архитектуре. Даль был одним из лучших учеников и прекрасно сдал экзамены. В послужном списке значилось: «В службу вступил гардемарином 1816 года июля 10-го. Произведен унтер-офицером 1819 года февраля 255го. По окончании в корпусе полного курса наук произведен мичманом 1819 года марта 33го».

Прослужив некоторое время на Черноморском и Балтийском флотах, он, по его собственным словам, почувствовал «необходимость в основательном учении, в образовании, дабы быть полезным человеком». Так в 1826 году он попадает в Дерптский университет, на медицинский факультет. Нелегка была его студенческая жизнь. Он жил в тесной чердачной каморке и зарабатывал себе на жизнь уроками русского языка. Но были и утешения: во время учебы в Дерпте Даль подружился с писателями Н.М. Языковым, В.А. Жуковским, А.Ф. Воейковым. Здесь же сошелся он с будущим героем Крымской войны и знаменитым хирургом Н.И. Пироговым, который позже вспоминал: «Первое наше знакомство с Далем было довольно оригинально. Однажды, после нашего приезда в Дерпт, мы слышим у нашего дома с улицы какие-то странные, но знакомые звуки, русские песни на каком-то инструменте. Смотрим: стоит студент в вицмундире, всунул голову через окно в комнату, держит что-то во рту и играет: "Здравствуй, милая, хорошая моя”, не обращая на нас никакого внимания. Инструмент оказался органчиком (губным), а виртуоз - Владимиром Далем».

Писать Даль начал давно, еще в Морском корпусе, теперь же задумался о писательстве всерьез. Свои незамысловатые, но колоритные по языку произведения, в которых он рассказывает о реальных происшествиях, Даль подписывал чаще всего - Казак Луганский. Литературная судьба его складывалась удачно: его сразу оценили многие писатели и критики. Высокую оценку его творчеству дал В. Г. Белинский: «Из его сочинений видно, что он на Руси человек бывалый, воспоминания и рассказы его относятся и к западу, и к востоку, и к северу, и к югу, и к границам, и к центру России. Изо всех наших писателей, не исключая и Гоголя, он особенное внимание обращает на простой народ, и видно, что он долго и с участием изучал его, знает его быт до мельчайших подробностей, знает, чем владимирский крестьянин отличается от тверского и в отношении к оттенкам нравов, и в отношении к способам жизни и промыслам. Читая его ловкие, резкие, теплые типические очерки русского простонародья, многому от души смеешься, о многом от души жалеешь, но всегда любишь в них простой наш народ, потому что всегда получаешь о нем самое выгодное для него понятие».

Даль был знаком со многими писателями своего времени: Н.М. Языковым, Н.В. Гоголем, А.И. Дельвигом, И.А. Крыловым, В.Ф. Одоевским и многими другими. В 1830 году в Петербурге он познакомился с Тарасом Шевченко. Но особая страница его биографии - трогательная дружба с Александром Сергеевичем Пушкиным, начавшаяся в 1832 году. В сентябре 1833 года (он тогда служил в Оренбурге чиновником особых поручений при военном губернаторе В. А. Перовском) Даль сопровождал поэта по пугачевским местам; многие сведения, сообщенные им Пушкину, не имели цены. Пушкин же передал Далю сюжет «Сказки о Георгии Храбром и о волке» и свою «Сказку о рыбаке и золотой рыбке» с надписью: «Твоя от твоих! Сказочнику Казаку Луганскому - сказочник Александр Пушкин». Встречались они и в 1836 году в Петербурге. Пушкин был у Даля на квартире буквально за несколько дней до дуэли. Как только Даль узнал о гибельной дуэли поэта с Дантесом, он примчался в дом своего друга и неотлучно дежурил у его постели до самой смерти Пушкина.

Бережно хранил он дар жены поэта Натальи Николаевны: простреленный сюртук и знаменитый перстень-талисман.

Главным делом жизни Даля были четыре тома его «Толкового словаря живого великорусского языка», первое издание которого вышло в 1861–1867 гг.

При этом себя Даль называл не автором словаря, а вечным учеником русского языка: «Писал его не учитель, не наставник, не тот, кто знает дело лучше других, а кто более многих над ним трудился; ученик, собиравший весь век свой по крупице то, что слышал от учителя своего, живого русского языка».

Еще с юности своей любопытный и деятельный Даль начал собирать свой словарь. Учась в Морском корпусе, он стал заносить в тетрадку морские термины, народные речения, пословицы, поговорки, непонятные слова, которые слышал вокруг себя, кадетский жаргон. Во время военных походов, в которых Далю пришлось участвовать, он тоже не терял времени даром: «Бывало на дневке где-нибудь соберешь вокруг себя солдат из разных мест да и начнешь расспрашивать, как такой-то предмет в той губернии зовется, как в другой, в третьей; взглянешь в книжку, а там уж целая вереница областных речений». То же - и во время чиновничьей службы: «Все это списывалось в канцелярии... Были полосы, что все писцы занимались этим исключительно, да еще перепискою сказок, пословиц, поверий и т. п.». Словарь постоянно пополнялся даже после его издания.

Последние четыре слова Даль записал накануне своей кончины: они были услышаны от прислуги. За создание своего словаря он был удостоен Ломоносовской премии и золотой Константиновской медали. Известный историк М.П. Погодин сказал: «Словарь Даля закончен. Теперь русская Академия наук без Даля немыслима».

Литературное наследие Владимира Ивановича Даля - это наша национальная сокровищница. Причем известная лишь в своей очень малой части. Даже десятитомное издание его художественных произведений, вышедшее в 1897–1898 годах, не дает полного представления о его творчестве. В него не вошло многое: стихи, пьесы, статьи и пр. Не говорим уж о собирательской деятельности Даля, которая не ограничилась только знаменитым словарем: ведь Даль издал еще и «Пословицы русского народа» (более 30 тысяч пословиц, поговорок, народных поверий). В знаменитом сборнике сказок А.Н. Афанасьева есть и те, которые передал ему Даль. Точно так же передал Даль собранные им народные песни П.В. Киреевскому.

Как писатель Даль отличается необыкновенным вниманием к слову. Если у большинства прозаиков доминируют авторская фантазия и сюжет, а слово поставлено в зависимость от них, то у Даля как раз сюжет и вымысел зависят от слова. Иногда его даже упрекают в нарочитом щегольстве знанием русского народного языка, в том, что он без меры насыщает свои произведения (особенно ранние) пословицами, поговорками, народными словечками, зато у него мало юмора, вымысла, собственно «художества». Но нужно учесть, что Даль стоял особняком в литературе.

Много в литературе было людей, казалось бы, более талантливых в художественном отношении, но кто сегодня их знает? Значение же Владимира Ивановича Даля со временем только растет. Недаром Н.В. Гоголь писал о нем: «Все у него правда и взято так, как есть в природе. Ему стоит, не прибегая ни к завязке, ни к развязке, над которыми так ломает голову романист, взять любой случай, случившийся в русской земле, первое дело, которого производству он был свидетелем и очевидцем, чтобы вышла сама собой наизанимательнейшая повесть. По мне он значительнее всех повествователей-изобретателей». И еще: «Писатель этот более других угодил личности моего собственного вкуса и своеобразию моих собственных требований: каждая его строчка меня учит и вразумляет». Мало кто из современников Гоголя мог услышать от него такую похвалу! Слова эти актуальны и по сей день.

Первая книга Казака Луганского вышла в 1832 году и называлась весьма витиевато: «Русские сказки, из предания народного изустного на грамоту гражданскую переложенные, к быту житейскому приноровленные и поговорками ходячими разукрашенные казаком Владимиром Луганским. Пяток первый». Успех сказок был удивителен для самого автора, но закономерен: впервые русская публика познакомилась с сокровищами русской народной речи: с пословицами, поговорками, прибаутками.

«Пяток первый» понравился самому Пушкину, который писал Далю: «Что за роскошь, что за смысл, какой толк в каждой поговорке Вашей! Что за золото!» Неудивительно, что после Даля многие бросились писать «народные» произведения, вроде «Сказок» или «Пары новых русских россказней» Ивана Ваненко (псевдоним московского писателя И.И. Башмакова).

В 1840-е годы Даль начинает писать прозу с элементами художественного вымысла. Его интерес к народному быту не угасает, но несколько нивелируется под влиянием гоголевской «натуральной школы». Даль становится одним из многих очеркистов 1840-х годов, но при этом сохраняет свою оригинальную физиономию. Его очерки «Уральский казак», «Денщик», «Петербургский дворник» выделяяются в потоке очерковой литературы неподдельным знанием народного быта. В.Г. Белинский недаром отметил: «В физиологических очерках… он - истинный поэт. "Колбасники и бородачи”, "Дворник” и "Денщик” - образцовые произведения в своем роде, тайну которого так глубоко постиг В.И. Луганский. После Гоголя это до сих пор решительно первый талант в русской литературе». Пишет Даль и повести, но произведения с классической завязкой и развязкой у него не так удачны. Несколько особняком стоят в его творчестве «прикладные» произведения, написанные специально для нравственно-патриотического воспитания русского солдата и матроса. В 1843 году Даль выпускает сборник «Солдатские досуги», а вскоре, по заказу Великого князя Константина Николаевича, главы военно-морского ведомства, - сборник «Матросские досуги» (1853). Это были занимательные и нравоучительные истории, которые имели огромный успех в народе.

Даль - внимательнейший наблюдатель не только русского, но и других национальных характеров:

«Малоросс… охотнее всего прикидывается простачком, олухом, а между тем дурачит всякого, кто сам дается в обман. Русский мужик, сообразно прямому, открытому нраву своему, шутит намеками, замечаниями; но у него нет замашки вкрадываться простодушием своим в доверие ваше, а потом озадачивать замысловатыми истинами в виде вопроса, как будто невзначай предложенными; а это, воля ваша, с тупым умом несовместно». Внимательно вглядываясь в национальную физиономию цыган, поляков, болгар, турок, молдаван, румын, греков, казахов, калмыков, башкир, финнов, немцев, французов, англичан, Даль, несомненно, больше всего произведений посвящает русскому человеку (под русскими он чаще всего разумеет всех восточных славян: и великороссов, и малороссов, и белорусов); главная из его прозаических книг - «Картины из русского быта».

