Автор забывает о таких вещах как ПАКТы.... Договора стран о не нападении или наоборот союзы о усилении... Каждая страна пыталась УРВАТЬ кусок европы для себя... Например пакт четырёх:
15 июля 1933 года "пакт согласия и сотрудничества" между Англией, Францией, Италией и Германией (пакт четырех) был подписан в Риме и послами Франции (де Жувенель), Англии (Грэхем) и Германии (фон Хассель).
Германия, идя на эти соглашения, требовала полного равенства прав в вопросах вооружения (т.е. на отмене ограничений Версальского договора) и вместе с Италией настаивала на пересмотре мирных договоров, заключённых после 1-й мировой войны. Англия надеялась захватить в «большой четвёрке» лидирующее положение. Франция, связанная договорными отношениями со странами Антанты Малой и Польшей и заинтересованная в сохранении версальской договорной системы, сначала отвергла требования Германии и Италии. Однако позиции четырёх крупных держав сближало стремление создать замкнутую группировку, противостоящую Советскому Союзу.

В беседе с германским послом в Риме Хасселем 15 марта 1933 г. Муссолини откровенно показал огромную выгоду, какую «Пакт четырех» предоставлял фашистской Германии:

«Благодаря обеспеченному таким путем спокойному периоду в 5 - 10 лет Германия сможет вооружаться на основе принципа равенства прав, причем Франция будет лишена предлога предпринять что-либо против этого. В то же время возможность ревизии будет впервые официально признана и будет сохраняться на протяжении упомянутого периода... Система мирных договоров будет, таким образом, практически ликвидирована...»

Заключение «Пакта четырех» усилило опасения Польши, что «большие» державы будут готовы пожертвовать интересами «малых» в случае кризиса. Результатом стала попытка обезопасить себя от возможной агрессии договором с Германией. Кроме того, на позицию Польши повлиял тот факт, что в среднеевропейской политике складывался четко выраженный союз Польши и Венгрии, направленный против Чехословакии, Югославии, а также Румынии - то есть против Малой Антанты. Польское руководство ожидало от Германии (также заинтересованной в разделе Чехословакии и, возможно, Австрии и Югославии) активной взаимной поддержки в вопросах передела версальских границ. Частично эти ожидания оправдались после Мюнхенского соглашения 1938 года, когда Германия, Венгрия и Польша разделили между собой чехословацкие территории.

Переговоры активизировались, когда 19 октября 1933 года Германия вышла из Лиги Наций, после чего последовала ее международная изоляция. Польский диктатор посчитал, что это уникальный момент для того, чтобы окончательно снять взаимную напряженность между Польшей и Германией.

15 ноября варшавский посол в Берлине вручил Гитлеру устное послание Пилсудского. В нем говорилось, что польский правитель положительно оценивает приход к власти национал-социалистов и их внешнеполитические устремления. Было сказано о личной позитивной роли немецкого фюрера в налаживании отношений между странами и что, сам Пилсудский рассматривает его как гаранта нерушимости польских границ. Нота завершалась словами, что польский диктатор обращается лично к Гитлеру с просьбой о необходимости преодоления всех накопившихся противоречий...........

А во время войны? Польша так боялась Германию, но кусок у Чехов под шумок "оттяпала".. Потом правда сама "получила"...
Каждая страна делала то, что считала лучше для себя...

Указ «О прекращении состояния войны между Советским Союзом и Германией» СССР подписал лишь через 10 лет после капитуляции гитлеровской Германии, 25 января 1955 года. Эта дата не на слуху, в учебниках истории ее обходят стороной, и день подписания Указа никто не празднует. Доктор исторических наук Юрий Жуков называет этот случай «дипломатическим и историческим казусом». Но «казус» не случаен, и у него были свои причины.

Еще во время войны, на Тегеранской, Ялтинской и Потсдамской конференции три великие державы достигли соглашения относительно Германии после окончания войны. Долго не могли решить территориальный вопрос – будет ли Германия существовать как одно государство или будет разрозненным? Сталин настаивал на том, что Германия была единой, нейтральной и демилитаризированной. Почему Сталин настаивал именно на таком решении? Просто он помнил последствия Версальского мирного договора, когда французы заняли рейнскую зону, позже захватили Рур. Поляки забрали Горную Силезию. Именно это привело к желанию взять реванш, восстановить утраченное, и как следствие – появился фашизм. Сталин учитывал этот факт, Черчилль и Рузвельт – нет. В СССР хотели подписать мирный договор с Германией, которая не была разделена на 2 части, но в итоге получилось по-другому.

Общеизвестно, что у нас никудышное руководство, никакущая армия и тупые генералы.

Особенно это часто пишут эсториги и журнаглисты по поводу Великой Отечественной войны.

Попались мне материалы на тему героического сопротивления замечательных европейских государств, их мудрых правительств, храбрых армий и умных генералов.

Ничего нового в посте моем не будет – нудная констатация фактов.

Итак героически воевали цивилизованные европейцы с Третьим Рейхом вот сколько:

Польша – 36 дней (01.09.1939 – 06.10.1939)

Норвегия – 63 дня (09.04.1940 – 10.06.1940)

Дания – 1 день (09.04.1940)

Бельгия – 8 дней (10.05.1940 – 17.05.1940)

Люксембург – 1 день (10.05.1940)

Нидерланды – 6 дней (10.05.1940 – 15.05.1940)

Франция – 43 дня (10.05.1940 – 22.06.1940)

Югославия – 12 дней (06.04.1941 – 17.04.1941)

Греция – 24 дня (06.04.1941 – 29.04.1941)

[Критская операция - 13 дней (20.05.1941 - 02.06.1941)]

При этом читатель может легко заметить, что одновременно вермахт, например, воевал в Бельгии, Нидерландах и Франции, потом в Греции и Югославии, то есть нельзя сказать, что против той же Франции бился ВЕСЬ вермахт.

