Выше уже было сказано, что метательные машины зародились как средство для борьбы за укрепленные пункты. Значительно позже метательные машины применялись в полевых сражениях.

Точное время начала применения метательных машин неизвестно. Более достоверно известно, что в V веке до нашей эры баллисты и катапульты применялись карфагенянами при осаде городов. Есть также упоминание о том, что ими пользовались афиняне во время Пелопонесской войны (431-404 гг. до нашей эры).

Широкое распространение получили метательные машины в армии Александра Македонского, прославившегося своими походами в IV веке до нашей эры. После уже упоминавшегося нами неудачного штурма города Галикарнасса Александр Македонский решил использовать свою осадную технику. Он забросал крепость камнями, трупами животных, бочонками со змеями.

Персы, которые так решительно отразили первый штурм Александра Македонского, не устояли против его осадной техники. Не столько потери в живой силе, сколько страх перед новой техникой заставил персов сдаться.

Другой знаменитый полководец древности Юлий Цезарь, живший в I веке до нашей эры, также широко использовал метательные машины при осаде городов во время Галльской войны.

Тактика применения метательных машин и при осаде городов и в полевых сражениях была весьма примитивна.

Как правило, во время полевых сражений баллисты ставились в интервалах первой линии войск. Катапульты с их крутой траекторией помещались сзади и бросали снаряды через головы своих войск.

Баллисты и катапульты имели значение в полевых сражениях только до завязки рукопашной схватки. В дальнейшем они уже не могли играть никакой роли и обычно убирались назад.

Наличие же этих машин при завязке боя имело большое значение для поднятия морального состояния войск. Великий римский полководец Юлии Цезарь, высоко ценивший на войне моральный фактор, всегда большее количество машин придавал тем войскам, которые еще не были закалены в боях. И его расчет был правильный. При наличии большого количества машин его войска показывали хорошую стойкость.

Сегодня конструкция метательного оружия кажется нам простой и очевидной, но для человека того времени это было не так. Надо было обуздать, расчетливо использовать такую силу, какую он прежде никогда себе не подчинял. Ни одна торсионная катапульта и близко не сравнится с мгновенно высвобождаемой энергией 20-тонного противовеса, падающего с высоты 5-10 м. Для средневековых людей это было сродни покорению ядерной энергии. Такое тяжелое устройство было непросто изготовить, очень трудно передвинуть, тщательно отесанные и взвешенные ядра стоили недешево. Очень важен был выбор оптимальной конструкции и наиболее уязвимого места в разбиваемой стене, предварительный расчет траектории стрельбы, увязка траектории с весом снаряда, противовеса, длиной пращи, наклоном зубца. Любая ошибка стоила дорого, зато и результаты ценились по достоинству. Раньше надо было засыпать ров, сделать насыпь к стене, подтащить вплотную тяжеленный таран и долго им долбить под градом глыб, бревен и потоками горящей смолы, выливаемой сверху. Сотни и тысячи людей трудились месяцами и не всегда успешно. Теперь с той же задачей справлялись человек сто за пару недель и без большого риска.

В Средние века проектировали и руководили изготовлением метательных и осадных машин ingeniatores. Позже именно от слова «ингениатор» произошло слово «инженер».

Об этих людях известно очень мало - эта небольшая высокооплачиваемая, замкнутая группа, старавшаяся хранить свои знания в секрете, не принадлежала к аристократии и была не склонна афишировать себя, это вообще не характерно для средневековой психологии. Вероятно, это были выходцы из верхушки цеховых мастеров или мелкого дворянства.

Судя по записной книжке Виллара д"Онкура, многие из них одновременно занимались строительством соборов и замков. Такое «архитектурное» происхождение неудивительно - требюше очень схож со средневековым подъёмным краном, и его конструирование и применение требует серьезных познаний в геометрии и механике, в равной степени необходимых в строительном деле. Далее, имелась уже упомянутая должность magister tormentorum - городского или королевского чиновника, ответственного за хранение и использование различной военной техники, снарядов, запасных частей. Как правило, в каждом крупном городе или в резиденции государя имелся такой арсенал. Большие, правильно изготовленные требюше не уничтожались по окончании войны, а разбирались и помещались на складское хранение. Наконец, имелись городские ремесленники, специализировавшиеся на непосредственном изготовлении различных машин, от ручных арбалетов до требюше. Обычно это были плотники, которым поручался весь заказ в целом. Раму они изготавливали сами (естественно, с помощью подмастерьев), а на другие детали давали субподряды кузнецам, канатчикам и т.д. С 1228 г. известна специальность trebuchetarius; в 1244 г. один такой ремесленник из Нортумберленда вырезал каменные ядра по специальному шаблону, что косвенно свидетельствует о проникновении стандартизации и в изготовление требюше.

В тот период, когда артиллерия была представлена метательными машинами - баллистами и катапультами, - она еще не была самостоятельным родом войск. Но стремление придать ей организационные формы было. Например, в римских войсках одна баллиста придавалась каждой центурии, а катапульта - когорте. Таким образом когорта, состоявшая из 5 центуриев, имела 6 машин. В легионах было по 60 машин. Легион состоял из 6000 воинов, следовательно на каждую тысячу бойцов приходилось по 10 метательных машин.

Тогда же появились и своего рода артиллерийские начальники. В когорте боевым использованием метательных машин руководил центурион, а в легионе всю эту технику в своих руках объединял трибун.