В отличие от «Записок охотника» И.С. Тургенева, задавшегося, как и Даль, целью передать народный характер, «Картины из русского быта» написаны строго фактографично. Обе книги воссоздают эпическую панораму России, но совершенно по-разному. Взгляд Тургенева устремлен в глубину поэтической народной души, Даль же широко охватывает своим взглядом своеобразие быта русского человека в различных уголках великого Отечества.

Тургенев создает художественный эпос русского народа, воплощенный в тонко выписанных поэтических характерах, в которых можно увидеть порою даже черты шукшинских «чудаков». Даль же описывает именно быт, но зато описывает его точно, как будто не спеша заполняет ячейки словарных статей в своем «Толковом словаре»: каждый рассказ-очерк словно иллюстрирует выдающуюся черту национального менталитета и быта, притом в его областном выражении. Попутно мы узнаем массу любопытных и важных мелочей: во что одевается русский человек в той или иной местности, в разные времена года, чем отличается его жилище, с какими орудиями выходит он на медвежью охоту, на рыбалку, как стоит в церкви, какие сказки слышит и рассказывает. Если Тургенев смотрит на русский народ как поэт, то Даль - как этнограф. Но оба они - писатели, и это их роднит.

В литературе у В. И. Даля были свои продолжатели: П.И. Мельников-Печерский, Н.С. Лесков и многие другие. Благодаря П.И. Мельникову-Печерскому мы и узнали многое о скрытой для иных духовной жизни Даля. Еще в 1848 году он выслал свой «давнишний опыт перевода Евангелия» М.П. Погодину. А в 1860-е годы, когда все заговорили о необходимости грамотности для русского народа, Даль напомнил, что грамотность неотрывно должна быть связана с нравственностью - иначе выйдет одна беда.

Он стал готовить уникальное издание для народного чтения, а именно: Библию. По воспоминаниям Мельникова-Печерского, он стал заниматься переложением «Моисеева Пятикнижия» («Бытописания») применительно к понятиям русского простонародья. «Еще в 1869 году он читал мне отрывки из "Иисуса Навина”, "Судей” и "Царств”…»

Воспоминания Мельникова-Печерского подтверждают, что Даль вполне осознанно принял Православие, так как считал, что в Православной Церкви сохраняется вся полнота Истины. В одной из бесед со своим другом-учеником В.И. Даль сказал: «Самая прямая наследница апостолов, бесспорно, ваша Греко-Восточная Церковь, а наше лютеранство дальше всех забрело в дичь и глушь. Эти раскольники (Чистое Поле и его окрестные селения населены раскольниками) несравненно ближе ко Христу, чем лютеране. Лютеране - головеры. По учению Лютера: "Веруй только во Христа, спасешься ты и весь дом твой” - добрых дел, значит, не нужно. Эдак не один благоразумный в Евангелии упоминаемый разбойник, но и всякий разбойник с большой дороги в Царство Небесное угодит, если только верует во Христа. Римское католичество в этом отношении лучше протестантства, но там другая беда, горшая лютеранского головерия, - главенство папы, признание смертного и страстного человека наместником Сына Божия. Православие - великое благо для России, несмотря на множество суеверий русского народа.

Но ведь все эти суеверия не что иное, как простодушный лепет младенца, еще неразумного, но имеющего в себе ангельскую душу. Сколько я ни знаю, нет добрее нашего русского народа и нет его правдивее, если только обращаться с ним правдиво... А отчего это? Оттого, что он православный... Поверьте мне, что Россия погибнет только тогда, когда иссякнет в ней Православие... Расколы - вздор, пустяки; с распространением образования они, как пыль, свеются с русского народа. Раскол недолговечен, устоять ему нельзя; что бы о нем ни говорили, а он все-таки не что иное, как порождение невежества... Пред светом образования не устоять ни темному невежеству, ни любящему потемки расколу. Суеверия то же пройдут со временем.

Да где же и нет суеверий? У католиков их несравненно больше, а разве протестантство может похвалиться, что оно совершенно свободно от суеверий? Но суеверие суеверию - рознь. Наши русские суеверья имеют характер добродушия и простодушия, на Западе не то; тамошние суеверия дышат злом, пахнут кровью. У нас непомерное, превышающее церковный закон почитание икон, благовещенская просфора, рассеянная вместе с хлебными зернами по полю ради урожая, скраденная частица Святых Даров, положенная в пчелиный улей, чтобы меду было побольше, а там - испанские инквизиции, Варфоломеевские ночи, поголовное истребление евреев, мавров, казни протестантов!»

Скончался Даль, уже окрестившись в Православие. Мельников-Печерский сразу после смерти Даля вспоминал, как это случилось: «Помню раз, года четыре тому назад, прогуливались мы с ним по полю около Ваганькова кладбища. Оно недалеко от Пресни, где жил и умер Владимир Иванович.

Вот и я здесь лягу, - сказал он, указывая на кладбище.

Да вас туда не пустят, - заметил я.

Пустят, - отвечал он, - я умру православным по форме, хоть с юности православен по верованиям.

Что же мешает вам, Владимир Иванович? - сказал я. - Вот церковь...

Не время еще, - сказал он, - много молвы и говора будет, а я этого не хочу; придет время, как подойдет безглазая, тогда... - И тут же поворотил на шутку: - Не то каково будет моим тащить труп мой через всю Москву на Введенские горы, а здесь любезное дело - близехонько».

Осенью 1871 года с Владимиром Ивановичем случился первый легкий удар. После этого он пригласил православного священника, принял православное крещение и причастился Святых Христовых Таин по православному обряду. В.И. Даль скончался 22 сентября/4 октября 1872 года и был похоронен на Ваганьковском кладбище. Как он и предполагал.

Переход Владимира Ивановича Даля под кров Православной Церкви закономерен и логически завершает его яркую и до сих пор мало оцененную судьбу. В самом деле, трудно представить себе, что автор «Толкового словаря» и «Пословиц русского народа», автор «Ильи Муромца» и «Архистратига» не мыслил и не чувствовал как истинно русский и православный человек.

В настоящем издании опубликованы те произведения В.И. Даля, в которых проявляется его православное мировоззрение, патриотизм, любовь к народу и русскому языку. Многие из них публикуются впервые после выхода десятитомного собрания сочинений (1897–1898).

Произведения Даля наполнены диалектными и устаревшими выражениями, поэтому они нуждаются в комментариях. Комментарии расположены в конце книги. Авторские же дополнения и замечания к текстам даны под знаком звездочки - в самом тексте. Орфография дана в современном варианте, за исключением тех случаев, которые подчеркивают авторскую индивидуальность В.И. Даля.

Владимир Мельник

Предварительный просмотр:

Великий собиратель слов

Сценарий праздника, посвященного Владимиру Ивановичу Далю, автору «Толкового словаря живого великорусского языка»

Оформление

Высказывания о Владимире Дале:

«Далю и многое дано, и владеет он своим талантом мастерски» И.С.Тургенев

«Для того чтобы заслужить название народного писателя, нужен не столько личный, своеобразный талант, сколько сочувствие к народу, родственное к нему расположение, добродушная наблюдательность. В этом отношении никто, решительно никто в русской литературе не может сравниться с г. Далем». И.С. Тургенев

«Он любит простого русского человека. Как хорошо он знает его натуру! Он умеет мыслить его головою, видеть его глазами, говорить его языком». В.Г. Белинский

«Мы говорим о Дале как о человеке, который делом показал и доказал любовь к России как писатель». В.Г. Белинский

Афоризмы Даля:

«Я полезу на нож за правду, за отечество, за русское слово, язык!»

«Как из полушек и копеек составляют рубли, так из крупинок прочитанного составляются знания»

«Отчизна – это зыбка твоя, хлеб насущный, вода животворная»

портреты лингвиста, выставка книг Владимира Даля.

Ведущий 1

Сколько слов в нашем языке? Тысяча? Три тысячи? Десять тысяч? Вы никогда не думали об этом? А подсчитать не пробовали?

Сегодня мы вам расскажем о человеке, который сосчитал все слова, собрав их в словарь.

Ведущий 2

«Да разве можно собирать слова? - спросите вы. - Какой в этом толк? Слова - не ягоды, не грибы, они в лесу не растут, в лукошко их не уложишь». И правда, слова в лесу не растут. Они живут в народе, в разных краях и областях нашей большой земли, они родятся и умирают, у них есть родители и дети...

Ведущий 1

Жил на нашей Земле человек, который всю свою жизнь посвятил словам. Он собирал их всю свою жизнь. Его имя - Владимир Иванович Даль.

Владимир Иванович был талантливым и трудолюбивым человеком. Он автор «толкового словаря». Этот словарь – дело всей его жизни. Даль не был языковедом по образованию, он стал им по призванию, так как любил и понимал родной язык, умел вслушиваться, вдумываться в живое народное слово. Полвека посвятил он собиранию слов. Где бы он ни был: в военном походе, в госпитале, в служебной поездке = всюду записывал слова. Трудно поверить, что гигантскую работу по составлению словаря проделал один человек.

Чтец

То ловишь отзвук древнего напева,

То говор поздних дней.

И слово состоит, подобно древу,

Из веток и корней.

Незыблема его первооснова

На много тысяч лет.

Выходит так, что у любого слова

Есть запах, вкус и цвет.

Слова и фразы нижутся, как звенья,

И так растет строка.

И можно различить сердцебиенье

Живого языка.

Сидят теперь четыре института

Над словарем одним,

А Даль все так же нужен почему-то,

А Даль незаменим. (Михаил Матусовский)

Ведущий 2

Отец Владимира Ивановича, Иоганн Даль, датчанин по национальности, великолепно знал русский, немецкий, английский, французский, латынь, древнееврейский и древнегреческий языки, хотя был простым лекарем. Мать, немка по отцу и француженка по матери, тоже была женщиной образованной. Несмотря на такое происхождение, родители сумели создать настоящую русскую семью. И отец всегда говорил: «Гордитесь, что вы русские!»

Ведущий 1

Учиться Володю отдали в Морской кадетский корпус, там у него впервые появился интерес к языку - он составил словарь кадетских жаргонов из 34 слов. Из Морского кадетского корпуса он был выпущен мичманом и отправлен на службу в Николаев.