Должен особо отметить, что храбрые военные еще в этом организованном сливе Европы в карман Гитлера все-таки худо-бедно выглядят не так, чтоб совсем паршиво – они воевать пытались. А вот мудрые правительства европейские показали себя совсем гадко – начиная с польских деятелей, которые тут же удрали из Варшавы, а в скором времени – и из Польши (17 сентября 1940 года на манер Остапа Бендера перебежав румынскую границу), бросив еще борющуюся страну и ликвидировав, таким образом, Польское государство.

Этим гордые шляхтичи особо удивили даже немцев, а польские войска сдавались не централизованно, как полагалось бы в нормальном государстве – а как кому на душу положит. Потому как на тот момент Польского государства просто не было. Именно поэтому ввод на бесхозную территорию советских войск, что бы не говорили разные мерзавцы и платные брехуны, не был вторжением в Польскую республику. Не было Польской республики. Были территории с населением. Причем не только поляками, а, например, украинцами и белорусами – те, жившие на российских территориях, что поляки оттяпали в 1920 году у России. И да, советские войска встали на той самой линии Керзона, которая была определена как граница между Польшей и Россией по результатам Версальского мира. Именно потому СССР не объявили войну ни Англия, ни Франция. Гиена Европы сдохла бесславно и позорно. Что очень характерно – любовь к капитуляциям у польской шляхты в крови осталась и дальше. Развязав совершенно идиотское по замыслу и бездарное по исполнению Варшавское восстание, только чтобы насолить русским – шляхтичи моментально сдались немцам в плен. А Варшаву немцы ликвидировали, досталось изрядно и населению. Ну да беды быдла шляхту не волновали никогда.

Генерал Фридрих Эберхардт принимает капитуляцию Данцига.

Представитель польского командования и представитель немецкого командования во время церемонии капитуляции гарнизона Варшавы

Переговоры офицера польского гарнизона о капитуляции Львова.

Генерал Томме с генералом Алольфом Штраусом обсуждают условия капитуляции Модлина

Польские военнопленные сдают оружие 1939 г

Польский генерал Тадеуш "Бур" Коморовский пожимает руку обергруппенфюреру СС Эриху фон дем Бах-Зелевски после подписания капитуляции варшавских повстанцев, 1944 г. 20 000 солдат во главе с командующим Армии Крайовой и офицерами его штаба сдались в плен.

Красавец-шляхтич. Глядя на рожу Коморовского, видишь прощелыгу и никудышника. И только у поляков такое говно оказывается в руководстве.

Гордо и непреклонно "Армия Крайова" марширует в плен. Содержать там их будут отлично – и под присмотром Красного креста. А вот "Армию Людову" Коморовский и его шляхта сознательно ликвидировала, выторговав право на содержание как комбатантов только для АК. Типа есть повстанцы – АК, а есть – бандиты АЛ. Воевать вместе можно, но как капитулировать – так только своим. А АЛ пущай немцы вырежут, нет дела шляхте до быдла.

За идиотскую выходку гордой шляхты немцы наказали Варшаву вот так:

В итоге – сдав Гитлеру Польшу бравые европейцы подарили фюреру вооружение на миллионную армию, снаряжение, продовольстве, гужевой и автомобильный транспорт, танки, самолеты, промышленность целой страны. И такое же происходило с остальными арсеналами Европы и английским вооружением. Потому находка в немецком расположении английских или канадских или французских гильз и патронов – никак не выдумки диких копателей. То же и по оружию, то же и по транспорту. Все полученное немцы рачительно использовали против нас.

Варшавский гарнизон сложил оружие.

Еще польские трофеи

Датское правительство и случайные прохожие мирно наблюдают германскую агрессию. 10 апреля 1940 г.

После подписания акта капитуляции голландской армии, из здания Schulhaus в Роттердаме выходит голландский генерал Винкелманн, 1940 г.

Жители Амстердама встречают входящие немецкие войска, 1940 г.

Бельгия. Капитуляция бельгийской армии. Немецкий и бельгийский парламентеры в бельгийской Главной военной квартире, 1940 г.

Бельгия. Сдача в плен британских военнослужащих, 1940 г.

К 7 июня 1940 г. Норвегию покинули британские, французские и польские экспедиционные войска. В тот же день король Хокон VII и правительство Норвегии сбежали в Великобританию. 9 июня Норвегия подписала капитуляцию.

Король Хокон VII и норвежское правительство в изгнании. Лондон, 1940 г. Вообще интересно то, что СССР сколько уже пеняют за правительство Куусинена. А вот в Британии были запасные правительства для любой европейской страны – и королева Вильгельмина и прочие поляки, чехи, греки и так далее. Запасливые люди – англичане.

22 июня 1940 г. французская делегация, возглавляемая генералом Хюнтцигером, вынуждена была объявить о поражении своей страны и капитуляции в войне с Германией.

Береговая полоса у Дюнкерка. 100 000 французских и 200 000 британских солдат в ожидании кораблей для бегства от немецкой армии через пролив Ла Манш, май 1940 г. Официально эта операция называлась "Динамо". Британской армии пришлось бросить во Франции 84 500 единиц моторной техники, а также еще и 2500 полевых орудий, 77 000 тонн боеприпасов и 165 000 тонн топлива.

Обергруппенфюрер СС Зепп Дитрих обсуждает с британскими офицерами условия капитуляции в Греции.

Немецкий десантник смотрит на груду трофейного оружия, захваченного в Коринфе.

Брошенные английские танки на Крите.

Пока собирал материал нашел пафосную английскую статью, о том, что нельзя говорить о том, что "вся Европа" работала на Гитлера!!! Масса людей работала на свободу и против Гитлера!!!