В средние века метательные машины широко использовались монголами во время их нашествия на запад. В некоторых источниках имеется указание на то, что Чингис-хан применял метательные машины при осаде Самарканда, Гурганджа и других городов Хорезмского государства.

Первые упоминания о применений осадной техники славянами относятся к периоду княжения Олега. С помощью метательных машин Олег вел войну с Византией и занял Царьград.

Киевский князь Святослав широко применял метательные машины в своих многочисленных военных походах. По свидетельству летописца Льва, князь Святослав с помощью метательных машин отразил нападение греков на город Доростол.

Метательные машины являются предшественниками огнестрельной артиллерии. Они не сразу уступили место новому виду артиллерии, а некоторое время существовали параллельно с огнестрельными орудиями.

Метательные машины в борьбе за населенные пункты по существу решали те же задачи, которые впоследствии должны были решать осадные орудия. Они же послужили прообразом и полевой артиллерии, играющей такую огромную роль во всех войнах вплоть до наших дней.

По своему техническому устройству метательные машины также являются прототипами современных орудий. Баллиста со своей настильной траекторией являлась прообразом пушки, а катапульта - гаубицы.

Для своего времени метательные машины являлись достаточно грозным оружием. Хотя огнестрельная артиллерия по своим качествам и отличается от метательных машин, тем не менее способы использования этих машин почти ничем не отличались от использования огнестрельных орудий на первом этапе их развития.

Первые государства на территории Индии возникли в ХI тысячелетии до н.э. в долине Ганга и в областях, примыкающих к ней с юга и юго-запада. С этого периода органы племенной администрации постепенно превращаются в государственные органы. Занятие высших должностей в государственной администрации было привилегией рабовладельческой знати. Все большее значение приобретает царский жрец (пурохита), который являлся также астрологом, советником царя. Племенная дружина постепенно перерастала в постоянное войско во главе с начальником (сенани, сенапати).

Особое место в истории Индии занимает магадско-маурийский период (IV-III вв. до н.э.), отмеченный созданием (впервые в истории Индии) объединенного государства. Индийская цивилизация зародилась в долине Инда, где приблизительно к 2500 г. до н.э. сложилась высокоразвитая урбанизированная культура, наиболее известные города, которой Мохенджо-Даро, Хараппа и Лотхал. Именно с III тысячелетия до н.э. цивилизация - если понимать под цивилизацией организованную систему правления на сравнительно обширной территории - начала развиваться в долине Инда.

Древняя цивилизация Индии отличается от цивилизаций Египта, Месопотамии и Греции тем, что ее традиции непрерывно сохранялись до наших дней. Фактически Индия - страна с древнейшими в мире непрерывными культурными традициями.

Образование Варн. С разложением первобытнообщинного строя и развитием общественного и имущественного неравенства связано появление сословий - Варн. Постепенно все прежде равноправные свободные стали делиться на группы, неравные по своему общественному положению, правам и обязанностям. С течением времени сословия-Варны все больше становились замкнутыми. Утверждается строгая эндогамность (заключение браков между представителями одной Варны); определенная, наследственно закрепленная профессия, таким образом, с течением времени Варны претерпели некоторые качественные изменения, превратившись в крайне замкнутые формы (касты). Различные факторы социального, экономического и идеологического характера способствовали укреплению и сохранению в Индии такой своеобразной социальной организации.

Индийские источники, в частности Законы Ману, дают описание индийских Варн. Первые Варны были привилегированными: брахманы - Варна, в которую вошли знатные жреческие роды, и кшатрии - Варна, в которую вошла военная знать. Этим двум Варнам противостояла основная масса свободных общинников, составлявшая третью Варну - вайшьев. Участившиеся войны и усиление имущественного и общественного неравенства привели к появлению большого количества людей, не являвшихся членами общин. Этих людей называли шудрами. Если чужаки и принимались в общину, то равных со свободными общинниками прав не получали. Они не допускались к решению общественных дел, не участвовали в племенном собрании; они не проходили обряда посвящения «второго рождения», на которое имели право только свободные члены общины, называвшиеся «дважды рожденными». Шудры, составлявшие четвертую, низшую Варну, являлись «единожды рожденными».

С окончательным оформлением рабовладельческого государства деление всех свободных на четыре Варны было объявлено извечно существующим порядком и освящено религией. По наиболее распространенной богословской версии, бог - творец всего существующего - Брахма сотворил брахманов из своих уст, кшатриев - из рук, вайшьев - из бедер и шудр - из ступней. Для каждой Варны была сформулирована своя дхарма, т.е. закон образа жизни.

Сельская община. Одним из важнейших компонентов социального, общественного и экономического строя в Маурийский период являлась община. В общине объединялась значительная часть населения - свободные земледельцы. Самой распространенной формой общины была сельская, хотя в отсталых районах империи еще существовали примитивные родовые общины.

Процесс имущественной дифференциации уже глубоко проник в общину: наряду с общинниками, которые сами работали на своих участках, выделилась верхушка, эксплуатировавшая и рабов, и наемных работников.

Община еще сохраняла черты единого коллектива и старые общеобщинные традиции. Община была в определенном отношении самостоятельна в своих внутренних делах. В течение долгого времени общины были изолированы друг от друга, хотя постепенно эта ограниченность и замкнутость нарушалась.

Рабство в Древней Индии. Древнеиндийское государство возникло как рабовладельческое, тем не менее, в праве отсутствует отчетливое противопоставление свободных и рабов. Касты заслоняют собой классы. Это выражается в том, что сборники законов гораздо определеннее говорят об отношениях между кастами, чем между классами, так как именно деление общества на касты провозглашается древнеиндийским законодательством основным делением людей, существующим извечно, и именно изложение прав и обязанностей каст является основным содержанием древнеиндийских сборников законов.