Ведущий 2

Молоденький мичман ехал на паре почтовых лошадей. День был морозный, а новая, с иголочки, мичманская шинель грела плохо. Ямщик, поглядывая на небо, спешил. Вдруг он сказал: «Замолаживает».

То есть как замолаживает? - переспросил Даль. - Вот ведь русское слово, а непонятно.

Ямщик стал объяснять:

Значит, к теплу, у нас в Новгородской губернии так говорят о пасмурной погоде.

Даль вытащил из кармана записную книжку и, коченевшими от холода пальцами записал: «Замолаживать – иначе пасмурнеть, заволакиваться тучками, клониться к ненастью».

Ведущий 1

В этот морозный мартовский день Даль принял решение, которое изменило всю его жизнь. Он стал собирать слова, а в дороге записал своё первое слово «замолаживать».

Ведущий 2

Очень много слов записал Владимир Иванович во время русско-турецкой войны. Он служил военным врачом и жил среди солдат. Солдаты были вчерашние крестьяне со всех концов России. Они принесли с собой в армию свои слова. Тетрадки Даля быстро заполнялись.

Тетрадок и записных книжек в походе набралось так много, что они не умещались ни в один чемодан. Даль упаковал слова в тюки и навьючил ими верблюда. Однажды во время схватки с неприятелем верблюд попал в плен. Даль очень горевал: годы его жизни и труда пропали вместе с верблюдом. К счастью, через несколько дней русские отбили верблюда у врагов и возвратили его хозяину. На тетрадки противник не позарился - не велика ценность. А для Даля его записи были дороже золота.

Чтец

Ну, разве это карьера,

Ну, разве это удача?

Жизнь русского офицера

Могла бы пойти иначе.

Гром пушек, поля сражений,

Холодная сабли сталь…

Судьбы иное решенье

Выбрал Владимир Даль.

Музы поэтов без груза,

Легки, шаловливы, ей-ей!

А что за характер у музы

Составителей словарей?

Наверное, это скучно

Корпеть в тиши кабинета

Над текстами неотлучно

Вдали от шумного света.

Ты знаешь, удел твой тяжек:

На замысел годы уйдут.

Непредставимо даже,

Когда окончишь свой труд.

Подвижника жизнь сурова.

Хватило б ее одной!

…Но слово встает за словом,

Кирпичики речи родной.

И сквозь пелену столетий

Ты смотришь в туманную даль.

Недаром ты жил на свете

Владимир Иванович Даль . (Александр Акентьев)

Ведущий 1

Однажды Владимир Иванович стал сочинять сказки. Страшно было отдать их на суд читателя, но всё-таки он решил их напечатать. Только вот фамилию свою он не поставил. Придумал псевдоним - Казак Луганский.

Сказки высоко оценил А. С. Пушкин, они подружились, и именно Александр Сергеевич дал Далю совет: «Сказки - это хорошо! Но идите дальше. Занимайтесь составлением словаря.

Ведущий 2

У Даля появилась настоящая цель жизни. Он знал и верил, что её осилит, и после поддержки Пушкина с ещё большим рвением принялся за работу, которой посвятил 53 года своей жизни.

Чтец

Усердней с каждым днем гляжу в словарь.

В столбцах мерцают искры чувства.

В подвалы слов не раз сойдет искусство,

Держа в руке свой потайной фонарь.

На всех словах – события печать.

Они дались недаром человеку.

Читаю: «Век. От века. Вековать.

Век доживать. Бог сыну не дал веку.

Век заедать, век заживать чужой»

В словах звучит укор, и гнев, и совесть.

Нет, не словарь лежит передо мной,

А древняя рассыпанная повесть (С.Маршак)

Ведущий 1

«Толковый словарь живого великорусского языка» - дело всей жизни Владимира Ивановича Даля и исключительное явление в лексикологии. Он состоит из 4 томов и содержит более двухсот тысяч слов и тридцать тысяч пословиц, поговорок и загадок. Какие удивительные пословицы и поговорки собрал он!

Игра «Продолжи пословицу»

Ведущий называет первую часть пословицы, а ребята продолжают.

Кто старое помянет - тому глаз вон [а кто забудет - тому оба].
Курочка по зернышку клюет [а весь двор в помёте].
Лиха беда начало [есть дыра, будет и прореха].
Молодые бранятся - тешатся [а старики бранятся - бесятся].
Новая метла по-новому метёт [а как сломается - под лавкой валяется].
Один в поле не воин [а путник].
Пьяному море по колено [а лужа - по уши].
Пыль столбом, дым коромыслом [а изба не топлена, не метена].
Рыбак рыбака видит издалека [потому стороной и обходит].
Старый конь борозды не испортит [да и глубоко не вспашет].
У страха глаза велики [да ничего не видят].
Чудеса в решете [дыр много, а выскочить некуда].
Шито-крыто [а узелок-то тут].
Язык мой - враг мой [прежде ума рыщет, беды ищет].

Везет как [субботнему] утопленнику [баню топить не надо].
Ворон ворону глаз не выклюет [а и выклюет, да не вытащит].
Гол как сокол [а остер как топор].
Голод не тетка [пирожка не поднесет].
Губа не дура [язык не лопата].
За битого двух небитых дают [да не больно-то берут].

Игра «Таблица умножения»

Ведущий

Владимир Иванович хотел дать народу полезные для него знания и даже придумал, как легче выучить таблицу умножения.

Вот как выглядит “Таблица умножения” в изложении Даля.

Ведущий произносит строку из стихотворения, а ребята хором называют цифры.

Придет маслена – будет и блин, одиножды один – (один).

Волга Дону пошире, дважды два (четыре).

Хлеб жнем, а сено косим, дважды четыре (восемь).

Без закваски хлеб не месят, дважды пять (десять).

На руках и ногах пальцев двадцать, дважды шесть (двенадцать).

Пять пальцев долой – пятнадцать, дважды семь (четырнадцать).

Дважды девять – восемнадцать, дважды десять (двадцать).

Игра «Назови русское слово»

Ведущий

Владимир Иванович Даль считал, что почти всегда можно найти русское слово, равнозначное иностранному. Какие иностранные слова Даль предлагал заменить этими русскими словами:

Ведущий называет слова Даля, а ребята пытаются назвать слово, которое Даль предлагал заменить

Водомет (фонтан)

Стояк (пьедестал)

Насылка (адрес)

Светило (природа)

Носохватка (пенсне)

Самотник или себятник (эгоист)

Небозем (горизонт)

Колоземица (атмосфера)

Ловкосилие (гимнастика)

Мокроступы (галоши)

Тихогром (фртепьяно)

Тождеслово (синоним)

Навесец (абажур)

Хорошуха (кокетка)

Желтосливник (абрикос)

Своеручник (автограф)

Денник (газета)

Свечник (канделябр)

Рожекорча (гримаса)

Игра «Отгадай загадку»

Ведущий

Любил Владимир Иванович и русские загадки. В своем словаре он дал такое определение загадке: загадка – это «иносказанье или намеки, окольная речь, обиняк, краткое иносказательное описание предмета, предлагаемое для разгадки». Сколько он их собрал: крестьянских, солдатских, морских, детских! А теперь попробуйте отгадать загадки, составленные самим Владимиром Далем. (Ребята отгадывают загадки Даля)

День спит, ночь глядит, утром умирает, другой сменяет (свеча).

Маленько, кругленько, а за хвост не поднять (клубок)

Скоро ест и мелко жует, сама не глотает и другим не дает (пила).

Стоит Потап о четырех лап, из году в год воду пьет (рассадник).

Кланяется, кланяется - придет домой, растянется (топор).

Волк железный, хвост конопляный (иголка с ниткой).

Лежит монах в крутых горах; выйдет наружу, кормит верных и неверных (жернова).

В лесу выросло, из лесу вынесли, на руках плачет, а по полу скачут (балалайка) .

За ельником, за березничком кобылка ржет, жеребенка ждет (мельница) .

По сеням и так и сяк, а в избу никак. (дверь)

Игра «Всех скороговорок не перескороговоришь»

Ведущий

Кроме загадок В.И.Даль собирал и скороговорки. Скороговорка, чистоговорка слагается для упражнения в скором и чистом произношении, почему в ней сталкиваются звуки, затрудняющие быстрый говор - такое определение он выбрал для скороговорки и считал их не просто забавой, а средством «натореть в скором и чистом говоре». Недаром скороговорку он называл еще «трещотка», «лепетун», «частоговорка», «чистоговорка».

Ребята по очереди произносят за ведущим скороговорки . (Скороговорки можно напечатать на листках и провести конкурс)

Бежит лиса по шесточку, лизни, лиса, песочку.

Хохлатые хохлушки хохотом хохотали: Ха-ха-ха-ха.

Съел молодец тридцать три пирога с пирогом, да все с творогом.

Шли сорок мышей, несли сорок грошей, две мыши поплоше несли по два гроша.

Ведущий 2

Владимир Иванович Даль был моряком, врачом, писателем. натуралистом. Он плавал по морям, воевал, путешествовал, сочинял сказки и повести, делал сложные хирургические операции. Он умел сколотить табурет, выточить на станке шахматные фигуры, строить модели корабля, мог изготовить прекрасные украшения из стекла. Но чем бы он ни занимался, его всегда интересовало живое русское слово. «Даль – это наш Магеллан, переплывший русский язык от А до Я», - говорили современники.

Чтец

Владимир Даль, Казак
Луганский,
В отставку выйдя, пишет
сказки.
И даже сам Виссарион
Белинский
Ими восхищён.
Но в Академии имперской
Его пословицам и песням
Свободный вход
не разрешён,
Зане народу служит он.
Увы, вошло в слепую моду
Натурой называть природу
И двести тысяч слов
родных
Менять на насколько
ввозных
Слов, супротивных,
чужедальних.
О, как бы жили мы без Даля? (Алексей Решетов)

Ведущий 1

Идут годы, десятилетия. Многое в жизни изменилось. Одни слова из нашей речи исчезли, другие в ней появились. Но так же, как и раньше, мы открываем замечательную книгу - «Толковый словарь живого великорусского языка» и с благодарностью вспоминаем его автора - Владимира Ивановича Даля, - человека, который собирал слова.

Чтец

Прошло уже немало лет,
И много нами пережито.
Однако помнит ещё свет,
Что и не может быть забыто.

И 210 лет назад
Холодным утром ноября,
Под жёлтый, сильный листопад
Рождён создатель словаря!