Копирую оттуда табличку. Вот столько публики из Европы работало против Гитлера, будучи в Англии. Честь им и слава, конечно. Только вот 500 тысяч польских сотрудников железнодорожных сообщений, обеспечивших в 1941 году для Вермахта поставки войск и снаряжения к границам СССР и далее – причем с опережением предложенных графиков – сильно превышают всех этих ребят в Англии.

Страна Персонал ВМФ Армейский персонал Персонал ВВС Всего

Франция 2 750 1 080 350 4 180

Польша 1 750 17 450 8 500 27 700

Голландия 2 400 1 570 270 4 240

Чехословакия 0 3 470 1 250 4 720

Норвегия 1 000 1 410 3 2 413

Бельгия 0 780 165 945

Еще для справки количество военнопленных после ВОВ в СССР.

Национальность Общее количество пленных

Немцы 2.389.560

Японцы 639.635

Венгры 513.767

Румыны 187.370

Австрийцы 156.682

Чехи и словаки 69.977

Поляки 60.280

Итальянцы 48.957

Французы 23.136

Югославы 21.822

Молдаване 14.129

Китайцы 12.928

Евреи 10.173

Корейцы 7.785

Голландцы 4.729

Монголы 3.608

Финны 2.377

Бельгийцы 2.010

Люксембуржцы 1.652

Датчане 457

Испанцы 452

Цыгане 383

Норвежцы 101

Шведы 72

По-моему достаточно сравнить число попавших в плен, воевавших на стороне Гитлера французов, поляков и прочих чехов с теми, что боролись против – чтобы более не смущаться этим вопросом. Разве что норвежцев больше в английской армии. чем военнопленных в СССР. Только надо учитывать. что не все попали в плен. Кое-кто и погиб или раненым уехал по домам.

А для чего весь этот вой про "трупами завалили", "победили вопреки" и прочие визги?

Да все очень просто. Победа 1945 года – это наша Победа, но никак не победа остальных евроинтеграторов, которые было уже собрались плотно покушать на новых колонизированных землях – но с чего то поломали зубы.

Чехи, до последнего выпускавшие для Вермахта рамы и хетцеры – с чего им радоваться? С чего радоваться французам? И тем более – с чего радоваться немцам. которые мало того, что не смогли доказать миру свою арийскость, так еще и по сей день – оккупированная несамостоятельная страна?

Они очень хотят, чтобы мы стыдились того, что набили харю колонизаторам и грабителям и не стали новым Конго или пришибленной Индией.

Потому заканчиваю короткую справку – вот этими фото.

Что характерно – у убитого защитника Берлина как раз то ли чешский, то ли польский маузер – рукоять на затворе не гнутая.

Берг Dок Николай

Подавляющее большинство наших сограждан знают, что 9 Мая страна отмечает День Победы. Несколько меньшее число знают, что дата выбрана неслучайно, и связана она с подписанием акта о капитуляции фашистской Германии.

Но вопрос о том, а почему, собственно, СССР и Европа отмечают День Победы в разные дни, многих ставит в тупик.

Так как же на самом деле сдавалась фашистская Германия?

Немецкая катастрофа

К началу 1945 года положение Германии в войне стало просто катастрофическим. Стремительное наступление советских войск с Востока и армий союзников с Запада привело к тому, что исход войны стал ясен практически всем.

С января по май 1945 года фактически происходила агония Третьего Рейха. Все новые и новые подразделения бросались на фронт не столько с целью переломить ситуацию, сколько с целью оттянуть окончательную катастрофу.

В этих условиях в немецкой армии воцарился нетипичный для нее хаос. Достаточно сказать, что полных сведений о потерях, которые понес вермахт в 1945 году, попросту нет - гитлеровцы уже не успевали хоронить своих погибших и составлять отчеты.

16 апреля 1945 года советские войска развернули наступательную операцию в направлении Берлина, целью которой было овладение столицей фашистской Германии.

Несмотря на большие силы, сосредоточенные противником, и его глубоко эшелонированные оборонительные укрепления, в считанные дни советские подразделения прорвались на окраину Берлина.

Не давая противнику втянуть себя в затяжные уличные бои, 25 апреля советские штурмовые группы начали продвижение к центру города.

В тот же день на реке Эльбе советские войска соединились с американскими подразделениями, в результате чего продолжающие сражаться армии вермахта оказались разделены на изолированные друг от друга группировки.

В самом Берлине подразделения 1-го Белорусского фронта продвигались к правительственным учреждениям Третьего Рейха.

Части 3-й ударной армии прорвались в район Рейхстага вечером 28 апреля. На рассвете 30 апреля было взято здание Министерства внутренних дел, после чего путь на рейхстаг был открыт.

Капитуляция Гитлера и Берлина

Находившийся в это время в бункере Рейхсканцелярии Адольф Гитлер «капитулировал» в середине дня 30 апреля, покончив с собой. По свидетельству соратников фюрера, в последние дни он более всего опасался, что русские обстреляют бункер снарядами с усыпляющим газом, после чего его выставят в клетке в Москве на потеху толпе.

Около 21:30 30 апреля части 150-й стрелковой дивизии овладели основной частью рейхстага, а утром 1 мая над ним был поднят красный флаг, ставший Знаменем Победы.

Германия, Рейхстаг. Фото: www.russianlook.com

Ожесточенный бой в рейхстаге, однако, не прекращался, и обороняющие его части прекратили сопротивление лишь в ночь с 1 на 2 мая.

В ночь на 1 мая 1945 года в расположение советских войск прибыл начальник генерального штаба немецких сухопутных войск генерал Кребс , который сообщил о самоубийстве Гитлера, и запросил перемирия на время вступления в полномочия нового правительства Германии. Советская сторона потребовала безоговорочной капитуляции, на что около 18:00 1 мая был получен отказ.

К этому моменту под контролем немцев в Берлине оставались лишь Тиргартен и правительственный квартал. Отказ гитлеровцев дал советским войскам право вновь начать штурм, который не продлился долго: в начале первого ночи 2 мая немцы по радио запросили прекращения огня и заявили о готовности сдаться.