Рабский труд в решающих отраслях экономики Древней Индии значительной роли не играл. Существенной особенностью древнеиндийского рабства было наличие государственного законодательства, направленного на ограничение произвола хозяина по отношению к рабам. Например, запрещалось продавать детей-рабов без родителей; хозяин при использовании труда раба обязан был учитывать его кастовое положение. Особенностью древнеиндийского рабства является его неразвитость, наряду с рабовладельческими отношениями продолжали сохраняться значительные пережитки первобытнообщинного строя.

Несмотря на особенности рабства в Древней Индии, по своим основным признакам оно было похоже на рабство в Греции и Риме. Наиболее характерная - общая черта, отличающая раба от других эксплуатируемых - отсутствие права на свою личность: он был вещью в образе человека, полностью находящейся во власти другого. В Древней Индии, так же как и в античных странах, считалось само собой разумеющимся право хозяина распоряжаться жизнью и смертью раба.

Государственный строй. К эпохе Маурьев уже оформилась концепция «чакравартина» - единоправителя, власть которого будто бы распространялась на огромные территории. Маурийский царь стоял во главе государственного аппарата и обладал законодательной властью. Эдикты издавались от имени и по повелению царя. Царь сам назначал крупных государственных чиновников, являлся главой фиксальной администрации, верховным судьей. Индусская политико-религиозная концепция богоугодного царя (деварадмей) предписывала ему выполнение особой дхармы (обязанностей). Одна из главных обязанностей -- охрана подлинных. «Все, что ни делает царь, -- правильно. Таков признанный закон», -- написано в Нараде, одном из религиозно-правовых трактатов Древней Индии. «Ведь ему вверена дхарма мира, а он охраняет его, основываясь на могуществе и милости ко всем живущим». Царю вверялось также осуществление правосудия с помощью опытных брахманов. Он, опекун всех малолетних и вдов, должен был возглавлять борьбу со стихийными бедствиями, голодом. Важной функцией царей была организация общественных работ, строительство ирригационных сооружений.

Поскольку при дворе часто устраивались заговоры, особое внимание уделялось охране царя. Большое значение придавалось службе надзора. Под надзором находились не только должностные лица, но и жители городов и деревень.

Большую роль при дворе играл царский жрец, принадлежавший к влиятельному брахманскому роду. Большую роль в управлении государством играл совет царских сановников - паришад. Он существовал и ранее, но именно в эпоху Маурьев приобрел функции политического совета. Паришад занимался проверкой всей системы управления и выполнением приказов царя. Кроме паришада существовал узкий тайный совет, состоящий из нескольких особо доверенных лиц. В случае крайне неотложных дел могли вместе собираться члены обоих советов.

Подобную эволюцию претерпела и сабха - в прошлом широкое по составу собрание знати и представителей народа, выполнявшее очень важные политические функции. К эпохе Маурьев состав сабхи становится значительно уже, она тоже приобретает характер царского совета раджа-сабхи. Правда, по сравнению с паришадом - раджа-сабха была более представительным органом. В нее могли входить и некоторые представители городского и сельского населения. В ряде случаев царю приходилось обращаться за поддержкой к раджа-сабхе.

Источники показывают, что даже в периоды особенного усиления монархической власти сохранялись институты и традиции древней политической организации, которые определенным образом ограничивают власть царя.

Территория государства в эпоху Маурьев делилась на провинции, из которых четыре главные провинции обладали особым статусом. Во главе этих провинций находились царевичи. Главные провинции обладали немалой автономией.

Наряду с делением на главные провинции существовало деление на обычные провинции (джанапады), области (падеши), округа (ахале). Во главе джанапад стояли крупные государственные чиновники - раджуки. Высокое положение занимали специальные чиновники по охране границ.

Политическую историю средневекового периода в истории Индии трудно изложить. Государства возникали и исчезали, границы их были крайне нестабильны, периоды политического могущества каждого из них были краткими и зависели от удачливости отдельных князей. Так, в XI в. на территории Индии было около 40 правящих династий.

V--VII вв. как условный рубеж начала средневековой истории Индии не связаны с кардинальными переменами в политической структуре страны, с возникновением крупных империй, как, например, империя Маурьев в древности. Средневековая Индия была политически раздроблена. Раздробленность сопровождалась бесконечными междоусобными войнами, временным возникновением крупных государств, как, например, империи Харши (VII в.), пришедшей на смену империи Гуптов (IV--V вв.) и просуществовавшей всего 40 лет.

Индия VI--XII вв. представляла собой совокупность многочисленных государств-княжеств, экономически не связанных между собой. В раннеклассовых, так называемых племенных государствах сохранялись значительные пережитки родоплеменных отношений. К таким государствам относятся многочисленные территориальные образования, возникшие в результате завоеваний раджпутских кланов, в которых власть князя опиралась на военную силу соплеменников, воинов-раджпутов.

Традиционная политическая раздробленность, слабость центрального государственного аппарата -- как характерная черта средневековой Индии -- восполнялись и крепостью общинной организации индийского общества, стабильное существование и саморазвитие которой мало зависело от побед и поражений того или иного стремящегося к власти правителя.