Историк, врач, писатель- Гений!
Своим талантом поразил.
А сколько ярких впечатлений
О русском мире подарил.

Нам не забыть ни дивных сказок,
Ни словаря его мораль.
И с благодарностью мы скажем:
«Мы помним вас Владимир Даль!» (Матвеева Анна)

Цель: Пробудить интерес учащихся к русскому языку в его развитии, способствовать развитию логического мышления и сообразительности.

Задачи:

• познакомить учащихся с биографией В.И. Даля;
• закрепить сведения о малых жанрах русского народного творчества;
• приобрести опыт работы со словарем В.И.Даля.

Участники: учащиеся 8-х классов.

Оформление: портрет В.И.Даля, высказывания великих людей о русском языке, медиа/ презентация, отрывок из видеофильма «Владимир Иванович Даль».

Цитаты :

• «Язык есть вековой труд целого поколения». (В. И. Даль)
• «Употреблять иностранное слово, когда есть равносильное ему русское слово, – значит оскорблять и здравый смысл, и здравый вкус». (В.Г. Белинский)
• «Русский язык в умелых руках и в опытных устах – красив, певуч, выразителен, гибок, послушен, ловок и вместителен». (А.И. Куприн)

Организация работы: учащиеся работают в группах по 5 человек, все задания выполняются письменно и предоставляются для оценки жюри, согласно Положению по проведению конкурса.

Положение о проведении конкурса (Приложение 9)

Ведущий : Ежегодно 22 ноября в нашей стране отмечается замечательный праздник – День словарей и энциклопедий. Этот день выбран не случайно – 22 ноября 1801 года родился великий человек, лексикограф, этнограф, писатель, автор уникального словаря «Толкового словаря живого великорусского языка» – Владимир Иванович Даль.

В создании этого уникального словаря В.И.Далю помогло Общество любителей российской словесности (ОЛРС), которое существовало с 1811 по 1930 гг. при Московском университете.

В 2013 году исполняется 152 года со дня первого издания «Толкового словаря живого великорусского языка» – дела всей жизни Владимира Ивановича Даля. Такой удивительный труд, как «Толковый словарь живого великорусского словаря», мог создать только удивительный и очень талантливый человек.

Городской конкурс, который мы проводим накануне праздника Дня словарей, посвящен этому замечательному человеку и его великой книге. Происхождения Владимир Даль был нерусского: его отец - выходец из Дании, разносторонне образованный человек, лингвист, богослов, медик. Мать - из обрусевших немцев, знавшая несколько иностранных языков. Но, побывав в Дании во время учебного плавания на бриге «Феникс», гардемарин Даль окончательно убедился, что

будет жить и работать только в России, стране, в которой он родился. «Где родился, там и пригодился» – одна из любимых Далем пословиц.

Доклад «История фамилии Даль»

Конкурс «Продолжи пословицу» (Приложение 1)

Ведущий : Владимир Иванович Даль был человек необыкновенный. Его мать говорила детям: «Надо зацеплять всякое знанье, какое встретится в пути», и Даль всю жизнь следовал этому правилу. Даль был моряком и плавал на одном судне со знаменитым российским флотоводцем Павлов Нахимовым. Он был замечательным хирургом и учился в университете вместе основоположником военно-полевой хирургии Николаем Ивановичем Пироговым, который высокого ценил его врачебное мастерство. А еще была многолетняя служба в министерстве внутренних дел, где талантливый и исполнительный Даль очень быстро стал незаменимым помощником министра. Он много путешествовал, воевал, делал сложные хирургические операции, строил мосты, сочинял сказки и повести, написал для школьников учебники – «Ботаника» и «Зоология». С детства он умел сколотить табурет и выточить на станке шахматы, построить модель корабля и изготовить тончайшее украшение из стекла, т.е. был человеком на все руки. Владимир Иванович Даль – человек, который олицетворяет собой пример жизнелюбия, трудолюбия и в тоже время высокой духовности.

Доклад «Даль – врач»

Конкурс «Почему мы так говорим?» (объяснить значение фразеологических выражений) (Приложение 2)

Ведущий : В марте 1819 года выпускник петербургского Морского кадетского корпуса восемнадцатилетний мичман Владимир Даль на пути из Петербурга в Москву записал в тетрадку первое слово для будущего «Толкового словаря живого великорусского языка». «Замолаживает», – услышал он от ямщика, который смотрел на заволакивающееся тучами небо. Это было первое слово будущего словаря. С этого дня в его блокноте стали появляться все новые и новые слова и «Словарь» станет главным трудом его жизни.

Отрывок из фильма «В.И.Даль»

Конкурс «Собери пословицу по ключевым словам» (Приложение 3)

Ведущий : Самой большой его страстью В.И. Даля была «охота» за словами. Где бы ни ездил Даль, чем бы ни занимался, он всегда собирал слова. О н хотел сберечь каждое слово, сберечь русский язык таким, каким его создал народ – живым и выразительным. 200 тысяч слов собрал Даль. 30130 пословиц, большое количество народных песен и одним из первых русских писателей стал записывать народные сказки. 53года понадобилась Владимиру Ивановичу Далю для того, чтобы небольшой блокнот со словами превратился в увесистые тома большого словаря. 53 года изо дня в день он собирал слова: записывал, объяснял, что они означают. Большие академические словари выходили и до В.И. Даля. Он же создал уникальный словарь, с которым не сравнится ни один из академических словарей в представлении словообразовательного богатства русского языка. Не случайно этой книгой пользовались такие писатели великие русские писатели, как А. Белый и В. Хлебников, С. Есенин и А. Солженицын. И это при всем, том, что создатель словаря не был языковедом по специальности. За первые выпуски словаря Даль получил в 1861 году Константиновскую медаль, а в 1868 году он был избран Почётным членом Академии наук и удостоен Ломоносовской премии. Но полностью словарь издавался несколько лет с 1863-1866 г.г.

Доклад «Даль – лексикограф и литератор»

Конкурс «Листая словарь В.Даля» (объяснить значение слов) (Приложение 4)

Ведущий: Одновременно с работой над словарем В.И.Даль работал и над сборником «Пословицы русского народа». Даль собрал 30130 пословиц. «Собрание пословиц – это свод народной, опытной премудрости, цвет здорового ума, житейская правда народа»,– пишет автор. В сборнике Даля они расположены не в азбучном порядке, а по содержанию и смыслу. Его 180 тетрадей – это 180 разделов, по которым распределены пословицы: «Жизнь-смерть», «Радость-горе», «Правда-кривда», «Ум-глупость», «Воля-неволя» и др. И в каждом разделе у Даля десятки, сотни пословиц. Читая их подряд, постигаешь многовековую народную мудрость.

Кроссворд «Пословицы Даля» – 1 (Приложение 5)

Ведущий: Словарь Даля ─ прекрасное собрание не только лексического, но и этнографического материала, словарные статьи содержат самые разнообразные сведения о жизни народа ─ его называют энциклопедией народной жизни XIX века.

Доклад «Даль – фольклорист, этнограф»

Кроссворд «Пословицы Даля» – 2 (Приложение 6)

Ведущий: Большое место в творчестве Даля занимают его сказки. Они знакомят нас с бесценным опытом живой народной жизни, учат добру, справедливости, любви к правде и труду. А как они напоминают русские народные сказки: «Девочка Снегурочка» – русскую народную сказку «Снегурочка и лиса»; «Лиса-лапотница» – сказку «Лисичка со скалочкой», «Медведь-половинщик!» – сказку «Вершки и корешки», «Привередница» – сказку «Гуси-лебеди».

Доклад «Сказки Даля»

Викторина по сказкам Даля (Приложение 7)

Ведущий: Высокую оценку труда В.И.Даля дал академик В. В. Виноградов: «Как сокровищница меткого народного слова, словарь Даля будет спутником не только литератора, филолога, но и всякого образованного человека, интересующегося русским языком».

Словарь Даля является драгоценным пособием для каждого человека, занимающегося русским языком. Конечно, этот словарь не может быть использован как справочник по современному русскому языку: он отражает состояние языка XIX столетия. С тех пор значения многих слов изменились. И все же ценность словаря Владимира Ивановича Даля со временем не уменьшается ─ это неисчерпаемая сокровищница для тех, кто интересуется историей русского народа, его культурой и языком.

Владимир Иванович Даль (псевдоним - Казак Луганский) - родился 10 ноября 1801 года, местечко Луганский завод, Екатеринославское наместничество, Российская империя. Русский учёный и писатель. Автор - «Толкового словаря живого великорусского языка»; сочинений - «Денщик», «Петербургский дворник», «Уральский казак»; сборинка сказок - «Русские сказки из предания народного изустного на грамоту гражданскую переложенные, к быту житейскому приноровленные и поговорками ходячими разукрашенные Казаком Владимиром Луганским. Пяток первый» и др. Умер 22 сентября 1872 года, Москва.

Афоризмы, цитаты, высказывания, фразы - Даль Владимир Иванович

• Не слыть, а быть.
• От пословицы не уйдешь.
• Толкуют, толкуют, и более ничего.
• Бог один, да молельщики не одинаковы.
• Язык есть вековой труд целого поколения.
• Я не в состоянии сделать дело на половину.
• Русский солдат, куда ни пришел, - все дома!
• Назначение человека именно то, чтоб делать добро.
• Все под одним Богом ходим, хоть и не в одного веруем.
• У нас, обстоятельства - это настоящий рок Царской службы.
• Россия погибнет только тогда, когда иссякнет в ней православие.
• Уничижение - паче гордости, как и простота бывает хуже воровства.
• Так дойдем до того, что будем питать родной язык чужими соками.
• Язык народа, бесспорно, главнейший и неисчерпаемый родник наш.
• Воспитатель сам должен быть тем, чем он хочет сделать воспитанника.
• Как из копеек составляются рубли, так и из крупинок прочитанного составляется знание.
• Пришла пора подорожить народным языком и выработать из него язык образованный.
• Пословицы, поговорки, прибаутки, рождаясь в недрах народных масс, говорят о здоровом, могучем организме.
• Не может же русский человек быть счастлив в одиночку, ему нужно участие окружающих, а без этого он не будет счастлив.
• Сколько я ни знаю, нет добрее нашего русского народа и нет его правдивее, если только обращаться с ним правдиво.
• Только добрый и талантливый народ может сохранить величавое спокойствие духа и юмор в любых, и самых трудных, обстоятельствах.
• Мало славы служить из одной корысти; нет послужи-ка ты под оговором, под клеветою, верою и правдою, как служат на Руси, из одной ревности да из чести.
• Язык не пойдет в ногу с образованием, не будет отвечать современным потребностям, если не дадут ему выработаться из своего сока и корня, перебродить на своих дрожжах.
• Чиновники Ваши и полиция делают, что захотят, любимчики и опричники не судимы. Своеволие и беззаконие господствуют нахально и открыто. В таких руках закон - дышло, куда хочешь, туда и повернешь. Вот почему прямым, честным и ответственным людям служить невозможно
  

Братья Гримм успели довести свой словарь только до буквы F; закончен он был лишь в 1971 году. . Мало того, что словарь Даля стал необы-чайно важным текстом сам по себе — национальным сокровищем, источником истинно народного слова для поколений русских людей; вокруг него выросла собственная мифология.