В 6 часов утра 2 мая 1945 года командующий обороной Берлина генерал артиллерии Вейдлинг в сопровождении трёх генералов перешёл линию фронта и сдался в плен. Через час, находясь в штабе 8-й гвардейской армии, он написал приказ о капитуляции, который был размножен и при помощи громкоговорящих установок и радио доведен до частей противника, обороняющихся в центре Берлина. К концу дня 2 мая сопротивление в Берлине прекратилось, а отдельные группировки немцев, продолжавшие боевые действия, были уничтожены.

Однако самоубийство Гитлера и окончательное падение Берлина еще не означало капитуляцию Германии, у которой еще оставалось в строю более миллиона солдат.

Солдатская честность Эйзенхауэра

Новое правительство Германии, главой которого стал гросс-адмирал Карл Дениц , приняло решение «спасать немцев от Красной Армии», продолжая боевые действия на Восточном фронте, одновременно с бегством гражданских сил и войск на Запад. Главной идеей была капитуляция на Западе при отсутствии капитуляции на Востоке. Поскольку же, ввиду соглашений между СССР и западными союзниками, добиться капитуляции только на Западе трудно, следует проводить политику частных капитуляций на уровне групп армий и ниже.

4 мая перед армией британского маршала Монтгомери капитулировала немецкая группировка в Голландии, Дании, Шлезвиг-Гольштейне и Северо-Западной Германии. 5 мая капитулировала перед американцами группа армий «G» в Баварии и Западной Австрии.

После этого между немцами и западными союзниками начались переговоры о полной капитуляции на Западе. Однако американский генерал Эйзенхауэр разочаровал немецких военных - капитуляция должна произойти и на Западе, и на Востоке, и немецкие армии должны остановиться там, где находятся. Это означало, что сбежать от Красной Армии на Запад удастся далеко не всем.

Немецкие военнопленные в Москве. Фото: www.russianlook.com

Немцы пытались протестовать, однако Эйзенхауэр предупредил - если немцы продолжат тянуть время, его войска силой остановят всех, бегущих на Запад, будь то солдаты или беженцы. В этой ситуации немецкое командование согласилось подписать безоговорочную капитуляцию.

Импровизация генерала Суслопарова

Подписание акта должно было произойти в штаб-квартире генерала Эйзенхауэра в Реймсе. Туда 6 мая были вызваны члены советской военной миссии генерал Суслопаров и полковник Зенькович , которым и было сообщено о предстоящем подписании акта о безоговорочной капитуляции Германии.

Ивану Алексеевичу Суслопарову в этот момент не позавидовал бы никто. Дело в том, что он не имел полномочий подписывать капитуляцию. Направив запрос в Москву, ответа к началу процедуры он не получил.

В Москве же справедливо опасались, что гитлеровцы добьются своего и подпишут капитуляцию перед западными союзниками на выгодных для них условиях. Не говоря уже о том, что само оформление капитуляции в американском штабе в Реймсе категорически не устраивало Советский Союз.

Проще всего генералу Суслопарову было в этот момент вовсе не подписывать никаких документов. Однако, по его воспоминаниям, могла сложиться чрезвычайно неприятная коллизия: немцы сдались перед союзниками, подписав акт, а с СССР остаются в состоянии войны. Куда заведет такая ситуация, непонятно.

Генерал Суслопаров действовал на свой страх и риск. В текст документа он внес следующее примечание: данный протокол о военной капитуляции не исключает в дальнейшем подписания иного, более совершенного акта о капитуляции Германии, если о том заявит какое-либо союзное правительство.

В таком виде акт о капитуляции Германии был подписан с немецкой стороны начальником оперативного штаба ОКВ генерал-полковником Альфредом Йодлем , с англо-американской стороны генерал-лейтенантом армии США, начальником Главного штаба Союзных экспедиционных сил Уолтером Смитом , от СССР — представителем Ставки Верховного Главнокомандования при командовании союзников генерал-майором Иван Суслопаровым . В качестве свидетеля акт подписал французский бригадный генерал Франсуа Севез . Подписание акта состоялось в 2:41 7 мая 1945 года. В силу он должен был вступить 8 мая в 23:01 по среднеевропейскому времени.

Интересно, что генерал Эйзенхауэр от участия в подписании уклонился, сославшись на низкий статус немецкого представителя.

Временной эффект

Уже после подписания поступил ответ из Москвы - генералу Суслопарову запрещалось подписывать какие-либо документы.

Советское командование считало, что 45 часов до вступления документа в силу немецкие силы используют для бегства на Запад. Это, собственно, не отрицали и сами немцы.

В результате, по настоянию советской стороны, было принято решение о проведении еще одной церемонии подписания безоговорочной капитуляции Германии, которая была организована вечером 8 мая 1945 года в немецком предместье Карлсхорст. Текст, за небольшими исключениями, повторял текст документа, подписанного в Реймсе.

От германской стороны акт подписали: генерал-фельдмаршал, начальник Верховного главнокомандования Вильгельм Кейтель , представитель ВВС — генерал-полковник Штупмф и ВМФ — адмирал фон Фридебург . Безоговорочную капитуляцию приняли маршал Жуков (от советской стороны) и заместитель главнокомандующего союзными экспедиционными силами британский маршал Теддер . В качестве свидетелей свои подписи поставили генерал армии США Спаатс и французский генерал де Тассиньи .

Любопытно, что на подписание этого акта собирался прибыть генерал Эйзенхауэр, однако был остановлен возражением британского премьера Уинстона Черчилля : если бы союзный командующий подписал акт в Карлсхорсте, не подписав его в Реймсе, значимость реймского акта и вовсе представлялась бы ничтожной.

Подписание акта в Карлсхорсте состоялось 8 мая 1945 года в 22:43 по среднеевропейскому времени, а вступил он в силу, как и было оговорено еще в Реймсе, в 23:01 8 мая. Однако по московскому времени эти события произошли в 0:43 и 1:01 9 мая.