Следствием многочисленных войн было перераспределение земли, непосредственно сказавшееся на варново-кастовой системе. Кастами становились этнические и профессиональные группы, кланы воинов-завоевателей, религиозные секты и пр. Вне зависимости от первоначального происхождения касты по мере углубления разделения труда «выстраивались» в иерархии варнового общества в соответствии с социально-экономическим положением их членов, с их отношением к земле. Превращение раджпутов в доминирующую кшатрийскую касту было прямо связано с приобретением ими права на ренту-налог с завоеванного населения, на реальное распоряжение землей.

В начале XVI в. начинается вторжение в Индию тюрко-афганских завоевателей -- моголов. Империя Великих моголов достигла своего расцвета в конце XVI--XVII в. Моголы в Индии оставили о себе память великолепными зданиями, из которых наиболее известен Тадж-Махал, построенный при Шах-Джахане, а также прекрасными миниатюрами. По поводу роли Моголов в государственном управлении мнения исследователей разнятся. Так, один автор пишет, что «они создали первую индийскую администрацию, власть которой распространялась с северо-запада до Бенгалии на востоке и от Гималаев до Конкана на юге. Управляющие (мансабы) происходили из местной знати и наладили производство и внутреннюю торговлю». Другой же автор отмечает, что «мусульманские правители, в том числе и Великие моголы, несмотря на мощный политический потенциал ислама, не смогли создать в Индии ни сильной государственности, ни эффективно действующего центрального аппарата».

Индия была сельскохозяйственной страной, и то, что крестьяне должны были половину произведенного продукта отдать в качестве податей, вызывало протесты и бунты, что в свою очередь ослабляло империю Моголов в XVII-XVIII вв. К XVIII в. она распалась на независимые государства, такие как Бенгалия, Авадх, Раджастхан, Хайдeрабад и Пенджаб.

Итак, развитие общества в Древней Индии носило свои особенности. Они связаны с жёстким сословным делением на 4 Варны (брахманов, кшатриев, шудр, вайшьев), с присущей ему особой общинной организацией, отличающейся высокой степенью замкнутости и автономности. Отношения рабовладения здесь тесно переплетались с сословно-варновыми, кастовыми. Традиционная социальная приниженность низших каст, почти полное бесправие тех, кто находился вне Варн, создавали возможности для полурабских форм эксплуатации населения. В Средние века старая система Варн сохранилась, но сами Варны не остались неизменными. Они трансформировались под влиянием нового кастового деления.

Ларс Леннурт

Древность и Средневековье. Тексты родового общества

Древность и средневековье (800–1530 гг.)

На Севере далеком жил когда-то

Великий род – и в мире, и в войне.

В нем не было рабов, господ суровых,

Но каждый был хозяин сам себе.

Свободный бонд владел мечом и плугом,

Жил в мире с Богом и людьми вокруг.

Себе защита, мог помочь другому,

И дети конунгов росли под этим кровом.

Так начинается стихотворение Эрика Густава Гейера «Отчий дом» (1811), это классическое изображение древнего скандинавского общества в шведской поэзии. Идеализированная картина великодушных ётов, – бондов и викингов, – долгое время определяла наши представления о собственной древней истории. Древность выступала перед нами в таинственном свете, словно утраченный золотой век, а ее малочисленные письменные источники – рунические надписи на камнях, саги, Эдда, – словно Священное писание.

Напротив, период, следующий за древностью, – средние века, – часто воспринимался в нашем национальном сознании как мрачная эпоха, когда исконная свобода шведов оказалась под угрозой со стороны властолюбивых католических священников, датских королей, немецких купцов и целой своры жестоких фогтов и наемников. Литературные памятники средневековья – легенды, жития святых, рифмованные хроники, рыцарская поэзия и пр. – которые писались в монастырях и княжеских канцеляриях, в общем и целом ценились не слишком высоко, особенно в сравнении с соответствующей литературой Европы. Большинство произведений объявлялось рабским подражанием чужеземным образцам, которое обычно диктовалось религиозными и политическими соображениями. Единственным светлым исключением в этой мрачной картине называли баллады, или народные песни, и некоторые другие тексты, – например, «Песнь о свободе» епископа Томаса, – видя в них выражение истинно шведского духа, народного и свободолюбивого, в противоположность иностранному давлению. С этой исторической точки зрения, только начиная с эпохи Густава Васы и реформации XVI века в стране возродилась собственно шведская культура, а также и шведская литературная традиция.

Подобное представление о древности и средневековье выступает в своей упрощенно-наивной форме в школьных учебниках, которые ныне отвергаются. Просвещенный и более нюансированный вариант того же представления все еще содержится в большом труде Шюка и Варбурга начала нашего века – «Иллюстрированной истории шведской литературы». И только позднее в нашем столетии национальные мифы об этих ранних периодах были всерьез пересмотрены как историками, так и литературоведами. Сегодня вряд ли отыщется хоть один шведский ученый, который возьмется утверждать, что древность была золотым веком, а средневековье – эпохой тьмы. Историки свели нашу героическую эпоху викингов к периоду, когда скандинавские хёвдинги копили богатства, торгуя рабами, шкурами и прочим товаром. А эпическое творчество, которое в старых изданиях именовалось «древнескандинавским» или «ётским», позднее стало восприниматься как исключительно исландское или, в некоторых случаях, норвежское, и к тому же часто испытывавшее на себе влияние христианского творчества средних веков. Это касается, к примеру, знаменитых исландских саг. Если же говорить о подлинно шведском творчестве древних времен, то, похоже, от него не осталось почти ничего, заслуживающего внимания. Вслед за Эсайасом Тегнером мы вынуждены признать, что в нашей истории имелись периоды, когда отечественным было лишь варварство.