2. Каждое слово в названии словаря неслучайно

Титульный лист первого тома первого издания «Толкового словаря живого великорусского языка». 1863 год

Словарь Даля с самого начала был полемическим предприятием— автор противопоставлял его словарям, которые готовились учеными Российской академии (с 1841 года — Академии наук). В знаменитом названии «Толковый словарь живого великорусского языка» читается боевая программа, отчасти расшифрованная самим автором в предисловии.

а) словарь толковый, то есть «объясняющий и растолковывающий» слова на конкрет-ных примерах (зачастую удачный пример подменяет элемент толкования). «Сухим и никому не нужным» определениям академического словаря, которые «тем мудренее, чем предмет проще», Даль противопоставил описания тезау-русного типа: вместо определения слова «стол» он перечисляет составные части стола, типы столов и т. д.;

б) словарь языка «живого», без лексики, свойственной только церковным книгам (в отличие от словаря Академии, который, в соответствии с установ-ками , назывался «Словарь церковнославянского и русского языка»), с осторожным использованием заимствованных и калькированных слов, но зато с активным привлечением диалектного материала;

в) словарь языка «великорусского», то есть не претендующий на охват украин-ского и белорусского материала (хотя, под видом «южных» и «западных» диа-лектных слов, в словарь вошло немало и с этих территорий). Наречия «Малой и Белой Руси» Даль расценивал как нечто «совсем чужое» и непонятное носителям собственно русского языка.

По замыслу словарь Даля — не только и не столько литературный («мертвые» книжные слова составитель недолюбливал), но и диалектный, причем не опи-сывающий какое-то локальное наречие или группу диалектов, а охватывающий самые разные говоры языка, распространенного на огромной территории. При этом Даль, хотя и был этнографом, много путешествовал и интересовался разными аспектами русской жизни, не ездил специально в диалектологи-ческие экспедиции, не разрабатывал анкет и не записывал целых текстов. Он общался с людьми проездом по другим делам (так было записано легендарное замола-живает ) или слушал в крупных городах речь приезжих (так были собраны по-следние четыре слова словаря, по поручению умирающего Даля записанные у прислуги).

Небезызвестную и в наше время методику сбора материала — «за зачет» — описывает в своих мемуарах Петр Боборыкин:

«…ходили к нему [Далю] учителя гимназии. Через одного из них, Л-на, учителя грамматики, он добывал от гимназистов всевозможные поговорки и прибаутки из разночинских сфер. Кто доставлял Л-ну известное число новых присловий и поговорок, тому он ставил пять из грамматики. Так, по крайней мере, говорили и в городе [Нижнем Новгороде], и в гимназии».

3. Даль соcтавил словарь в одиночку

Владимир Даль. Портрет работы Василия Перова. 1872 год

Пожалуй, самое впечатляющее в истории создания словаря — то, как его автор, при этом не профессиональный лингвист, собрал материал и написал все ста-тьи в одиноч-ку. Большие авторитетные словари делали и делают самостоя-тельно не только в XIX веке, в эпоху универсальных талантов, но и во времена, более к нам близ-кие, — вспомним «Словарь русского языка» Ожегова Впрочем, Ожегов очень активно использовал наработки коллективного словаря Ушакова, в подготовке которого участвовал и сам. , «Этимологический словарь русского языка» Фасмера или «Грамматический словарь русского языка» Зализняка. Такие словари, пожалуй, даже более целостны и более удачны, чем громоздкие продукты многоголовых коллек-тивов, у которых проект не ограничен сроками человеческой жизни, никто никуда не торопится, постоянно меняется замысел, кто-то работает лучше, кто-то хуже, и все — по-разному.

Некоторыми внешними источниками, в том числе собранными Академией, Даль все же пользовался (вспомним, как учитель гимназии записывал для него «присловья и прибаутки»), хотя и постоянно жаловался на их ненадежность, старался каждое слово перепроверить, а не перепроверенные помечал знаком вопроса. Тяжесть огромной работы по сбору, подготовке к печати и корректуре материала постоянно вызывала у него прорывающиеся на страницы словаря сетования (см. ниже).

Однако собранный им материал оказался в целом достоверным, достаточно полным и необходимым для современного исследователя; это свидетельство того, какими острыми были его языковой слух и чутье — при всем недостатке научных сведений.

4. Как главное дело Даля словарь был оценен только после его смерти

Даль поздно стал известен как лексикограф: в прозе он дебютировал еще в 1830 году, а первый выпуск первого тома «Толкового словаря живого великорусского языка» вышел только в 1861-м При этом, если взять переплетенный первый том первого издания, то на титульном листе стоит 1863 год. Мало кто знает, что словарь, как и многие другие издания XIX века, выходил отдельными выпусками (имевшими собственные обложки и титульные листы), которые потом переплетались в тома; при этом обложки и титулы выпусков обычно просто выбрасывали, и лишь в немногих экземплярах они сохранились. .

Несмотря на премию, которой был удостоен далевский словарь при его жизни, и обширную полемику в печати, современники, судя по мемуарам, нередко воспринимали интерес к языку и составление русского лексикона лишь как одно из разносторонних далевских талантов и чудачеств. На виду были другие, раньше проявившиеся аспекты его яркой личности — литератор, автор попу-лярных сказок и рассказов из народной жизни под псевдонимом Казак Луган-ский, военный врач, инженер, общественный деятель, эксцентрик, искушен-ный этнограф. В 1847 году Белинский писал с горячей похвалой:

«…из его сочинений видно, что он на Руси человек бывалый; воспо-минания и рассказы его относятся и к западу и к востоку, и к северу и к югу, и к границам и к центру России; изо всех наших писателей, не исключая и Гоголя, он особенное внимание обращает на простой народ, и видно, что он долго и с участием изучал его, знает его быт до малейших подробностей, знает, чем владимирский крестьянин отличается от тверского, и в отношении к оттенкам нравов, и в отно-шении к способам жизни и промыслам».

Вот тут бы Белинскому и сказать о языке далевской прозы, о народных словечках — но нет.

Даль, безусловно, входил в галерею «русских чудаков», «оригиналов» XIX сто-летия, увлекавшихся разными необычными и непрактичными вещами. Среди них были спиритизм (Даль завел «медиумический кружок») и гомеопатия, которую Даль сначала пылко критиковал, а потом сделался ее апологетом. В узком кружке коллег-врачей, который собирался у Даля в Нижнем Новго-роде, разговаривали по-латыни и играли в шахматы вчетвером. По словам коллеги-хирурга Николая Пирогова, Даль «имел редкое свойство подражания голосу, жестам, мине других лиц; он с необыкновенным спокойствием и самою серьезною миною передавал самые комические сцены, подражал звукам (жужжанию мухи, комара и проч.) до невероятия верно», а также виртуозно играл на органчике (губной гармошке). В этом он напоминал князя Владимира Одоевского — тоже прозаик, одобренный Пушкиным, тоже сказки, тоже музыка, спиритизм и эликсиры.

Что главное дело Даля — словарь, заметили, по сути, уже после его смерти Первое издание словаря было завершено в 1866 году. Владимир Иванович Даль умер в 1872-м, а в 1880-1882 годах вышло подготовленное автором второе, посмертное издание. Оно набиралось со специального авторского экземпляра первого издания, в котором в каждый разворот вшито по пустому листу, где Даль записывал свои дополнения и исправления. Этот экземпляр сохранился и находится в отделе рукописей Российской национальной (Публичной) библиотеки в Петербурге. . Так, в 1877 году в «Дневнике писателя» Достоевский, обсуждая значения слов, употребляет в почти нарицательном смысле сочетание «будущий Даль». В следующую эпоху это понимание станет общепризнанным.

5. Даль считал, что грамота опасна для крестьян

Сельская бесплатная школа. Картина Александра Морозова. 1865 год Государственная Третьяковская галерея / Wikimedia Commons

Большой резонанс у современников вызывала общественная позиция Даля: в эпоху великих реформ он видел опасность в том, чтобы учить крестьян грамоте — без иных мер «нравственного и умственного развития» и реального приобщения к культуре.

«…Грамотность по себе не есть просвещение, а только средство к дости-жению его; если же она употреблена бу-дет не на это, а на другое дело, то она вредна. <…> Позвольте человеку высказать убеждение свое, не стесняясь воз-гласами, ревнители просвещения, хотя во уважение того, что у это-го человека под рукою 37 тыс. крестьян в девяти уездах и девять же сельских училищ. <…> Умственное и нравственное образо-вание может достиг-нуть значительной степени без грамоты; напротив, грамота, без всякого умственного и нравственного образования и при самых негодных примерах, почти всегда доводит до худа. Сделав чело-века грамотным, вы возбудили в нем потребности, коих не удовлетво-ряете ничем, а покидаете его на распутье. <…>

Что вы мне ответите на это, если я вам докажу именными списка-ми , что из числа 500 чел., обучавшихся в 10 лет в девяти сельских учили-щах, 200 человек сделались известными негодяями?»