Именно это расхождение во времени и послужило причиной того, что Днем Победы в Европе стало 8 мая, а в Советском Союзе - 9 мая.

Каждому свое

После вступления акта о безоговорочной капитуляции в силу организованное сопротивление Германии окончательно прекратилось. Это, однако, не мешало отдельным группам, решавшим локальные задачи (как правило, прорыв на Запад), вступать в бои и после 9 мая. Однако подобные схватки были краткосрочными и заканчивались уничтожением гитлеровцев, не выполнявших условия капитуляции.

Что касается генерала Суслопарова, то лично Сталин оценил его действия в сложившейся ситуации как правильные и взвешенные. После войны Иван Алексеевич Суслопаров работал в Военно-дипломатической академии в Москве, умер в 1974 году в возрасте 77 лет, и был похоронен с воинскими почестями на Введенском кладбище Москвы.

Судьба же немецких командующих Альфреда Йодля и Вильгельма Кейтеля, подписавших безоговорочную капитуляцию в Реймсе и Карлсхорсте, была менее завидной. Международный трибунал в Нюрнберге признал их военными преступниками и приговорил к смертной казни. В ночь на 16 октября 1946 года Йодль и Кейтель были повешены в спортзале Нюрнбергской тюрьмы.

Сенсационные откровения бывшего главы международного отдела ЦК КПСС

25 лет назад победители во Второй мировой войне наконец-то дали «вольную» побежденному. 12 сентября 1990 года в Москве главами внешнеполитических ведомств СССР, США, Великобритании и Франции, а также министрами иностранных дел двух тогда еще немецких государств, ФРГ и ГДР, был подписан Договор об окончательном урегулировании в отношении Германии, известный также как договор «два плюс четыре». Этот акт возвращал безоговорочно капитулировавшей стране полный суверенитет во внешних и внутренних делах, открывая тем самым дорогу к ее объединению. Спустя три недели, 3 октября 1990 года, Германия стала единой. Своими мыслями об этих исторических событиях с «МК» поделился их непосредственный участник - дипломат и историк, заведующий Международным отделом ЦК КПСС в 1989-1991 гг., чрезвычайный и полномочный посол СССР в ФРГ с 1971 по 1977 год Валентин Фалин.

Валентин Михайлович, договор, подписанный 25 лет назад, немцы справедливо считают большой победой своей дипломатии. А чем это было для нас?

Действительно, это знаковое событие в истории Германии, с которым немецких граждан можно и должно поздравить. Что же касается его значения для нашей страны, то, как констатировал Манфред Вернер, занимавший в те годы пост генерального секретаря НАТО, возглавляемый им блок без единого выстрела добился обнуления интересов СССР в европейских и мировых делах.

Но после крушения Берлинской стены выбор вариантов дальнейшего развития событий был, прямо скажем, невелик.

Объединение, конечно же, было неизбежно. Но этот процесс мог идти по-разному. Я в числе других выступал за учреждение германской конфедерации. Именно такой вариант однозначно предпочитали Великобритания и Франция, опасавшиеся, что, став унитарным государством, будет доминировать в Европе. За ту же модель поначалу высказывался и Бонн. В разработанном Хорстом Тельчиком, главным советником канцлера Коля, плане из 10 пунктов первым шагом значилось сближение ФРГ и ГДР, следующим - создание конфедерации. Ну и так далее. События приняли другой оборот после того, как Шеварднадзе (министр иностранных дел СССР в 1985–1990 гг. - «МК» ) попался на уловку своего немецкого визави Геншера, предложившего заменить формулу «четыре плюс два» на «два плюс четыре». В политике перестановка слагаемых может иметь роковые последствия. Поясню: модель «четыре плюс два» предполагала, что СССР, США, Англия и Франция условятся, каким должен быть статус объединенной Германии. И на основании этих предписаний ФРГ и ГДР выработают конкретную модель объединения. Вариант «два плюс четыре» означал, что, сговорившись, немцы представляют результат этой договоренности «четверке». А советская сторона и дальше поплелась на поводу у немцев.

- Почему же Англия и Франция не настояли на своем?

Лондон и Париж были связаны обязательством в рамках НАТО - солидаризироваться с любыми боннскими установками по объединению Германии. Тэтчер и Миттеран намекали, что ситуация могла бы измениться, если бы Москва настояла на идее конфедерации. Но Горбачев заявил тогда, что Франция и Великобритания должны сами защищать свои интересы, что мы за них стирать их грязное белье не будем.

- А какова была позиция американцев?

Для американцев - они прямо говорили об этом - главным было участие объединенной Германии в НАТО. При этом Горбачева заверяли, что после поглощения ГДР Федеративной Республикой НАТО ни на дюйм не продвинется дальше на восток.

Но Горбачев сегодня утверждает, что на самом деле никто ничего такого не обещал. По его словам, это не более чем раздутый прессой миф.

Если Михаил Сергеевич действительно выдает это за миф, то это не делает ему чести. Это смахивает на переписывание истории. Соответствующие высказывания Джеймса Бейкера, тогдашнего госсекретаря Соединенных Штатов, отражены в протоколах переговоров. Я неоднократно обращал внимание Горбачева на то, что полагаться на словесные обещания Вашингтона нельзя. Единственное, что как-то может связать руки американцам, - это документ, ратифицированный сенатом. Горбачев отнекивался: «Ты напрасно сгущаешь краски, я готов верить моим партнерам».

- Горбачев был настолько наивен?

Не могу не вспомнить, как Сергей Федорович Ахромеев (в 1984–1988 гг. начальник Генштаба, с марта 1990 года советник Президента СССР по военным делам, покончил с собой 24 августа 1991 года. - «МК» ), уходя в июне 1991 года в отпуск, сказал мне: «Я раньше думал, что Горбачев разрушает наш оборонительный потенциал по незнанию. А теперь я пришел к выводу, что он делает это сознательно».