Что же касается средних веков, то культура этой эпохи в последите годы подверглась переоценке, так что древность и реформация отошли на задний план. К примеру, удалось продемонстрировать, как классическая традиция, идущая от древнеримской литературы, продолжалась в церковном искусстве средних веков, а иногда порождала блестящие образцы, в том числе и в шведской культуре. Отдельные произведения, которые в средние века писались на латыни или на шведском, – например, «Откровения» святой Биргитты, Зрикова хроника, песнопения Бриньольва Альготссона, – относятся к лучшим в своем жанре в Европе, и ценность их нисколько не умаляется тем, что сам жанр как таковой – иностранного происхождения. Это же касается и баллад, которые чаще всего оказываются вовсе не «народными» и которые в большей степени зависели от влияния общеевропейских литературных течений, нежели могли предположить в XIX веке. И если мы сравним нашу средневековую литературу, отмеченную печатью католицизма, с той, что создавалась в первое столетие протестантизма, то заметим, что доктринерской и пропагандистской выглядит скорее последняя.

И все же можно задаться вопросом, не слишком ли далеко заходит в последние годы пренебрежение исследователей средневековья старым, национально-романтическим взглядом на историю? Не рискуют ли при этом совсем позабыть о народном, устном творчестве, которое, несмотря ни на что, все же существовало в Швеции – и во всей Скандинавии, – как в древности, так и в средние века. Не слишком ли усердно отвергают ётский идеал отчего дома, так что уже не способны понять поэзию рун, высеченных на камне, или признать, что исландские саги – наше общее скандинавское культурное наследство, даже если оно в большинстве своем создавалось в Исландии? И не ведет ли наше углубленное изучение средневековой католической культуры к переоценке некоторых скучных педантов от Литературы, только потому, что они стояли на вершине латинского образования своего времени? Вопросы подобного рода важны не только для литературного критика, но и для историка литературы, который стремится понять смысл периодизации в своем предмете. Что такое «древнее» и «средневековое»?

Граница между древностью и средневековьем обычно определяется введением христианства, означавшим не только смену веры, но и изменение всей общественной системы. В Швеции, как принято считать, основные перемены начались в XI веке, то есть почти на столетие позже, чем в Норвегии и Дании. Однако сам вопрос заключается в постепенном, затяжном процессе, который развивался на протяжении всего средневековья. В переходный период XI–XIV веков «древние» и «средневековые» культурные институты сосуществовали вместе, а литература в целом была окрашена обеими традициями. Это означает, что невозможно определить четкую границу между эпохами. Та литература, которая в дальнейшем будет считаться древней, имела своим истоком мир представлений и систему жанров дохристианского скандинавского общества. И большей частью она относилась к IX–XIV векам. Средневековая же литература, напротив, была порождена христианским, европейским обществом и его представлениями и относилась к 1200–1530 годам.

Дохристианское скандинавское общество лишь отчасти напоминало тот идеал, который нарисовал Гейер в «Отчем доме». Конечно же, основной его костяк составляли свободные крестьяне-бонды, но были также рабы и господа. Рабы, или трелли, выполняли тяжелую работу в усадьбе. Они не имели собственности и сами расценивались как собственность своих хозяев. К господам же относились хёвдинг, лагман (законоговоритель, судья), ярл (наместник) и король. В сравнении с простыми бондами они были крупными собственниками, а также имели больше власти на местных собраниях – тингах, где решались споры, тяжбы и политические конфликты. С другой стороны, социальное расслоение между бондами и знатью было значительно меньше, чем впоследствии в средние века. И те, и другие, в противоположность рабам, считались свободными людьми; их свобода и право собственности уважались, и они обладали правом голоса на тинге. В то время еще не было сильной королевской власти, а потому не было и государства как такового. Король осуществлял свою весьма ограниченную власть в том, что он объезжал свои земли вместе с дружиной, или хирдом. И в каждой земле, или провинции, были собственные законы и обычаи, с которыми короли были вынуждены считаться. Законы, как и религия (вера в асов) и поэтическое творчество, – принадлежали к устной традиции, с ее немногочисленными и своеобразными жанрами, лучше известными в Исландии, но в определенной мере и в Швеции тоже. Это песни Эдды, скальдическая поэзия, саги, загадки, поговорки и пр. Во всех этих жанрах мы встречаем особый язык и специфические представления, которые в целом могут трактоваться как древние, дохристианские, даже если они чаще всего смешаны с христианскими, средневековыми элементами.

История народов Африки уходит в глубокую древность. В 60-80-х гг. XX в. на территории Южной и Восточной Африки ученые нашли останки предков человека - австралопитековых обезьян, что позволило им высказать предположение, что Африка могла быть прародиной человечества (см. Становление человечества). На севере континента около 4 тыс. лет назад возникла одна из древнейших цивилизаций - древнеегипетская, оставившая многочисленные археологические и письменные памятники (см. Древний Восток). Одним из наиболее населенных районов Древней Африки была Сахара с обильной растительностью и разнообразным животным миром.

Начиная с III в. до н. э. происходил активный процесс миграции негроидных племен на юг континента, связанный с наступлением пустыни на Сахару. В VIII в. до н. э. - IV в. н. э. на северо-востоке Африки существовали государства Куш и Мероэ, связанные во многом с культурой Древнего Египта. Древнегреческие географы и историки называли Африку Ливией. Название «Африка» появилось в конце IV в. до н. э. у римлян. После падения Карфагена римляне основали на территории, прилегавшей к Карфагену, провинцию Африка, затем это название распространилось на весь континент.