Владимир Даль. «Заметка о грамотности» (1858)

Об этой идее Даля упоминает множество публицистов и литераторов эпохи. Демократ Некрасов иронически писал: «На грамотность не без искусства / Накинулся почтенный Даль — / И обнаружил много чувства, / И благородство, и мораль», а мстительный Щедрин по своему обыкновению припоминал это неодно-кратно, например: «…Даль в оное время отстаивал право русского мужи-ка на безграмотность, на том основании, что научите, дескать, слесаря грамоте, он сейчас же начнет ключи к чужим шкатулкам подделывать». Спустя годы философКонстантин Леонтьев с сочувствием вспоминал антипедагогический пафос Даля в статье с красноречивым названием «Чем и как либерализм наш вреден?», где жаловался на либералов, отвечающих «смехом или молчанием» «человеку прямому или не боящемуся самобытной мысли».

Прижизненная репутация мракобеса замечательна и своим широким распро-странением, и тем, как она быстро забылась — уже на рубеже веков, не говоря про советское время, Даль воспринимался как просветитель и народник.

6. Слово «руский» Даль писал с одним «с»

Полное название словаря Даля достаточно широко известно, а многие вспом-нят и то, что по старой орфографии слова «живаго великорусскаго» пишутся через «а». Но мало кто замечает, что второе из этих слов Даль писал на самом деле через одно «с». Да, собиратель русского слова настаивал на том, что оно именно «руское». В самом словаре приведено такое объяснение:

«Встарь писали Правда Руская; только Польша прозвала нас Россией, россиянами, российскими, по правописанию латинскому, а мы пере-няли это, перенесли в кирилицу свою и пишем русский!»

Историко-лингвистические суждения Даля часто неверны: конечно, название Россия — исторически не польское и не латинское, а греческое, да и в древне-русском слово рус-ьск-ий , со вторым «с» в суффиксе, вполне было. Двойных согласных Даль не жаловал и в целом (как мы видим по слову кирилица ).

Лишь в начале XX века лингвист Иван Бодуэн де Куртенэ, готовивший третье издание словаря, ввел в текст нормативное написание (с двумя «с»).

7. В словаре Даля действительно есть выдуман-ные им слова, но очень мало

Среди массовых представлений о словаре Даля есть и такое: Даль всё (или мно-гое) придумал, сочинил, люди так на самом деле не говорят. Оно довольно рас-пространено, вспомним хотя бы яркий эпизод из «Моего века…» Мариенгофа:

«В библиотеке у отца, конечно, был и толковый словарь Даля. Этой кни-ге, по-моему, цены нет. Какое богатство словесное! Какие поговорки! Пословицы! Присказки и загадки! Разумеется, они примерно на одну треть придуманы Далем. Но что из того? Ничего. Важно, что хорошо придуманы. Этот толковый словарь в переплете, тисненном золотом, являлся не просто любимой книгой Настеньки, а каким-то ее сокро-вищем. Она держала его у себя под подушкой. Читала и перечитывала каждодневно. Как старовер Библию. От него, от Даля, и пошла эта Настина чудная русская речь. А когда она впервые приехала в Пензу прямо из своей саранской деревни Черные Бугры, ничего такого и в помине не было — говорила Настенька обычно, серовато, как все».

В «Докторе Живаго» Пастернака есть не столь восторженное выражение той же мысли: «Это своего рода новый Даль, такой же выдуманный, лингвистическая графомания словесного недержания».

Много ли на самом деле придумал Даль? Все ли в его словаре «живое велико-русское»? Конечно, есть в словаре и книжные неологизмы, причем совсем свежие: например, выражение в мартобре , как «говорят в память Гоголю», и слово декабрист , как «называли бывших государственных преступников». А что же сочинил сам лексикограф?

Этнографическое отделение Русского географического общества, награждая словарь Даля Золотой Константиновской медалью, попросило составителя вносить в словарь слова «с оговоркою, где и как они были сообщены соста-вителю», чтобы избежать нарекания, «что он помещает в словарь народного языка слова и речи противные его духу, и следовательно, по-видимому, вымышленные». Отвечая на это замечание (в статье «Ответ на приговор», напечатанной в первом томе словаря) Даль признался, что изредка вводит в словарь слова, «не бывшие доселе в употреблении», например ловкосилие , в качестве толкования-замены для иностранных слов (гимнастика ). Но ставит их не в качестве самостоятельных статей, а только среди толкований, причем со знаком вопроса, как бы «предлагая» их для обсуждения. Другим схожим приемом было употребление слова, реально существующего в каком-нибудь диалекте для толкования иностранного (например, живуля — автомат  ЖИВУЛЯ , живулька, ж. вологодск. плотояд-ное насекомое, блоха, вошь и пр. || Все жи-вое, но неразумное. Сидит, живая живуличка на живом стульчике, теребит живое мясцо? || Младенец. || Автомат?» ), «в таком значении, в каком оно, может быть, досель не принима-лось» (то есть придумывается новое значение для реально существующего слова — так называемый семантический неологизм). Оправдывая включение в словарь многообразных необычно звучащих отглагольных имен (посабли-ванье , пособ-ленье , пособ и пособка ), Даль ссылался на то, что они образуются «по живому составу нашего языка» и что ему не на что сослаться, как только на «русское ухо». На этом пути у него был авторитетнейший предшествен-ник — Пушкин, писавший почти так же:

«В журналах осуждали слова: хлоп , молвь и топ как неудачное нововведение. Слова сии коренные русские. „Вышел Бова из шатра прохладиться и услышал в чистом поле людскую молвь и конский топ“ (Сказка о Бове Королевиче). Хлоп употребляется в просторечии вместо хлопание , как шип вместо шипения :

Он шип пустил по-змеиному.
(Древние русские стихотворения)

Не должно мешать свободе нашего богатого и прекрасного языка».

«Евгений Онегин», примечание 31

В целом процент «придуманного» у Даля очень невысок, и исследователи выявляют такие слова без труда: Даль сам указал, к каким типам они относятся.

Большое количество слов, отмеченных Далем, не только подтверждаются современными диалектологическими исследованиями, но и убедительнейше демонстрируют свою реальность через сопоставление с древнерусскими памятниками, в том числе недоступными Далю даже теоретически. Например, в новгородских берестяных грамотах, которые находят с 1951 года (в том числе в древнейших — XI-XIII веков), есть параллели с известными по Далю слова-ми: вкупиться — стать компаньоном в деле, выжля — гончий щенок, доведка — дознание, расследование, лодьба — рыба, порода сига, повоец — женский убор, то же, что повойник, полох — переполох, попред — сначала, почтуха — почет-ный дар, прикинуть — добавить, приосведомиться — осведомиться при случае, присловье — дурная слава, сдеть — снять, способиться — устроить дело, ста-ток — имущество, тула — укромное место, черевная рыба — непотрошеная; а также с фразеологизмами пропасть из глаз , кланяйся деньгам своим (послед-ний нашелся почти дословно в письме XIII века).

8. Порядок в словаре — не строго алфавитный

В словаре Даля около 200 тысяч слов и около 80 тысяч «гнезд»: однокоренные бесприставочные слова стоят не по алфавиту, сменяя друг друга, а занимают общую большую статью с отдельного абзаца, внутри которой иногда допол-нительно сгруппированы по семантическим связям. Похожим образом, только еще радикальнее, был выстроен и первый «Словарь Академии Российской». «Гнездовой» принцип, может быть, не очень удобен для поиска слов, но пре-вращает статьи словаря в увлекательное чтение.

С другой стороны, отдельными статьями, что также непривычно для нашего вре-мени, стоят предложно-падежные сочетания, «выпавшие» из гнезда (очевид-но, Даль осознавал их как пишущиеся раздельно наречия). К ним относится и одна из самых запоминающихся статей словаря:

НА ВÓДКУ, на вино, на чай, на чаёк, подарок мелкими деньгами за услугу, сверх ряды. Когда Бог создал немца, француза, англичанина и пр. и спросил их, довольны ли они, то они отозвались довольными; русский также, но попросил на водку. Приказный и со смерти на вино просит (лубочн. картина). Мужика из воды вытащишь, он и за это на водку просит . Навóдочные деньги , начайные, данные на водку.

9. Даль был плохим этимологом

В установлении родства слов и их принадлежности к общему гнезду Даль часто ошибался. Лингвистического образования у него не было Впрочем, в ту эпоху оно еще было редкостью, да и не являлось непременным атрибутом профессионала: например, великий славист (и тоже составитель бесценного словаря, только древнерусского) Измаил Иванович Срезневский был юристом. , да и в целом науч-ный подход к языку был Далю чужд — пожалуй, даже сознательно. В «Напут-ном слове» к словарю он признавался, что с грамматикой

«искони был в каком-то разладе, не умея применять ее к нашему языку и чуждаясь ее, не столько по рассудку, сколько по какому-то темному чувству, чтобы она не сбила с толку…»

На второй же странице мы видим, хотя и со знаком вопроса, сближение слов абрек (хотя, казалось бы, помечено, что оно кавказское!) и обрекаться . Далее, Даль объединяет в одном гнезде дышло (заимствование из немецкого) и ды-шать , простор и простой и многие другие, а ряд однокоренных слов, наоборот, не сводит. Впоследствии ошибочное разбиение на гнезда было по возможности исправлено в издании под редакцией И. А. Бодуэна де Куртенэ (см. ниже).

10. Словарь Даля можно читать подряд, как художественное произведение

Даль создал словарь, который можно не только использовать как справочник, но и читать как сборник очерков. Перед читателем встает богатая этногра-фическая информация: конечно, она не относится к словарному толкованию в узком смысле, но без нее сложно представить житейский контекст самих терминов.

Вот что такое рукобитье — двумя-тремя словами и не скажешь:

«битье по рукам отцов жениха и невесты, обычно покрыв руки полами кафтанов, в знак конечного согласия; конец сватовства и начало свадеб-ных обрядов: помолвка, сговор, благословенье, обрученье, зарученье, большой пропой…»

Вот еще пример, живо рисующий атмосферу свадьбы:

«Сваха на свадьбу спешила, рубаху на мутовке сушила, повойник на пороге катала!»

Читатель может узнать про эпистолярный этикет предыдущих поколений:

«Встарь государь или осударь употребляли безразлично, вм. господин, барин, помещик, вельможа; поныне царю говорим и пишем: Всемило-стивейший Государь ; велик. князьям: Милостивейший Государь ; всем частным лицам: Милостивый Государь [отцы наши писали, к высшему: милостивый государь ; к равному: милостивый государь мой ; к низшему: государь мой ]».