Валентин Фалин.

- Вы согласны с такой оценкой?

Многие годы общения с Ахромеевым убедили меня, что его суждения следует принимать всерьез.

- Какова в таком случае была цель Горбачева?

Похоже на то, что державные интересы отступили на второй план. Он полагал, что спасет свое президентское кресло, пойдя на максимальные уступки США и их союзникам. В этом смысле Горбачев, несомненно, был наивным человеком. Ну а западные партнеры, почувствовав его слабину, использовали это на всю катушку. Сошлюсь на следующий эпизод. В 1990 году во время переговоров с Бушем в Белом доме Горбачев пишет мне записку: «Не хочешь ли высказаться по германским делам?» Пишу в ответ: «Готов». И излагаю нашу позицию: если мы равные партнеры, если мы исходим из принципа неделимой безопасности, то должны одинаково подходить к участию двух германских государств в военных блоках. Вопрос вхождения ГДР в Организацию Варшавского Договора имеет для нас не меньшее значение, чем для вас - членство ФРГ в НАТО. Воцаряется мертвая тишина. Буш предлагает прерваться и продолжить переговоры в Кэмп-Дэвиде, его летней резиденции. В Кэмп-Дэвиде у двух президентов проходит беседа с глазу на глаз, присутствуют только переводчики... И Горбачев сдает все советские позиции.

Перед переговорами Горбачева и Коля в Архызе я вновь попытался повлиять на ход событий. Я высказал тогда президенту свои опасения, предложил выдвинуть идею проведения общегерманского референдума о безъядерном, нейтральном статусе страны. По надежным оценкам, до двух третей немцев были бы готовы проголосовать «за». Он ответил: «Сделаю все что смогу, но, боюсь, поезд уже ушел...» Те уступки, на которые Горбачев пошел в Архызе, - он согласился на вывод советских войск и на вхождение всей Германии в НАТО, - не могут быть оправданы ни с позиций того момента, ни с точки зрения сегодняшнего дня. Кстати, Коль тогда спрашивал нашего президента, как поступить после объединения с бывшим руководством ГДР. Мне об этом рассказал Вилли Брандт (канцлер ФРГ в 1969–1974 гг. - «МК» ). Ответ был такой: «Вы, немцы, сами разберетесь в этом вопросе». Партнеры очень удивились. Они ждали, что Горбачев будет настаивать на иммунитете Хонеккера и других бывших руководителей от уголовного преследования, и были готовы согласиться на это.

Михаил Горбачев и Эрик Хонеккер. 1986 год. Всего через три года Горбачев сдаст товарища.

- Как много представителей советского руководства разделяли тогда ваши взгляды?

Недовольных было не занимать. Правда, сомнениями чаще делились в узком кругу. Но были и те, кто высказывался открыто. Например, тот же Ахромеев или Филипп Денисович Бобков (на тот момент - первый зампредседателя КГБ СССР. - «МК» ).

Вернемся к событиям осени 1989 года. Насколько я понимаю, революция в ГДР вас не удивила: еще в марте 1988 года вы написали записку генсеку, в которой говорилось, что в ближайшее время ситуация в ГДР может быть полностью дестабилизирована. Что, кстати, вы тогда имели в виду?

По спецканалам и из доверительных источников поступала информация о том, что в ГДР назревают беспорядки по типу 1953 года (события 17 июня 1953 года - забастовки и демонстрации с экономическими и политическими требованиями, подавленные при участии советских войск. - «МК» ). Часть боннских политиков склоняла американцев к форсированию антиправительственных выступлений в Восточной Германии. Но тогда, в начале 1988 года, Вашингтон нашел, что «плод еще не созрел».

Означает ли это, что протесты были инициированы извне, то есть что, выражаясь современным языком, это была цветная революция?

Воздействие извне имело место, но не это являлось главным. Немцам все больше досаждал раскол нации. СЕПГ, являвшаяся правящей партией в ГДР, пользовалась в 60-е, 70-е и в начале 80-х гг. стабильной поддержкой примерно 40 процентов граждан. К концу 80-х популярность партии резко пошла на убыль. В упомянутой записке, как и в других моих аналитических материалах, ложившихся на стол генсека, проводилась мысль о необходимости менять нашу официальную позицию в отношении объединения Германии. Чтобы идти в ногу со временем, следовало отдать дань настроениям на востоке и западе, точно просчитать, где пределы наших возможных подвижек и где стоит проявить инициативу. Михаил Сергеевич, насколько мне известно, записки читал, но реакции с его стороны не было.

Памятник «Отцы объединения» в Берлине. Джордж Буш-старший, Гельмут Коль и Михаил Горбачев.

- А тогдашнее руководство ГДР согласилось бы пойти на сближение с Западной Германией?

Думаю, да. Если бы мы занимали четкую, твердую позицию в этом вопросе, они вынуждены были бы с ней считаться.

Но если это процесс, который привел к падению Стены, был совершенно естественным, то разве можно было удержать его в рамках конфедерации? Ведь понятно же, что в любом случае западная и восточная части Германии скоро слились бы в единое целое.

Убежден, что вариант конфедерации был вполне реалистичным. Международная практика знает немало примеров этому. Соединенные Штаты - федерация, но ее субъекты, штаты, имеют очень большую самостоятельность. Процветающая Швейцария - классическая конфедерация. Нечто похожее могло быть и здесь: относительная независимость во внутренних делах и общая военная и внешняя политика. Если бы такая конфедерация состоялась, она просуществовала бы, уверен, не один год, а может быть, даже не одно десятилетие. Но мы пошли по самому легкому и самому ущербному пути. В том числе и с точки зрения экономики. Мы оставили в ГДР почти на триллион марок движимого и недвижимого имущества, а получили взамен 14 млрд на строительство казарм для выводимых советских войск. Не были списаны наши долги перед ГДР и ФРГ. Этот вопрос даже не поднимался. А ведь в свое время Эрхард (Людвиг Эрхард, министр экономики ФРГ в 1949–1963 гг., канцлер в 1963–1966 гг. - «МК» ) прощупывал, не согласится ли Москва на западные условия объединения Германии, если получит в порядке компенсации более 120 млрд западногерманских марок. По нынешнему курсу - около 250 млрд долларов.