Раннее средневековье Северная Африка встретила под властью варваров (берберов, готов, вандалов). В 533-534 гг. её завоевали византийцы (см. Византия). В VII в. их сменили арабы, что привело к арабизации населения, распространению ислама, формированию новых государственных и социальных отношений, созданию новых культурных ценностей.

В древности и раннем средневековье в Западной Африке возникли, сменяя друг друга, три крупных государства. Их образование связано с расширением межгородской торговли в бассейне реки Нигера, пастушеским земледелием, широким применением железа. Письменные источники о первом из них - государстве Гана - появляются в VIII в. с приходом арабов в Африку южнее Сахары, а устные предания относятся к IV в. Ее расцвет относится к VIII-XI вв. Арабские путешественники называли Гану страной золота: она была крупнейшим поставщиком золота в страны Магриба. Здесь, пересекая Сахару, проходили караванные пути на север и юг. По своему характеру это было раннеклассовое государство, правители которого контролировали транзитную торговлю золотом и солью, облагали ее высокой пошлиной. В 1076 г. столицу Ганы город Кумби-Сале захватили пришельцы из Марокко - альморавиды, положившие начало распространению ислама. В 1240 г. царь малинке из государства Мали Сундиата подчинил себе Гану.

В XIV в. (время наивысшего расцвета) огромное по территории государство Мали простиралось от Сахары до грани леса на юге Западного Судана и от Атлантического океана до города Гао; его этническую основу составлял народ малинке. Важными центрами мусульманской культуры стали города Томбукту, Дженне, Гао. Внутри малийского общества распространились раннефеодальные формы эксплуатации. Благополучие государства основывалось на доходах от караванной торговли, земледелия по берегам Нигера, скотоводства в полосе саванны. Мали неоднократно подвергалось нашествию кочевников, соседних народов; династические распри привели к его упадку.

Государство Сонгай (столица Гао), выдвинувшееся на первый план в этой части Африки после падения Мали, продолжило развитие цивилизации Западного Судана. Его основное население составлял народ сонгаи, и поныне живущий вдоль берегов среднего течения реки Нигера. Ко 2-й половине XVI в. в Сонгае сложилось раннефеодальное общество; в конце XVI в. его захватили марокканцы.

В районе озера Чад в раннем средневековье существовали государства Ка́нем и Бо́рну (IX-XVIII вв.).

Нормальному развитию государств Западного Судана положила конец европейская работорговля (см. Рабство , Работорговля).

Мероэ и Аксум - наиболее значительные государства Северо-Восточной Африки в период между IV в. до н. э. и VI в. н. э. Царства Куш (Напата) и Мероэ располагались на территории севера современного Судана, государство Аксум - на Эфиопском нагорье. Куш и Мероэ представляли собой позднюю фазу древневосточного общества. До наших дней дошло немного археологических памятников. В храмах и на стелах вблизи Напаты сохранилось несколько надписей на египетском языке, которые позволяют судить о политической жизни государства. Гробницы правителей Напаты и Мероэ строились в форме пирамид, хотя по размерам были значительно меньше египетских (см. Семь чудес света). Перенос столицы из Напаты в Мероэ (Мероэ находился примерно в 160 км севернее современного Хартума) был, очевидно, связан с необходимостью уменьшить опасность от вторжений египтян и персов. Мероэ был важным центром торговли между Египтом, государствами побережья Красного моря и Эфиопией. Вблизи Мероэ возник центр по переработке железных руд, железо из Мероэ экспортировалось во многие страны Африки.

Период расцвета Мероэ охватывает III в. до н. э. - I в. н. э. Рабство здесь так же, как и в Египте, не было главным в системе эксплуатации, основные тяготы несли деревенские общинники - пахари и скотоводы. Община платила налоги и поставляла рабочую силу для строительства пирамид и оросительных систем. Цивилизация Мероэ остается все еще недостаточно исследованной - мы еще мало знаем о повседневной жизни государства, его связях с внешним миром.

Государственная религия следовала египетским образцам: Амон, Исида, Осирис - боги египтян - были и богами мероитов, но наряду с этим возникают и чисто мероитские культы. Мероиты имели собственную письменность , алфавит содержал 23 буквы, и хотя его изучение началось еще в 1910 г., до сих пор язык Мероэ остается труднодоступным, не позволяющим расшифровать сохранившиеся письменные памятники. В середине IV в. царь Аксума Эзана нанес решительное поражение мероитскому государству.

Аксум - предтеча эфиопского государства, его история показывает начало той борьбы, которую вели народы Эфиопского нагорья за сохранение своей независимости, религии и культуры в условиях враждебного окружения. Возникновение Аксумского царства относится к концу I в. до н. э., а его расцвет - к IV-VI вв. В IV в. государственной религией стало христианство; по всей стране возникали монастыри, оказывавшие большое экономическое и политическое влияние. Население Аксума вело оседлый образ жизни, занимаясь сельским хозяйством и скотоводством. Важнейшей культурой была пшеница. Успешно развивалось орошение, террасное земледелие.

Аксум был важным торговым центром, связывавшим Африку с Аравийским полуостровом, где в 517-572 гг. ему принадлежал Южный Йемен, но могущественная персидская держава вытеснила Аксум с юга Аравии. В IV в. Аксум установил связи с Византией, контролировал караванные пути от Адулиса по реке Атбаре до среднего течения Нила. Аксумская цивилизация донесла до наших дней памятники культуры - остатки дворцов, эпиграфические памятники, стелы, крупнейшая из которых достигала высоты 23 м.