Удивительная по подробности энциклопедическая статья дается при слове лапоть (которое попало в гнездо лапа ). Отметим привлечение не только «живого великорусского», но и «малорусского» (украинского, конкретнее, черниговского) материала:

ЛÁПОТЬ, м . лапоток; лаптишка, лаптища, м. постолы, юж. зап. (немецк. Ваsteln), короткая плетеная обувь на ножную лапу, по щиколодки, из лык (лычники), мочалы (мочалыжники, плоше), реже из коры ракиты, ивы (верзни, ивняки), тала (шелюжники), вяза (вязовики), березы (берестяники), дуба (дубовики), из тонких корней (коренники), из драни молодого дуба (дубачи, черниговск. ), из пеньковых оческов, разбитых ветхих веревок (курпы, крутцы, чуни, шептуны), из конских грив и хвостов (волосяники), наконец, из соломы (соломеники, курск. ). Лычный лапоть плетется в 5-12 строк, пучков, на колодке, кочедыком, коточиком (железн. крючок, свайка) и состоит из плетня (подошвы), головы, головашек (переду), ушника, обушника (каймы с боков) и запятника; но плохие лапти, в простоплетку, без обушника, и непрочны; обушник или кайма сходится концами на запятнике и, связываясь, образует оборник, род петли, в которую продеваются оборы. Поперечные лыка, загибаемые на обушнике, называются курцами; в плетне обычно десять курцев. Иногда лапоть еще подковы-ривают, проходят по плетню лыком же или паклею; а писаные лапти украшаются узорною подковыркою. Лапти обуваются на портяные и шерстяные подвертки и подвязываются оборами в переплет накрест до колена; лапти без обор для дома и двора, плетутся повыше обычного и зовутся: капцы, какоты, калти, бахилки, коверзни, чуйки, постолики, шептуны, бахоры, ступни, босовики, топыги и пр.

11. У Даля есть две статьи с картинками

Современная лексикография, особенно зарубежная, пришла к мысли, что тол-кование многих слов нельзя (или неоправданно сложно) давать без графиче-ской иллюстрации. Но полноценного авторитетного иллюстрированного русского толкового словаря пока, к сожалению, так и не появилось (можно назвать разве что «картинные словари» для иностранцев и недавние словари иностранных слов для русских). В этом Даль намного опередил не только свое, но и наше время: две статьи он снабдил картинками. В статье шляпа нарисо-вано, какие типы шляп бывают, и можно отличить по силуэту шпилек москов-ский от шпилька ровного , а кашник от верховки . А в статье говядина (гнездо говядо ) изображена задумчивая корова, разделенная на обозначенные цифрами части — среди них, кроме привычных грудины, рульки и филея, есть, напри-мер, подпашек и завиток.

Российская государственная библиотека

Российская государственная библиотека

12. Даль жаловался на тяжесть работы прямо в статьях

На страницах своего словаря Даль нередко жалуется на тяжесть предпринятого труда. Жалобы лексикографа — старый и почтенный жанр, на русской почве начатый Феофаном Прокоповичем , который перевел стихи французского гуманиста XVI века Скалигера так:

Если в мучителския осужден кто руки,
ждет бедная голова печали и муки.
Не вели томить его делом кузниц трудных,
ни посылать в тяжкия работы мест рудных.
Пусть лексики делает: то одно довлеет,
всех мук роды сей один труд в себе имеет.

Но труд Даля примечателен тем, что жалобы не вынесены в предисловие, а разбросаны по статьям (причем их количество закономерно нарастает в последних томах словаря):

Объем . Объем словаря велик, одному не подсилу.

Определить. Чем проще и обиходнее вещь, тем труднее определить ее общим и отвлеченным порядком; определите, например, что такое стол?

П . Это любимая согласная русских, особенно в начале слова (как в средине о ), и занимает собою (предлогами) четверть всего словаря.

Сообщник (в гнезде Сообща ). У Грима было много сообщников в составлении словаря.

Справить . Править набор для печати, держать корректуру. Больше листа в день этого словаря не справишь, глаз не станет.

В качестве своеобразного «приношения потомков» подвигу Даля можно рассматривать пример из составленного Г. О. Винокуром и С. И. Ожеговым четвертого тома словаря под редакцией Ушакова:

Сотрудник . Даль составил свой словарь один, без сотрудников.

13. Словарь Даля пережил второе рождение

Иван Бодуэн де Куртенэ. Около 1865 года Biblioteka Narodowa

Большую роль в истории словаря Даля сыграл Иван Александрович Бодуэн де Куртенэ, один из величайших лингвистов в истории науки Достаточно сказать, что базовые лингвистические понятия фонемы и морфемы были придуманы его сотрудником, рано умершим Николаем Крушевским (Бодуэн ввел их в научный оборот), а основоположник новой западной лингвистики Фердинанд де Соссюр читал работы Бодуэна внимательно и ссылался на них. . Иван (Ян) Александрович был поляком, семья которого дерзко претендовала на происхождение от королевского дома Капетингов: его тезка, тоже Бодуэн де Куртенэ, в XIII веке сидел на завоеванном крестоносцами константинопольском престоле. По ле-генде, когда вышедшего на политиче-скую демонстрацию профессора отвели вместе со студентами в участок, Иван Александрович написал в полицейской анкете: «Король Иерусалимский». Страсть к политике не оставила его и позже: переселившись после рево-люции в независимую Польшу, Бодуэн защищал национальные меньшинства, в том числе русских, и чуть было не стал первым президентом Польши. И хорошо, что не стал: избранного президента через пять дней застрелил правый экстремист.

В 1903-1909 годах вышло новое (третье) издание словаря Даля под редакцией Бодуэна, пополненное 20 тысячами новых слов (пропущенных Далем или поя-вившихся в языке после него). Разумеется, лингвист-профессионал не мог оста-вить на месте смелую гипотезу о родстве слов абрек и обрекаться ; этимологии были исправлены, гнезда упорядочены, унифицированы, словарь стал более удобен для поиска, а «руский» язык стал «русским». Свои добавления Иван Александрович аккуратно обозначил квадратными скобками, проявив уважение и чуткость к первоначальному замыслу Даля.

Впрочем, в советское время эта версия словаря не переиздавалась, в частности из-за рискованных добавлений (см. ниже).

14. Русский мат был хорошо известен Далю, но добавлен в словарь уже после его смерти

В массовое сознание редакция Бодуэна де Куртенэ вошла не из-за собственно научной стороны: впервые (и чуть ли не в последний раз) в истории массовой отечественной лексикографии в словарь была включена обсценная лексика. Бодуэн обосновал это так:

«Лексикограф не имеет права урезывать и кастрировать „живой язык“. Раз известные слова существуют в умах громадного большинства народа и беспрестанно выливаются наружу, лексикограф обязан занести их в словарь, хотя бы против этого восставали и притворно негодовали все лицемеры и тартюфы, являющиеся обыкновенно большими любителями сальностей по секрету…»

Конечно, и самому Далю русский мат был прекрасно известен, но из традици-онной деликатности соответствующие лексемы и фразеологизмы в его словарь не вошли. Лишь в статье поматерному Даль изложил диалектологические взгляды на этот предмет:

ПОМАТЕРНОМУ , поматерну ругаться, сквернословить, матюгать, поносить похабно. Брань эта свойственна высокому, акающему, южн. и зап. наречию, а в низком окающем, сев. и вост. она встречается реже, а местами ее там и нет вовсе .

Профессор Бодуэн подошел к сюжету более основательно и включил всю ос-новную, как он выражался, «пошлую брань» на свои алфавитные места, заме-тив, в частности, что слово из трех букв «становится почти местоиме-нием». Это стало событием, а ссылки на не переиздававшийся в СССР бодуэновский словарь — популярным эвфемизмом:

Алексей Крылов, кораблестроитель. «Мои воспоминания»

«И все эти профессора и академики стали загибать такие выражения, что никакого словаря Даля выпуска 1909 года Именно в 1909 году вышел 4-й том словаря с буквой «Х». не надо».

Михаил Успенский. «Красные помидоры»

15. По словарю Даля язык учили и русские люди, и иностранцы

Примерно с 1880-х по 1930-е годы словарь Даля (в оригинальной или в боду-эновской редакции) — стандартный справочник по русскому языку для всех пишущих или читающих. Больше «проверить слово», не считая многочислен-ных словарей иностранных слов, было особенно и негде (старые лексиконы времен Дашковой или Шишкова стали достоянием истории, а готовившийся как раз в эти годы новый академический словарь под редакцией Грота и Шах-матова остался неоконченным). Как ни удивительно, огромным словарем, не менее чем наполовину состоявшим из диалектизмов, пользовались и изу-чающие русский язык иностранцы. В 1909 году, после русско-японской войны, примирившиеся с Россией японцы с присущей им основательностью сделали заказ на партию экземпляров «Толкового словаря», которыми снабжались «все полковые библиотеки и все военно-учебные заведения в Японии».

16. Есенин и Ремизов брали «богатства народной речи» из словаря Даля

На рубеже XIX и XX веков к Далю активно обращаются писатели самых разных направлений: одни хотели разнообразить свой собственный лексикон и насы-тить его необычно звучащимисловами, другие —выглядеть близкими народу, придать своим сочинениям диалектный колорит. Еще Чехов иронически рассказывал про «одного литератора-народника», берущего слова «у Даля и Островского», впоследствии этот образ будет мелькать и у других авторов.

Сергей Есенин. 1922 год Wikimedia Commons

У мещанских и крестьянских лириков XIX века — от Кольцова до Дрож-жина — диалектизмов очень мало, они стараются писать «как господа», сдают экзамен на владение большой куль-турой. А вот новокрестьянские поэты-модернисты во главе с Клюевым и Есениным предельно сгущают лексические краски. Но далеко не всё при этом они берут из родных говоров, а важным источником для них служит, конеч-но же, Даль (за чтением которого, бывало, заставал смущенного Есенина профессор И. Н. Розанов).

Дорогу крестьянам, разумеется, ука-зывали интеллигенты. Предшествен-никами Клюева были городские стилизаторы фольклора и реконструкторы язычества Алексей Ремизов, Сергей Городецкий и Алексей Н. Толстой, вни-мательно штудировавшие «Толковый словарь». И позже «киевский Малларме» Владимир Маккавейский жалел, «что до сих пор для пыльной полки подержан-ный не куплен Даль» (упоминая тут же Ремизова и Городец-кого), а москов-ский футурист Борис Пастернак в 1914 году написал три навеянных Далем стихотво-рения про «водопьянь над згой бочага» и иногда возвращался к этому приему и в дальнейшем.