- Когда и в какой в какой форме было сделано это предложение?

Если мне не изменяет память, это было в 1964 году, когда Эрхард сменил тогда Аденауэра (глава правительства ФРГ в 1949–1963 гг. - «МК» ) на посту канцлера. Информация была передана по дипломатическим каналам - в неформальной, ни к чему не обязывающей стороны форме.

- То, что называется зондажом?

Да, зондаж - это самое подходящее понятие.

- И чем дело кончилось?

Мы просто не откликнулись. Был еще один похожий эпизод - уже при Горбачеве, в начале перестройки. Тогда речь шла о 100 млрд марок - в обмен на то, что мы отпустим ГДР из Варшавского договора и предоставим ей нейтральный статус, схожий с австрийским. Не стану раскрывать, кто передал это сообщение, хотя этого человека уже и нет в живых. Это опять-таки был зондаж, который вновь был оставлен без внимания.

- Понятно: не могли поступиться принципами.

Ну, если говорить о принципах, то следует напомнить, что отнюдь не Советский Союз был инициатором раскола Германии. Еще в 1941 году Сталин заявил: «Гитлеры приходят и уходят, Германия и немецкий народ остаются». А в 1945 году, при обсуждении германского вопроса на Потсдамской конференции, он четко зафиксировал советскую позицию: СССР против раскола Германии. Но Лондон и Вашингтон тогда категорически отказывались рассматривать Германию как политическое целое. Согласно их наметкам, предполагалось появление на месте Третьего рейха 3–5 государств.

- А в чем был расчет Сталина?

Он считал, что раскол Германии противоречит стратегическим интересам СССР. Это укрепило бы претензии Соединенных Штатов на мировую гегемонию. В 1946 году Сталин предложил провести во всех четырех оккупационных зонах свободные выборы по единому избирательному закону, создать по их результатам общегерманское правительство, заключить с ним мирный договор и в течение одного-двух лет вывести все оккупационные войска. Естественно, одновременно должна была быть проведена глубокая демилитаризация, денацификация и декартелизация страны.

- Сталин жертвовал советской зоной в расчете на распространение советского влияния на всю Германию?

Нет, таких претензий не было. Германия должна была стать нейтральным государством, не входившим ни в какие блоки. Но советские предложения были отвергнуты. Американцы и их союзники взяли курс на создание западногерманского государства, которое было бы встроено в антисоветский фронт. Но даже после того, как были созданы ФРГ и - несколько позднее - ГДР, Сталин не оставлял свою идею. Во время встреч с руководителями ГДР он настаивал: «Никаких социалистических экспериментов, ограничьтесь буржуазно-демократическими реформами!» Последнее предложение, касающееся объединения, было сделано им в марте 1952 года, - знаменитая «Мартовская нота». В ней были все те же пункты: общегерманские выборы, создание национального правительства, мирный договор, вывод войск. Но Аденауэр заявил, что будет вести переговоры с русскими только после того, как ФРГ войдет в Североатлантический альянс. Многие немцы называли это упущенным шансом.

- Но после смерти Сталина позиция СССР резко изменилась.

Да, был взят курс на построение социализма в ГДР. Свою роль сыграл и субъективный фактор. Лаврентий Берия, тогдашний глава МВД, задействовал свою «личную агентуру» для того, чтобы выяснить, чем нам отплатит Запад, если мы откажемся от контроля над Восточной Германией. По оценке разведслужб, ГДР была недостаточно жизнеспособна. И пока не произошел крах, вызванный внутренними причинами, Берия считал целесообразным изучить, так сказать, альтернативные сценарии.

- Правильно, как выяснилось, считал.

Трудно сказать, насколько позиция Берии была адекватна тогдашним политическим реалиям, но никакой измены в таком зондаже, конечно, не было. Тем не менее после ареста Берии Хрущев сделал это главным пунктом обвинения против низвергнутого министра: пытался якобы «сдать империалистам» нашего союзника - Германскую Демократическую Республику. Но все-таки главной причиной смены курса были события июня 1953 года. До этого западные державы не принимали наши предложения об общегерманских выборах, поскольку опасались, что немцы могут проголосовать за нейтральную или даже просоветскую Германию. После бурных июньских демонстраций стало очевидно, что настроения по обе стороны границы радикально изменились. Теперь свободных выборов стали бояться мы.

- И после этого «германский вопрос» был почти на 40 лет закрыт?

Нет, в середине 1950-х была предпринята еще одна попытка сближения двух германских государств. После подписания австрийского государственного договора, по которому Дунайская республика обрела полную независимость, у западногерманских политиков возник вопрос: нельзя ли нечто подобное предпринять и в отношении Германии? В Восточный Берлин неофициально прибыл Фриц Шеффер, министр финансов в правительстве Аденауэра, с предложением создать германскую конфедерацию. Мы, эксперты, - я тогда работал в Комитете информации при МИД СССР - убедили Хрущева поддержать этот план. В свою очередь американцы убеждали Аденауэра не отвергать инициативу Шеффера, доказывая, что большее, ФРГ, в недалекой перспективе поглотит меньшее, ГДР. Однако канцлер заявил, что идея конфедерации - уловка Ульбрихта (Вальтер Ульбрихт, первый секретарь ЦК СЕПГ в 1950–1971 гг. - «МК» ). Что, заполучив дипломатическое признание ГДР, восточные немцы тут же выйдут из игры. Кончилось это тем, что Шеффера выгнали из правительства.