В VII в. н. э., с началом арабских завоеваний в Азии и Африке, Аксум утратил свое могущество. Период с VIII по XIII в. характеризуется глубокой изоляцией христианского государства, и лишь в 1270 г. начинается его новый подъем. В это время Аксум теряет свое значение политического центра страны, им становится город Гондэр (севернее озера Тана). Одновременно с укреплением центральной власти возросла и роль христианской церкви, монастыри сосредоточивают в своих руках крупные земельные владения. В хозяйстве страны стал широко применяться труд рабов; получают развитие барщина и натуральные поставки.

Подъем коснулся и культурной жизни страны. Создаются такие памятники, как летописи жизни царей, церковной истории; переводятся труды коптов (египтян, исповедующих христианство) по истории христианства, всемирной истории. Один из выдающихся эфиопских императоров - Зэра-Яыкоб (1434-1468) известен как автор работ по теологии и этике. Он выступил за укрепление связей с папой римским, и в 1439 г. эфиопская делегация приняла участие во Флорентийском соборе. В XV в. в Эфиопии побывало посольство короля Португалии. Португальцы в начале XVI в. оказали помощь эфиопам в борьбе против мусульманского султана Адаля, надеясь затем проникнуть в страну и захватить ее, но потерпели неудачу.

В XVI в. начался упадок средневекового эфиопского государства, раздираемого феодальными противоречиями, подвергавшегося набегам кочевников. Серьезным препятствием успешному развитию Эфиопии была ее изоляция от центров торговых связей на Красном море. Процесс централизации эфиопского государства начался лишь в XIX в.

На восточном побережье Африки в средние века выросли торговые города-государства Килва, Момбаса, Могадишо. Они имели широкие связи с государствами Аравийского полуострова, Передней Азией и Индией. Здесь возникла цивилизация суахили, впитавшая в себя африканскую и арабскую культуру. Начиная с X в. арабы играли все большую роль в связях восточного побережья Африки с большим числом мусульманских государств Ближнего Востока и Южной Азии. Появление португальцев в конце XV в. нарушило традиционные связи восточного побережья Африки: начался период длительной борьбы африканских народов против европейских завоевателей. История внутренних областей этого района Африки известна недостаточно из-за отсутствия исторических источников. Арабские источники X в. сообщали, что в междуречье Замбези и Лимпопо находилось крупное государство, обладавшее большим количеством золотоносных рудников. Цивилизация Зимбабве (её расцвет относится к началу XV в.) наиболее известна в период государства Мономотапа; до наших дней сохранились многочисленные общественные и культовые сооружения, свидетельствующие о высоком уровне строительной культуры. Крах империи Мономотапы наступил в конце XVII в. в связи с расширением португальской работорговли.

В средние века (XII-XVII вв.) на юге Западной Африки существовала развитая культура городов-государств йоруба - Ифе, Ойо, Бенин и др. В них достигли высокого уровня развития ремесло, земледелие, торговля. В XVI-XVIII вв. эти государства принимали участие в европейской работорговле, что и привело их к упадку в конце XVIII в.

Крупным государством Золотого Берега была конфедерация государств Аманти. Это наиболее развитое феодальное образование Западной Африки в 17-18 вв.

В бассейне реки Конго в XIII-XVI вв. существовали раннеклассовые государства Конго, Лунда, Луба, Бушонго и др. Однако с приходом в XVI в. португальцев их развитие было также прервано. Исторических документов о раннем периоде развития этих государств практически нет.

Мадагаскар в I-X вв. развивался в изоляции от материка. Населявшие его малагасийцы образовались в результате смешения пришельцев из Юго-Восточной Азии и негроидных народов; население острова состояло из нескольких этнических групп - мерина, сокалава, бецимисарака. В средние века в горах Мадагаскара возникло королевство Имерина.

Развитие средневековой Тропической Африки в силу природных и демографических условий, а также из-за ее относительной изоляции отставало от Северной Африки.

Проникновение европейцев в конце XV в. стало началом трансатлантической работорговли, которая, как и арабская работорговля на восточном побережье, задержала развитие народов Тропической Африки, нанесла им невосполнимый моральный и материальный ущерб. На пороге нового времени Тропическая Африка оказалась беззащитной перед колониальными захватами европейцев.

Первые корейские государственные образования сформировались в период VII-V веков до нашей эры. Наиболее ранним из таких образований принято считать Древний Чосон. Вопрос о времени возникновения и точном местоположении Древнего Чосона спорен: вероятнее всего, он располагался в северо-западной части Корейского полуострова и территории южной Маньчжурии и существовал уже в VII веке до нашей эры. Согласно легенде об основателе царства Древний Чосон — Тангуне, датой основания Древнего Чосона принято считать 2333 год до нашей эры (на основании корейских средневековых литературных памятников). Известно о существовании в Чосоне наследственной монархической власти и, по-видимому, тогда же начал формироваться прообраз государственного аппарата, в целом характерный для раннегосударственных образований (отсутствовали чёткая система должностей и разделение ветвей власти).

Древний Чосон до объединения Китая под властью династий Цинь и Хань был независимым государством. Правители Чосона выступали своего рода посредниками между Китаем и северо-восточными землями, населёнными многочисленными племенами. Однако попытки китайских правителей захватить часть территории Древнего Чосона привели к обострению отношений, и к концу II века до нашей эры. Древний Чосон был завоёван китайцами (108 год до нашей эры). На его территории были образованы четыре китайских округа.