Необъявленные далевские подтексты и источники у русских поэтов и писате-лей еще предстоит полностью выявить. Возможно, не случайно в «Стихах памяти Андрея Белого» у Мандельштама слово «гоголёк» (навеянное, в свою очередь, фамилиейГоголя) соседствует со словом «щегол» — «гоголёк» трактуется у Даля как «щёголь».

17. Словарь Даля стал мифологическим символом русской культурной идентичности

Такое осмысление восходит к эпохе модернизма. В симфонии Андрея Белого «Кубок метелей» один из фантомных персонажей «схватил словарь Даля и подобострастно подал златобородому мистику», а для Бенедикта Лившица «необъятный, дремучий Даль стал уютным» по сравнению с первобытной стихией футуристического словотворчества.

Уже в годы крушения традиционной русской культуры Осип Мандельштам писал:

«У нас нет Акрополя. Наша культура до сих пор блуждает и не находит своих стен. Зато каждое слово словаря Даля есть орешек Акрополя, маленький Кремль, крылатая крепость номинализма, оснащенная эллинским духом на неутомимую борьбу с бесформенной стихией, небытием, отовсюду угрожающим нашей истории».

«О природе слова»

Для русской эмиграции, конечно же, «Толковый словарь» еще сильнее осмыс-лялся как «маленький Кремль» и спасение от небытия. Владимир Набоков дважды вспоминал, в стихах и в прозе, как студентом наткнулся на словарь Даля на барахолке в Кембридже и жадно его перечитывал: «…однажды, эту дребедень / перебирая, — в зимний день, / когда, изгнанника печаля, / шел снег, как в русском городке, — / нашел я Пушкина и Даля / на заколдованном лотке». «Я приобрел его за полкроны и читал его, по несколько страниц ежевечерне, отмечая прелестные слова и выражения: „ольял“ — будка на бар-жах (теперь уже поздно, никогда не пригодится). Страх забыть или засорить единственное, что успел я выцарапать, довольно, впрочем, сильными когтями, из России, стал прямо болезнью».

Среди эмигрантов популярностью пользовалось потерявшее авторство сенти-ментально-лубочное стихотворение гусара Евгения Вадимова (Лисовского) «Русская культура», в котором Даль становился в характерный ряд: «Русская культура — это кисть Маковского, / Мрамор Антокольского, Лермонтов и Даль, / Терема и церковки, звон Кремля Московского, / Музыки Чайковского сладкая печаль».

18. Словарь Солженицына: в основе — выписки из далевского

Издательство «Русский путь»

В советской России канонизация Даля, в том числе литераторами, только уси-лилась. Хотя в XX веке появились новые толковые словари современного лите-ратурного языка — Ушакова, Ожегова, Большой и Малый академические — «устаревший областнический» словарь все равно продолжал сохранять ореол «главного», «настоящего» и «самого полного», памятника «России, которую мы потеряли». Писатели-патриоты вроде Алексея Югова обвиняли совре-менные словари в том, что они «выбро-сили из русского языка» по сравнению с далевским порядка ста тысяч слов («забывая», впрочем, что подавляющее большинство этих слов — нелитератур-ные диалектизмы). Венцом этой тради-ции стал «Русский словарь языкового расширения » Александра Солжени-цына, представляющий собой обширную выписку редких слов из Даля, кото-рые могут пригодиться литератору (введена осторожная помета «иногда можно сказать»). К ним добавлены сравнительно немногочисленные по сравнению с основной далевской массой слова, взятые у русских писателей XIX-XX веков и из некоторых других источников. Сама языковая манера Солженицына-писателя, особенно позднего, — замена иностранных слов исконными и составленными из исконных корней неологизмами, большое количество отглагольных существительных с нулевым суффиксом вроде «нахлын» — восходит именно к Далю.

19. Советские цензоры выбросили из словаря статью жид

В 1955 году словарь Даля переиздали в СССР в виде перепечатки второго (посмертного) издания 1880-х годов. Это был один из первых примеров совет-ского переиздания (причем это был не репринт, а чрезвычайно трудоемкий полный перенабор) старой книги в почти забытой за 37 лет дореформенной орфографии, со всеми «ерами» и «ятями». Исключительность такой акции, помимо филологической точности, указывала и на особый сакральный статус, придававшийся словарю. Это воспроизведение стремилось быть максимально точным — но было все же не вполне таковым. В частности, число страниц в нем не соответствует исходному изданию, а главное — по цензурным условиям исключена часть текста.

В первом томе страница 541 имеет странный вид — на ней гораздо меньше текста, чем на соседних, и с первого взгляда видно, что строки необычно разре-жены. В соответствующем месте у Даля было слово жид и его производные (во втором посмертном издании — страница 557). Вероятно, первоначально словарь был перенабран полностью, а потом уже из готового набора гнездо жид выбросили, еще раз перенабрав страницу с увеличенным интервалом и не оста-вив для советского читателя такого откровенного указания на цензуру, как про-сто белое пятно (вдобавок из его местонахождения было бы совершенно очевидно, какое слово удалили). Впрочем, разбросанные по другим статьям словаря примеры с этим словом остались (например, «Жиды пишут и читают наоборот, от правой к левой» в гнезде оборачивать ).

Вообще говоря, названия этносов как таковые на общих основаниях Даль не включал: в его словаре нет ни англичанина , ни француза , да и собственно еврея (есть только еврейский камень ). В те времена этнонимы нередко считались вообще именами собственными, многие другие авторы писали их с большой буквы. Такая лексика проникает в словарь Даля лишь в связи с переносными значениями. Статья татарин есть, но она открывается определением растения (татарника), а в гнезде русак статья о зайце-русаке занимает примерно столько же места, сколько все переносные значения, связанные собственно с этнонимом. Вымаранная статья жид не была исключением: она начинается с определения именно переносного значения — «скупой, скряга, корыстный скупец», и в ней приводится много пословиц и поговорок, из которых встает именно такой образ еврея. Есть они и в далевских «Пословицах русского народа». Хотя если открыть, например, статью русак , то узнаем, что русский ум — «задний ум, запоздалый», русский Бог — «авось, небось да как-нибудь », а в статье татарин читаем: татарские очи — «наглый, бесстыжий плут».

Неясно, был ли сам лексикограф ярым, по меркам того времени, антисеми-том. Далю — чиновнику Министерства внутренних дел, занимавшемуся, в частно-сти, религиозными движениями, — приписывается «Записка о риту-альных убийствах», компиляция немецких и польских текстов, сочувственно изла-гающих кровавый навет на евреев. «Всплыло» это сочинение только во время дела Бейлиса в 1913 году, и принадлежность его Далю не доказана. Разумеется, ни советская национальная политика, ни даже государственный советский антисемитизм, построенные на стыдливых и лицемерных умол-чаниях, не позволяли обсуждать эти сюжеты у русских классиков хоть каким-либо образом. Сыграло роль и то, что слово «жид» со времен Даля резко усилило присутствовавшую и тогда отрицательную окраску, а в советское время стало и официально табуированным. Казалось немыслимым, чтобы сокровищница национального духа, которую высоко оценил Ленин, содержала ставшие теперь «черносотенно-погромными» (по словарю Ушакова) характе-ристики. Все это и привело к такой необычной цензуре словаря, а затем и сде-лало «русского пророка», чьи строки «большевики скрывают от народа», иконой национа-листов-антисемитов 1970-1980-х.

20. Современные словари «блатного жаргона» — это перевранный Даль

Несколько лет тому назад лингвист Виктор Шаповал, занимаясь словарями русского арго, обнаружил, что в двух больших словарях русского уголовного жаргона, вышедших в начале 1990-х, есть большой пласт диковинных слов, никакими реальными текстами не подтверждаемых, с пометкой «междуна-родное» или «иностранное». Якобы эти слова входят в состав некого между-народного жаргона уголовников и описаны в ведомственных словарях с грифом «для служебного пользования». Среди них, например, слово скрин , которое якобы значит «ночь», и слово агрегат , которое значит «слежка».

Шаповал обратил внимание, что эти слова и их толкования подозрительно совпадают со словами из двух крайних — первого и последнего — томов словаря Даля. Причем в «международные» особенно охотно берутся слова, в которых Даль сам был особенно не уверен и помечал их вопросительным знаком. То есть либо Даль, записывая и беря из других источников такие сомнительные слова, не ошибся ни разу, а потом эти слова ровно в таком виде попали в международное арго преступников, либо какой-то сообразительный составитель милицейского словаря «для служебного пользования» (может быть, сам преступник, которому за такую работу было обещано снисхождение) увидел на полке словарь Даля, вооружился двумя крайними томами и стал делать выписки, обращая особое внимание на диковинные слова с вопро-сиками. Судите сами, какая версия более вероятна.

Анонимный «ведомственный» лексикограф произвольно трактовал совершенно невинные слова как криминальные термины, а также нетвердо понимал старую орфографию и сделанные Далем сокращения. Так, слово агрегат стало значить «слежка» (в смысле полицейское наблюдение), хотя у Даля контекст такой: «что либо по внешности целое, но бессвязное, составное; сбор, избор, подбор, скоп; спай, слежка, сгнетка». Перед нами типичная для Даля попытка подо-брать среди исконных слов синонимов-замену для иностранного, и слежка (через е) здесь значит «нечто слежавшееся» (а слѣжка от слова слѣдить писа-лось через «ять»). Совсем анекдотичен мнимый арготизм скрин — «ночь»; плагиатор не понял далевской записи скрин, скринка, -ночка , то есть «скрин, скринка или скриночка». И значит это слово не «ночка», а «сундук».

Слова, выписанные кем-то из Даля, недопонятые и дополнительно фальсифи-цированные, пошли гулять по многочисленным словарям уголовного жаргона, издаваемым и переиздаваемым в наше время. Настоящие тайные языки (Даль, кстати, ими тоже занимался), в общем, довольно бедны — им нужен шифр для сравнительно ограниченного круга понятий, а публика под словом «сло-варь» понимает «толстую и основательную книжку», поэтому многочисленные лексикографические фантомы в таких изданиях всегда востребованы.