- Может быть, это и впрямь было уловкой?

Насколько мне известно, никакой уловки не было. Скажу так: у руководителей ГДР было ничуть не меньше оснований не доверять Аденауэру, чем у Аденауэра - не верить руководству ГДР.

- Но ведь большее и впрямь неизбежно поглотило бы меньшее.

Ну, поглотить было бы довольно сложно, потому что в ГДР стояла наша армейская группировка. Вывода оккупационных войск из Германии этот вариант не предполагал - на это не шли в первую очередь Соединенные Штаты.

Удивительно все-таки, как при такой готовности Москвы к компромиссам могла возникнуть Берлинская стена. Ведь это-то, вы не будете спорить, было нашей инициативой.

Не нужно забывать, что до возведения Берлинской стены американцы разделили Германию «атомным поясом», протянувшимся вдоль всей восточной границы ФРГ - от Дании до Швейцарии. Ядерные заряды были подведены под мосты, плотины и другие важные объекты, подготовлены к затоплению обширные районы в долинах крупных рек. Гельмут Шмидт (канцлер ФРГ в 1974–1982 гг. - «МК» ), с которым я давно знаком, как-то признался в нашем разговоре, что о существовании «пояса» ему стало известно только в 1969 году, когда он стал министром обороны в правительстве Брандта. «Ну а мы, - говорю в ответ, - узнали о нем, когда его только начали возводить». «Пояс» должен был упредить прорыв советских войск на Запад в случае начала войны.

- А были, кстати, у нас такие планы?

В отличие от американцев и британцев, у которых уже в 1945 году были планы «превентивной войны» против СССР - «Немыслимое», «Тотэлити», «Пинчен», «Бройлей», а потом «Дропшот», - у нас ничего похожего не было. Да, довольно часто можно слышать, что в 1945–1946 годах мы собирались наступать до Атлантики, но это полный бред. Сталин дал четкое указание Соколовскому (Василий Соколовский, в 1946–1949 гг. главнокомандующий Группой советских войск в Германии. - «МК» ): в случае агрессии со стороны США и их союзников - типа операции «Немыслимое» - не наступать на Запад, а отойти на линию Одер–Нейсе. Лишь после того, как мы оправимся от первого удара, предполагалось вернуться на демаркационную линию, определенную в Постдаме. Так вот стоял вопрос.

- Но, может быть, не все наши планы еще рассекречены?

Когда Ельцин пришел к власти, он потребовал прояснить два вопроса: не вынашивал ли Советский Союз планы упреждающих ударов по Германии в 1941 году и по западным странам в послевоенный период. Его помощники прошерстили все архивы и доложили, что таких документов не нашли. Да их и не могло быть в принципе.

- В общем, воздвижение Стены было ответной мерой?

Совершенно верно. По существу, раскол Берлина, а по большому счету - и всей Германии, начался в 1947–-1948 годах, когда западные союзники вычленили свои секторы из Большого Берлина, столицы советской зоны, и провели там денежную реформу. Это было явным нарушением Потсдамских соглашений. Я совершенно не согласен с теми, кто главной причиной появления Стены называет бегство людей на Запад. Да, такой мотив, конечно, играл свою роль, но важнейшими были вопросы безопасности. В том числе - экономической. Открытая граница обходилась ГДР в 38–40 млрд марок ежегодно. Как справедливо отмечал Бруно Крайский (федеральный канцлер Австрии в 1970–1983 гг. - «МК» ), государство не может существовать, не защищая своих границ.

Восточногерманский премьер Ганс Модров, западногерманский канцлер Гельмут Коль и мэр Западного Берлина Вальтер Мопер на официальном открытии Бранденбургских ворот 22 декабря 1989 года.

Давайте теперь о будущем. Договор, подписанный четверть века назад, прекратил оккупационный режим в Германии, но ряд ограничений суверенитета остался: Германия не может иметь оружие массового поражения, требовать вывода войск союзников со своей территории, проводить референдумы по военно-политическим вопросам... В общем, есть мнение, что рано или поздно встанет вопрос о полноценным мирном договоре между Германией и ее победителями.

Никакого мирного договора, думаю, не будет: Советского Союза больше нет, а американцам такой договор не нужен. Их полностью устраивает нынешняя ситуация, позволяющая им оказывать давление на Германию, а через нее - на всю Европу.

Ну а сама Германия может вновь пойти по скользкой дорожке гегемонии, как этого опасались некоторые наши союзники по Второй мировой?

Военным путем, я уверен, Германия никогда больше не пойдет. Немцы умеют учиться у истории. Они будут наращивать свое влияние, используя свое выгодное географическое положение, свои интеллектуальные, научные, технологические возможности, свою знаменитую дисциплину. То положение, которое они занимают сегодня в Европе, показывает, что этот путь намного эффективнее военного.

В недавно прочитанных мною мемуарах бывшего руководителя службы военной контрразведки ФРГ Герда-Хельмута Комоссы есть любопытный пассаж: «Сейчас уже поколение внуков начинает задавать вопросы. «Дедушка, но это ведь несправедливо», - сказал мой внук Тобиас, когда я рассказал ему о моей утраченной родине - Восточной Пруссии... И это действительно несправедливо, а прочный мир можно построить только на основе справедливости». Интересная мысль?

Могу вам также сказать, что в советские времена некоторые туристы из ГДР и из ФРГ, приезжавшие на отдых в Сочи и Крым, сетовали: «А ведь все это могло быть наше...» И это докладывалось, между прочим, нашему высшему руководству. Но такого рода мечтания, разумеется, нельзя рассматривать всерьез. Что же касается претензий по поводу утраченных территорий, то они давно уже выдвигаются определенными политическими силами в Германии и наверняка будут выдвигаться впредь. Но о справедливости следует думать до развязывания войны. Тогда не нужно будет лить слезы по утраченным территориям.