В I веке до нашей эры на территории Корейского полуострова образовались три государства: Когурё (на севере), Пэкче (на юго-западе) и Силла (на юго-востоке).

Государственная организация была подвержена сильному влиянию со стороны китайской политической культуры. Внутренняя организация Когурё, Пэкче и Силла была типичной для раннегосударственных образований. Верховная власть принадлежала вану (королю). К числу граждан относились родовая знать, воины и чиновники, а также лично свободные крестьяне-общинники, платившие налог в государственную казну; существовала также категория рабов (ноби) — как частных, так и государственных. Земля находилась в государственной собственности, хотя чиновникам могли быть пожалованы земли в частное владение (кормовой округ — сигып). Появилась система подготовки государственных чиновников (тхэхак), сложилась система чиновных рангов (в Пэкче — 16 рангов, в Когурё — 12 рангов, в государстве Силла — 18 рангов).

Большое влияние на развитие и формирование политических институтов оказывал китайский опыт, причём усилению этого воздействия способствовало конфуцианство, ставшее основной идейной доктриной для всех трёх государств. Конфуцианство и буддизм проникли в Когурё и Пэкче из Китая в IV веке нашей эры, а в VI веке буддизм стал официальной религией в государстве Силла.

Государство Силла, расцвет которого приходился на более поздний период по сравнению с Когурё и Пэкче, стало лидером в борьбе за гегемонию на полуострове. В середине VII века правители Силла в союзе с китайской династией Тан вели интенсивные войны с Когурё и Пэкче, в результате которых они ослабли, а государство Силла объединило значительную часть Корейского полуострова под своей властью. В 660 году войска Силла в союзе с танскими войсками разгромили армию Пэкче, в 668 году — Когурё. Отношения между объединённым королевством Силла и Китаем в дальнейшем носили мирный характер: Силла формально признало себя вассалом Китая.

В объединённом государстве Силла господствовала государственная собственность на землю, практиковались пожалования земель в частное владение за заслуги перед государством. Существовали как рента в форме товаров, так и государственная повинность в виде общественных работ и военной службы. Сформировалась чётко структурированная система государственного аппарата, существовала система органов центрального управления (министерства и подчинявшиеся им управления); государственные чиновники подразделялись на 18 рангов, в соответствии с которыми могли занимать те или иные государственные должности. Административное деление государства было организовано по китайскому образцу (области, округа, уезды).

В результате объединения корейских государств под властью Силла были стёрты различия в языке, обычаях и социальных институтах. Широкое распространение получил буддизм, который стал государственной религией (528 год). Конфуцианство и буддизм мирно сосуществовали. Конфуцианство оказывало влияние на политическое устройство государства, привнося с собой многочисленные элементы китайской политической культуры. Подготовка государственных чиновников к службе осуществлялась на основе изучения китайской конфуцианской литературы. В стране использовалась китайская письменность (для обозначения корейских слов).

С IX века наблюдается кризис центральной власти. Начался период раздробленности, продолжавшийся почти 150 лет. К концу IX — началу X века государство Силла потеряло значительную часть своей территории в результате борьбы между более не подчинявшимися центральной власти правителями. Одним из них был Ван Гон, основавший в 918 году государство Корё на севере страны, присвоив ему созвучное с некогда существовавшим Когурё название в целях обоснования легитимности нового государственного образования. Многие представители аристократии Силла поступили на службу к Ван Гону. В 935 году последний правитель Силла ван Кёнсун отрёкся от престола, и государство перешло под власть Корё.

В 949 году правителем Корё стал ван Кванджон, который провёл ряд преобразований, направленных на централизацию государственной власти. В частности, был принят закон об освобождении рабов (ноби), цель которого состояла в увеличении числа налогоплательщиков и получении поддержки низших слоев общества. Многие чиновники в тот период были выходцами из незнатных сословий. Система экзаменов на замещение чиновных должностей способствовала формированию нового класса гражданской бюрократии (сдавать экзамены имели право и свободные крестьяне). Социальная структура Корё предполагала возможность преодоления сословных барьеров: представители низших сословий получили возможность продвигаться по карьерной лестнице и занимать высшие должности. Структура государственного аппарата неоднократно претерпевала изменения за время существования Корё, приближаясь к структуре управления, существовавшей в Китае периода династии Юань (например, шестёрка министерств).

В конце X — начале XI века государство Корё вынуждено было отражать нападения киданей (империя Аяо, покорившая Северный Китай). Впоследствии наблюдалось осложнение отношений с другими кочевыми племенами. В начале XII века Корё столкнулось с племенами чжурчжэней, а в начале XIII века — с монгольскими племенами, которые навязали Корё соглашение о вассалитете и принудили правителей Корё выплачивать дань (1259 год). Период зависимости от монголов (точнее, образованной ими в Китае империи Юань) был очень тяжёлым для политической и экономической жизни страны. Корея служила плацдармом для подготовки вторжения в Японию: корейцы обеспечивали строительство судов и заготовку продовольствия.

После ослабления власти монголов в Китае в Корее произошёл раскол на сторонников монгольской династии Юань и новой династии Мин. В 1356 году приверженцы минской династии, которую возглавлял ван Конмин, сумели освободить территорию страны от монгольских войск. В 1388 году при помощи династии Мин, которая пришла к власти в Китае, генерал Ли Сон Ге заставил капитулировать промонгольское правительство. В 1392 году он был провозглашён основателем династии Ли, которая правила в Корее вплоть до 1910 году.

• • Корея в Древности и Средние века